Как Надеждин стал звездой президентских выборов
Бывшему функционеру СПС Борису Надеждину, 30 лет бывшему на вторых ролях в российских либеральных партиях, удалось сделать невозможное: благодаря ему теперь все говорят о президентских выборах 2024 года — еще более предсказуемых и скучных, чем довоенные. Никто не сомневается, что Надеждин — политтехнологический проект Кремля, вопрос в том, насколько этот проект вышел из-под контроля. Преувеличивать угрозу, которую Борис Надеждин несет режиму Владимира Путина, не стоит, но ажиотаж вокруг его выдвижения кое-что говорит об общественных настроениях. О ситуации и последствиях размышляет замглавреда издания-иноагента The Bell Петр Мироненко.
НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ THE BELL ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА THE BELL. 18+
Что происходит
Кампания Бориса Надеждина стала событием благодаря выстроившимся в крупных российских городах очередям в его поддержку. Под конец второго года войны сам тот факт, что в России оказалась возможной легальная политическая фронда, так воодушевил российскую оппозицию, что ставить подписи за Надеждина стали агитировать своих сторонников такие непримиримые противники, как Максим Кац* и руководители ФБК* Алексея Навального*. Поддержать Надеждина призвал даже лидер группы «ДДТ» Юрий Шевчук. За неделю малоизвестный широкой публике профессиональный политик второго эшелона стал настоящей звездой среди антивоенной общественности.
Чтобы быть зарегистрированным на президентских выборах, Надеждин должен собрать 100 тысяч действительных подписей, из которых на каждый отдельно взятый российский регион может приходиться не более 2,5 тысяч. Максимально закон позволяет передать в ЦИК подписи с небольшим резервом на случай выбраковки — всего 105 тысяч.
К вечеру 27 января на предвыборном сайте Надеждина утверждалось, что он собрал 197 тысяч подписей на территории России, а сам кандидат еще утром говорил, что собрал больше 200 тысяч. Из общего числа будет выбрано 105 тысяч самых качественных подписей. Приписка о территории России появилась только в пятницу утром — тогда штаб Надеждина объявил, что не будет сдавать в ЦИК подписи, собранные за границей: принятая в 2011 году норма позволяет легко их забраковать.
По закону Надеждин должен сдать подписи в ЦИК до 31 января. После этого у комиссии будет максимум 10 дней на то, чтобы рассмотреть подписи и зарегистрировать или отказать кандидату в регистрации.
Миновать этап сбора подписей смогли три кандидата от партий, представленных в Госдуме: Николай Харитонов от КПРФ, Леонид Слуцкий от ЛДПР и Владислав Даванков от «Новых людей». Харитонов и Слуцкий прямым текстом предупредили, что не собираются пытаться победить на выборах, а Даванков — о том, что он не будет критиковать Владимира Путина (как, впрочем, и других кандидатов).
Избирательный штаб Владимира Путина, который традиционно идет на выборы как самовыдвиженец, сдал подписи за него в ЦИК еще 22 января. Помимо Путина и Надеждина, подписи ЦИК разрешил собирать шести кандидатам, в том числе ветеранам президентских кампаний Сергею Бабурину (на выборах 2018 года набрал 0,65% голосов) и Андрею Богданову (1,5% на выборах 2008 года).
Кто такой Борис Надеждин и правильно ли его считать «кремлевским кандидатом»
Сам по себе бенефис Надеждина, развернувшийся в конце января, был бы невозможен без санкции Кремля. Чтобы начать сбор подписей, кандидату нужно разрешение Центризбиркома, и Надеждин его получил — в отличие, например, от журналистки Екатерины Дунцовой, которую первоначально поддерживала «несистемная» оппозиция. Но вопрос о том, координирует ли Надеждин с Кремлем свою кампанию, остается открытым — особенно после того, как его поддержали Михаил Ходорковский* и Алексей Навальный*.
Биография Надеждина (немного более подробно мы написали о ней здесь) делает его понятным человеком для кремлевских политтехнологов. Профессиональный политик с конца 1980-х, с руководителем политического блока АП Сергеем Кириенко Надеждин работал еще в 1998 году в качестве его помощника в правительстве. В 1999–2003 годах Надеждин был депутатом Госдумы от СПС, в начале 2010-х входил в политсовет созданной на обломках СПС партии «Правое дело», а во второй половине десятилетия баллотировался в Думу от «Партии Роста» и «Справедливой России» — и даже участвовал в праймериз «Единой России». А еще — все это время участвовал в качестве «мальчика для битья» от «либералов» в ток-шоу на государственных телеканалах.
Но позиция и высказывания Надеждина радикально отличаются от высказываний других кандидатов, не критикующих Владимира Путина и «спецоперацию». На своем предвыборном сайте он называет себя «принципиальным противником» политики Путина, который «тащит Россию в прошлое» и «уничтожает ключевые институты современного государства». О войне Надеждин пишет (и говорит в интервью) более осторожно, но называет ее «фатальной ошибкой Путина» и обещает сразу после победы «первым делом предложить перемирие» и начать «тяжелые переговоры» с Украиной.
Достоверной информации о том, как в Кремле относятся к развитию событий вокруг Надеждина, нет и не может быть. В пятницу «Медуза»*, опросив большое количество околокремлевских источников, изложила следующую версию. Первоначально Надеждин рассчитывал получить поддержку в Кремле и использовать президентскую кампанию, чтобы попытаться пройти в Мосгордуму в 2024 году или в Госдуму в 2026-м. На первом этапе кампанией Надеждина интересовались сотрудники кремлевского куратора СМИ Алексея Громова — но дальше разговоров дело не пошло, утверждают источники «Медузы». Не получив поддержки в АП, политик радикализировался и теперь «втянулся, это стало для него боем», говорят они.
В Кремле, по версии «Медузы», недовольны поведением Надеждина и до выборов допускать его не собираются: кандидата могут попросить самому отказаться от сбора или сдачи подписей, а если не получится — ему откажут в регистрации; никаких протестов в результате такого решения в Кремле не ожидают. Антивоенных кандидатов в бюллетене быть не должно — такой кандидат может оттянуть на себя много голосов избирателей, желающих окончания войны, и помешать Путину получить необходимые 80%.
Даже если предположить, что выдвижение Надеждина было политтехнологическим проектом, то случаи, когда такой проект начинает жить собственной жизнью и выходит из-под контроля властей, — нередкое явление; опытный политический журналист Глеб Черкасов в колонке для Forbes вспоминает несколько характерных историй, даже не прибегая к недавнему примеру кандидата от КПРФ Павла Грудинина.
Почему это важно?
Почему в Кремле должны быть недовольны хайпом вокруг Надеждина, понятно. Еще месяц назад о протестных настроениях в России никто не говорил, а сейчас они внезапно стали предметом обсуждения, а взгляды Надеждина и его сторонников вернулись, пусть и на время, в легальное политическое поле, отмечает Черкасов. Он считает, что для властей это станет уроком, и после выборов стоит ожидать нового закручивания гаек во внутренней политике, чтобы такое не могло повториться
Из самого выдвижения Бориса Надеждина в президенты, скорее всего, ничего не выйдет, даже если его допустят до выборов: запас прочности системы с распропагандированными и запуганными избирателями и трехдневным электронным голосованием трудно переоценить. Но кампания Надеждина, как и в прошлом году мятеж Пригожина, показала: градус общественных настроений находится совсем на другом уровне, чем принято представлять, говорит политолог Кирилл Рогов.*
*Иноагенты и экстремисты. (Маркировка ВиД.)
На снимке: вот как молоды мы были! Борис Надеждин и Сергей Кириенко.
