Бренду нужно внимание

- Светлана Владимировна, не было в детстве желания стать балериной?

- Школу закончила с медалью, и, наверное, у меня хорошо бы получилось заниматься математикой. Или историей. Мне до сих пор мои школьные педагоги говорят, что я должна была идти в науку. Но я танцевала с 6 лет и, наверное, была захваленным ребенком. Пошла в институт культуры, закончила хореографическое отделение. Для меня главное - делать дело, я его со своими ребятами и делаю, как бы мне тяжело ни было. Мои друзья говорят, что у меня есть замечательные качества - я могу терпеть, молчать и ждать.

- Самой вернуться в танец нет желания?

- Сейчас уже нет: мне важнее видеть результаты моей работы. Мы ведь очень много сделали - то, что сейчас показывают мои дети на сцене, - это фантастика. Например, один из московских хореографов, увидев, как танцуют наши старшие воспитанники, молодежный ансамбль “Кристалл”, сказал, что хочет сделать нам подарок. И сделал - приехал в Казань и поставил для ребят балет на музыку Масгуды Шамсутдиновой “Магди”.

- Я его видела, это серьезный балет.

- Там и музыка серьезная, и хореография. Отношение ребят серьезное, все пропущено через души. Такая работа заслуживает уважения. И мне обидно, что, несмотря на то, что у нас что-то крутится-вертится, что-то делается, мои ребята, которым по 22-23 года, не успеют получить то, что получить могли бы.

- А что они могли бы получить?

- Они танцуют уже по 15-18 лет, и танцуют прилично, могли бы получать пусть небольшую, но хоть какую-то зарплату, они могли бы получать летом какой-то плановый отдых. Если говорить в целом, мне бы хотелось, чтобы за наши выступления на фестивалях, кроме меня, переживали бы люди, курирующие культуру в нашем городе и республике. Ведь дети в ансамбле не просто хорошо танцуют, они растут нормальными людьми. У нас в ансамбле традиции неординарные, много лет мы празднуем и Рождество, и Курбан-байрам, гостей приглашаем, дни рождения отмечаем. И нас приглашают на фестивали не только потому, что мы хорошо танцуем, наши дети умеют себя вести прилично.

- Вы берете к себе каждого приходящего ребенка?

- Конкурс у нас чисто внешний: мы не берем полных. А в пять-шесть лет они все красивые. Жаль, что кто-то не попадает, но мы не можем взять всех - помещение не позволяет. У нас 300 человек, 24 группы, а занимаемся в двух залах, и как я ни говорю в администрации Кировского района, что помещение у нас маленькое, ведь мы - целая школа, реакции пока нет. Как мы занимаемся? Одни еще репетируют, а другие уже стоят у дверей и жужжат, а в раздевалках у нас кавардак, с костюмами у нас большие проблемы. Сложно все. Не знаю, может быть, я не у тех прошу, не к тем обращаюсь, но с тремя сотнями детей очень и очень трудно.

- Дети приходят к вам маленькими, но подрастают, и наступает переходный возраст, как вы с ними управляетесь?

- Нет у ребенка трудного возраста, нет! Это взрослым надо переключить свое сознание и начать ребенка уважать. Я говорю своим педагогам, что иногда бывают ситуации, когда встать на колени можно и перед пятилетним ребенком. Когда работаю, забываю, сколько лет моим ребятам, просто занимаюсь с ними, я их уважаю, а они делают дело. У нас занимаются дети, подростки, взрослые, амплитуда возрастов колеблется от 6 до 23. Надо уметь видеть перед собой человека и уважать его, тогда все получится. Слава Богу, дети у нас нормальные и разумные.

- Человеку исполняется 23 года, и он попросту уходит из ансамбля?

- У нас в “Кристалле” занимаются ребята не только с кафедры хореографии, но и из многих других вузов - медицинского, финансового, строительного, авиационного. В 23 года вуз закончен, создаются семьи, надо думать о серьезной работе. Появляются дети, их тоже приводят к нам, так что династии есть. Кстати, наши студенты с кафедры хореографии не очень стремятся хореографами стать, потому что на зарплату 2-3 тысячи трудно найти желающих. Кому из молодых это интересно?

- Откуда взялись ваши помощники?

- Это все наши бывшие выпускники, мои ученики.

- Вы проводите с ребятами большую часть дня...

- Не могу сказать, что это напряг. Я люблю так: если пришел на работу, работай. Сказать, что нет отдачи, нельзя - результат виден.

- Хореография - сложное в физическом смысле искусство. Стоит им заниматься ребенку, когда известно, что в профессионалы он не пойдет?

- А разве хорошо танцевать, двигаться, быть органичным помешает политику или бизнесмену? По-моему, нет. Я все время говорю на родительских собраниях: ваши дети подстрахованы, они растут в хорошем коллективе с добрыми традициями. Мы раньше распускали ребят после восьмого класса, но приходили родители и со слезами просили взять их назад, потому что ребенок должен быть занят, он не должен расти без дела.

- Но ведь репетиция, которую невозможно пропустить, - нагрузка на психику.

- Как-то мы отдыхали в Артеке, и начальник лагеря подошел и сказал, что о наших детях можно писать научную работу по педагогике: они правильно работают и правильно отдыхают, они активны и ответственны. Прийти 3-4 раза в неделю на 2 часа - это небольшая нагрузка. Мы выступаем на самых престижных площадках, и я не думаю, что нас бы приглашали, если бы мои ребята что-то сломали или просто плохо себя вели.

- Так что у вас все-таки случилось со зданием?

- Дом, где мы работаем, очень старый, он неплохой, с капитальными стенами. Другой разговор, что за последнее время он обветшал, возле него собирается вода, она стоит возле нашего здания болотом и подмывает наш фундамент. От больших дождей площадка, на которой стоит дом, прогнулась и в стене образовалась трещина, в нее рука входит. Одна трещина не бывает - она идет по трем стенам. Пришли люди из МЧС и сказали: закрывайтесь, чтобы не было трагедий.

- И как же вы сейчас?

- Сейчас у нас собраны все костюмы, сидим на чемоданах, отправили письмо с просьбой создать комиссию, которая все зафиксирует и даст команду - ремонтировать дом или переезжать. Нам отвечают, что комиссию создали, она работает, но надо еще ждать.

- А есть куда переехать?

- Серьезных вариантов нет. Пока сидим - не репетируем, а нам останавливаться нельзя. За костюмы переживаю.

- Кто же вам помогает?

- Помогают, конечно, но вспоминать тех, кто оказывают нам помощь, становится все труднее, потому что их меньше и меньше становится. Трудно понять, почему у спортивных команд есть спонсоры, а у нас нет, хотя во многих регионах это заведено. Если бы нам “назначили” спонсора, я бы думала, что это правительство нам помогает.

- А плату с родителей брать не пробовали?

- У нас не те бытовые условия, чтобы брать с родителей плату. Мы просто не имеем на это морального права. Нас сейчас приглашают на гастроли в Турцию, Чехию, Молдову, но пока мы в подвешенном состоянии и никуда не можем ехать, если сейчас с помещением что-то решится, сразу все закрутим-завертим. У нас ведь два учредителя - творческие вопросы отданы Министерству по делам молодежи, хозяйственные - Кировской администрации, где нам обещают все сделать, но такой ответ я уже слышала.

Никто не будет спорить, что “Счастливое детство” - это бренд. Но бренд без внимания, без постоянной раскрутки перестает быть таковым. Сейчас на карту поставлена судьба 300 ребятишек. И, наверное, стоит вспомнить о них не только в преддверии какого-нибудь ответственного концерта, но и сейчас, когда им нужна помощь.