Полет над дворянским гнездом

Вначале было яйцо

Недавно на улице Япеева, 15, где когда-то жил великий русский писатель, начались раскопки. Получилось все спонтанно, директор будущего музея Светлана Коновалова рассказывает, что усадьбу Горталовой, где жили Толстые, от греха подальше было решено обнести забором. Казанцы хорошо знают, что происходит в нашем городе с бесхозными особняками, особенно если они расположены в центре города - то якобы бомжи подожгут, то вовсе в один непрекрасный день домик пустят под бульдозер, а вместо него вырастет очередное “архитектурное чудо”. Так что забор в этом случае не роскошь, а средство защиты. Так вот, когда ставили забор, нашли в земле мраморное пасхальное яйцо. Это была первая находка. Призвали на помощь студентов филфака, которые активно занялись раскопками, и находки не заставили себя ждать - это были печные изразцы и гвозди, стеклянные бутылочки и черепки от посуды, монетка и подковы от сапог. Последней находкой стал кремень, которым очень заинтересовались археологи, они тут же забрали его на экспертизу, подозревая, что предмет этот очень древний.

Что дали эти находки музейщикам? Знание того, что усадьба создавалась еще в XVI веке, на то указывают предметы, и была это действительно дворянская усадьба, не отдельный особняк. Ненужных находок не бывает, каждая несет информацию, надо только уметь ее “прочесть”.

Впрочем, история строительства музея уже давно обросла “бородой”. Соответствующие постановления Кабинета министров РТ и главы администрации Казани были изданы еще в 2000 году. Постановлениям предшествовала длительная предыстория, когда ученые, краеведы и музейщики высказывали озабоченность, что в Казани нет музея Льва Толстого, а посему трудно изучать казанский период жизни писателя, нашедший яркое воплощение во многих его произведениях.

- Казанский пласт материала огромен, но не изучен. Ученые говорят, что не могут полностью исследовать творчество Толстого, не зная его биографию. Но часть биографии казанского периода почему-то никому в голову не приходило исследовать день за днем. Толстой пережил в Казани три ярких этапа: детство, отрочество, юность - в этом смысле ни одному городу так не повезло, как нашему. Отголоски этого времени есть во многих его произведениях, вплоть до “Войны и мира”, “Анны Карениной”, не говоря уже о той прозе, где присутствие “казанских мотивов” общепризнано. Первый бал, первая любовь, пожар - могут ли быть впечатления сильнее, - рассказывает Светлана Коновалова.

“Мы жили в доме Горталова”

Многие представители рода Толстых жили в Казани. Начало положил прадед писателя Андрей Толстой, он служил секунд-майором в казанском гарнизоне, а затем был воеводой в уездном городе Свияжске. Женат Андрей Иванович был на княжне Щетининой, и имели супруги 23 ребенка, за что прадед Льва Николаевича получил прозвище “Большое гнездо”. Один из его сыновей, Илья, в 1815 году, отслужив до этого во флоте и лейб-гвардии Преображенском полку, был назначен казанским губернатором. Илья Андреевич был типичным провинциальным дворянином - любил карты, балы, пиры, вообще “роскошную” жизнь. Его черты узнаваемы в образе старого графа Ростова в “Войне и мире”.

Когда Толстой вступал в должность, было нехорошее предзнаменование - пожар, один из крупнейших в истории Казани. Новый губернатор повел себя правильно, принял решительные меры по спасению центра города от стихии и даже организовал сбор средств в пользу погорельцев. Семья Толстых заняла в дворянской среде города подобающее ей положение. В 1818 году в гости к родителям приехал сын Николай, бывший в то время на военной службе и не отличающийся хорошим здоровьем. Живя в Казани у родителей, он несколько раз покидал город - ездил лечиться кумысом. В Казани Николай Толстой присутствовал на свадьбе своей сестры Полины, которая обвенчалась с представителем известного казанского дворянского рода Владимиром Юшковым, чей отец был библиофилом и даже переписывался с Вольтером.

Дела Ильи Толстого, к сожалению, ухудшались. Его имения в Тульской губернии были описаны, а в Петербург полетела жалоба от казанских дворян, где губернатору вменялись взяточничество, казнокрадство и бездеятельность. В Казань приехала сенаторская ревизия, Толстого уволили и, не снеся позора, он вскоре умер и был погребен на кладбище Кизического монастыря. Вскоре после его смерти дело закрыли, скорее всего, обвинения были вызваны неприязненными отношениями.

Николай Ильич после выхода в отставку поселился в Ясной Поляне, в Казани из Толстых осталась только Полина Ильинична Юшкова.

Жизнь в Ясной Поляне была омрачена ранним уходом из жизни жены Николая Ильича и через несколько лет его самого. Заботу о племянниках, оставшихся сиротами, взяла на себя Полина Юшкова. В Казань переезжали основательно, захватив с собой много скарба и многочисленную дворню. Ехали в каретах и других экипажах, прибыв в Казань в ноябре 1841 года. Графу Льву Николаевичу было в то время 13 лет, начался период его самостоятельного развития. Семья поселилась в доме Ивана Горталова на Поперечно-Казанской улице, неподалеку от Казанского Богородицкого монастыря, где хранилась главная российская святыня - Казанская чудотворная икона Божьей Матери. Двухэтажный дом размещался в глубине небольшой усадьбы и смотрел на приходящих пятью окнами по фасаду. На улицу выходили ворота и флигель. Здание было построено в строгом классическом стиле архитектором А.Шмидтом. С верхнего этажа открывался прекрасный вид на Казанку и слободы за ней. Напротив дома было здание “тюремного замка”. Как писал Толстой, “Мы жили в доме Горталова, напротив острога”. В “Отрочестве” эти воспоминания всплывут, там есть упоминание о колодниках, которых проводят мимо дома Николеньки Иртеньева.

Горталовы жили на втором этаже, а Юшковы с племянниками - на первом. Дом окружал сад, в саду была беседка, где, по легенде, любил сиживать будущий писатель.

В первый год жизни Толстых в Казани на город опять обрушился пожар, правда, они не были его очевидцами, отдыхая в это время в имении Юшковых в Панове. Но Лев Николаевич писал родственнице в Ясную Поляну: “Вот мы и снова в Казани, которая в весьма жалком виде. Что касается зданий, огнем уничтожено все, что было красиво. Наша улица, которая не из лучших, уцелела, однако ж наш дом был в опасности, так как все вокруг нас стало жертвой огня”. Позже Толстые в Казани дважды переезжали. Но максимальное количество времени - четыре года - они прожили в усадьбе Горталовых.

Вскоре для молодых Толстых настала пора получать образование, для этого был выбран Казанский университет. Львом Николаевичем решено было поступать на восточное отделение философского факультета, что в дальнейшем могло помочь в карьере дипломата, но позже Толстой перешел на юридический факультет. Сохранились воспоминания Толстого, как перед экзаменами он гулял по Черному озеру и просил Бога помочь ему выдержать испытания.

Казанский период Толстого - это не только учеба, но и первые выходы в “свет”, любовь к соученице сестры по Родионовскому институту красавице Зинаиде Молоствовой. Его юное сердце и пытливый ум впитывали в себя окружающую жизнь, чтобы по прошествии лет она отразилась в гениальной толстовской прозе. Время отрочества и юности, проведенное здесь, события и люди, с которыми сводила жизнь, отражались и в воспоминаниях, и в художественных произведениях писателя. Это была преображенная действительность, пропущенная через “магический кристалл” творчества.

Так победим

Концепция нового музея создавалась научными сотрудниками Национального музея РТ и его филиалов. Ее создатели заявили о себе громко и авторитетно, доказав, что город имеет право на музей Льва Толстого. Потом началась долгая работа по оформлению земли и дома. Документы на землю, например, оформлялись три года. Пока их не было, было страшно - землю пытались перепродать, дом - разрушить. Однажды, вспоминает Светлана Александровна, когда документы уже были в Регистрационной палате, в музей по факсу пришла бумага, что дом и земля давным-давно уже проданы в другие руки... Так что война вокруг дома шла нешуточная, и надо отдать должное воле и стойкости музейщиков, которые в этой войне победили. Много времени, как это обычно бывает, ушло на составление проектно-сметной документации. Сейчас музейщики называют цифру в 32 миллиона, которая понадобится на реконструкцию и реставрацию мемориального дома. Но жизнь показывает, что восстанавливать только дом, стоящий во дворе, нет смысла, надо возвращать к жизни всю усадьбу - музейная концепция должна коснуться целиком дворянской усадьбы позапрошлого века со всеми надворными постройками. Естественно, все упирается в средства, которые пока не выделяются, причем финансировать проект должны в равных долях и Татарстан, и Россия. Почему финансирование не началось в текущем году, тайна сия велика есть. Музейщики говорят, что если деньги пойдут, работы быстро сдвинутся с места, потому что, по мнению подрядчиков, основной дом, в котором до последнего времени находился детский садик, восстановить будет не сложно. Успеть к юбилею Толстого вполне реально.

- Подлинных предметов, к сожалению, у нас нет, потому что все имущество в свое время на подводах и баржах вернулось в Ясную Поляну. Но подлинные вещи Льва Толстого могут появиться, в этом нам обещают помочь наши коллеги из музеев писателя в Москве и Ясной Поляне. Мы можем брать их на временное экспонирование, и такая договоренность уже достигнута. Восстанавливать интерьеры будем предметами быта той эпохи, и сейчас мы ведем их активный сбор, так что фонд формируется. Очень помогают произведения Толстого, потому что обстановка дома в них детально описана, вплоть до того, какие скульптурки были в этой семье, - говорит Светлана Коновалова.

Кроме того, музейщики в отдельный раздел собираются выделить казанское окружение Толстого, а этот пласт истории города мало изучен. Что касается в целом дворянской усадьбы, то находки во время раскопок показывают, как она развивалась, и об этом тоже должно быть рассказано в экспозиции будущего музея. А была усадьба богатой и ухоженной, печи даже во флигеле были отделаны изразцами. И если бы в свое время в своды по охране памятников не вкралась ошибка и вместо слов “дом Толстого” писалось бы “усадьба”, возможно, удалось бы сохранить разрушенные флигели.

Печально, но из необходимых 32 миллионов пока не освоено ни рубля - те скудные средства, на которые ведется работа, “выщипываются” из очень небогатого бюджета Национального музея РТ. Пройти же мимо такой даты, как юбилей Толстого, Казань, естественно, не сможет. Можно, конечно, открыть выставку, а можно внести свою лепту открытием музея, который должен был появиться в городе уже давно.