Остров - зона милосердия

Фильм еще не вышел в широкий прокат, но уже заставил о себе говорить - он открыл “Кинотавр” и закрыл Венецианский фестиваль, был показан в Нью-Йорке и Торонто, стал победителем фестиваля “Московские премьеры”. При этом у меня прокатная судьба ленты не вызывает особого оптимизма - фильм требует большой душевной и духовной работы, навыки чего у большинства нашего зрителя в дефиците. И не зрительская в этом вина - кинофильмы последних лет приучили к бездумному потреблению “продукции”.

Да, “Остров” под поп-корн и кока-колу воспринимать трудно. Если же сосредоточишься и войдешь в ритм повествования, почти два часа экранного времени пройдут одной минутой, за которую словно успеешь глотнуть свежего речного воздуха.

“Остров” - не просто православный фильм, в основе которого лежит одна из самых важных христианских идей - покаяния, это еще и новое, негромкое, но чрезвычайно важное слово о современной церкви. Последние два десятилетия, когда общество повернулось к церкви и “служители культа” перестали быть изгоями, а вновь построенные или отреставрированные храмы заполняются верующими, и не только “бабушками в платочках”, но и людьми молодыми, это двадцатилетие включило в себя много поверхностного. Ничего страшного в этом нет, на начальном этапе духовного возрождения наверняка были нужны фильмы простые, доступные, где наши сердца умилялись золотым куполам в синем небе и трогательному выражению глаз ребенка, ставящего свечку. Обществу надо было пройти через эту иллюстративность, в которой, скажем, положа руку на сердце, для многих неофитов было много привлекательного, чтобы сейчас возникла потребность для более серьезного разговора о том, что же значит Бог в нашей жизни, что мы ищем в стенах церкви?.. А неофитами, не имея опыта воцерковленности, были практически все мы - за редким исключением.

Удивительно, что это новое слово в осмыслении огромного нравственного багажа церкви сказал Павел Лунгин, режиссер, за которым в нашем кино прочно укрепилась слава “модерниста”. Воистину неисповедимы пути Господни.

Лунгин снял фильм редкий по чистоте и свежести, повторюсь в сравнениях и скажу, что в зале словно веет свежим дыханием холодной реки. В нем живые люди, люди грешные и иногда праздные, как и все мы, решают свои пусть маленькие, но важные для жизни нравственные проблемы. Впрочем, у главного героя - насельника северного монастыря Анатолия - проблема наиважнейшая. Это - покаяние за совершенный во время Великой Отечественной войны грех. Все последующие его годы в обители - огромное желание заслужить прощение у Бога. Причем желание не абстрактное, а вполне действенное, ведь “вера без дел мертва есть”.

Не знаю, кто бы, кроме Петра Мамонова, с его уникальным трагикомическим даром мог бы “вытянуть” эту роль.

Однажды прочла любопытную мысль, кажется, это было у Антония Сурожского: Иуда совершил грех более страшный, чем предательство, он не поверил в милость Божию, в то, что Господь может помиловать его, если увидит искреннее раскаяние. Анатолий - Мамонов в эту милость свято, без единого колебания верит, потому так истово молится, каждую минуту обращается к Богу. И милость эта ему оказывается. Что тут можно сказать, кроме библейского “вера твоя спасла тебя”?

Лунгину удалось в фильме, который состоит из длинных ритмичных “плывущих” планов, собрать великолепный актерский ансамбль. Детская чистота глаз Виктора Сухорукова, прозрение героя Дмитрия Дюжева, понимание и прощение персонажа Юрия Кузнецова - дорогого стоят. Но герой Мамонова, этот простой человек с простым сердцем, взявший на себя подвиг юродства, начавший переделывать мир с самого себя, - все равно стоит особняком.

“Духовные законы четче законов математических”, - сказал на пресс-конференции после фильма актер. В фильме действует один такой библейский закон, который гласит: “Возлюби ближнего своего, как себя самого”. Если следовать этому закону, все мы вступим в “зону милосердия”.

Если следовать...

* * *

Комментарий игумена Филиппа, настоятеля Раифского подворья в Казани:

- Фильм не производит впечатления панибратского по отношению к Богу и церкви, в нем действуют живые люди - и это важно. Потому что уже были попытки в советском кинематографе сделать нечто подобное. Но эти попытки не увенчивались успехом, этого и быть не могло, потому что нельзя сыграть святость. В “Острове” актеры играют простых, живых, настоящих людей. В обществе принято наделять священников какими-то особыми чертами, забывают иногда, что мы такие же смертные. В фильме показаны жизненные ситуации, замешательства, которые зачастую людей в монастырь и приводят. И этот узел противоречий, который есть в монастыре, он в фильме вскрыт и по-настоящему честно показан. Мамонов, которого помню еще по проекту “Мамонов и Алексей” - очень артистичен, кроме него эту роль вряд ли бы кто мог сыграть. То же самое могу сказать и о Викторе Сухорукове.