Театр будущего: традиционный плюс авторский

Сегодня об этом мы беседуем с музыкальным обозревателем газеты “Культура” Дмитрием Морозовым.

- Дмитрий Феликсович, какова сейчас ситуация в оперных театрах страны?

- Наряду с двумя общепризнанными центрами Москвой и Петербургом, о них чуточку позже, в России есть еще буквально два-три города, театры которых могут составить им конкуренцию. Первый среди них, безусловно, новосибирский, который сегодня вышел на тот уровень, которого у него в прежние, даже самые лучшие годы, не было. Это, прежде всего, связано с фигурой Теодора Курентзиса, главного дирижера этого театра, и в Новосибирске так же очень сильный директор. Традиционно на плаву пермский театр, который знал, правда, всякие времена. Сейчас им руководит интересный режиссер и хороший менеджер Георгий Исаакян, этот театр выпускает много любопытных спектаклей и начал снова приезжать в Москву на “Золотую маску”. Есть среди этих театров и ваш казанский, но он стоит особняком и ведет свою отдельную политику. Но иногда может собрать у себя такие составы исполнителей, какие и в столицах не каждый день можно услышать, потому что тот состав, что я слышал на премьере “Трубадура”, я могу сказать определенно, сейчас ни в одном театре страны не услышишь. Такие составы в “Трубадуре” бывали только лет тридцать назад в Большом.

- Вот мы и вернулись в столицу.

- Были времена, когда безусловным лидером был Большой театр, сейчас это лидерство уже давно перешло к Мариинскому. Большой театр сегодня переживает странный период своей истории, потому что после того, как многие годы его упрекали в чрезмерном консерватизме, он сегодня пошел в противоположную сторону...

- Есть мнение, что сегодня Большой - плацдарм для эксперимента, насколько это верно?

- Вопрос, что считать экспериментом, а что им не считать. Если коротко, я бы сформулировал так: сегодня Большой решил стать таким же театром, как театры в Европе, не хуже других в плане постановочных вещей и перечеркивании всяческих табу. Русская классика, не русская - как хотим, так и делаем. Но при этом главный минус Большого сегодня, что его музыкальное руководство, мягко говоря, не на европейском уровне. Сейчас вроде бы они сделали такой хитрый ход, назначив Юрия Тимерканова главным приглашенным дирижером, оставив при этом Александра Ведерникова. Директор Большого господин Иксанов заявил, что они будут дополнять друг друга, но если Тимерканова зовут дополнять Ведерникова, это несерьезно. Не знаю, что из этого выйдет. В Большом сейчас нет внятной политики, но стремление сотрудничать со многими иногда приносит неплохие результаты. Что касается Мариинского театра, то его политика всегда определялась фигурой Валерия Гергиева, понятно, если бы он надумал этот театр покинуть, Мариинка бы снова превратилась в тот провинциальный театр, что был до прихода Тимерканова, который первым начал выводить этот театр из тупика. Но на европейский уровень Мариинку все-таки вывел Гергиев. Хотя как человек спонтанный и малопредсказуемый Гергиев иногда принимает решения, которые с точки зрения логики трудно объяснить. Порой в Мариинке появляются очень крупные фигуры режиссеров, но попадаются люди, которые не должны появляться не только там, но ни в одном профессиональном театре.

- Из провинциальных театров вы назвали новосибирский и пермский, в каком направлении они строят политику?

- Новосибирский стремится стать театром европейского уровня, приглашаются постановщики и дирижеры из разных стран, собираются переносить одну из берлинских постановок. Слоган там такой: “Европейский город Новосибирск”. В Перми руководитель сейчас проходит стажировку по курсу менеджмента в Америке, он не только главный дирижер, но и директор этого театра. На плаву поддерживается и саратовский театр, проводит каждый год фестивали. Оперный в Екатеринбурге находится пока в промежуточном состоянии, там поменялось руководство, и непонятно, куда коллектив пойдет. Есть еще ростовский театр - молодой, но уже заявивший о себе.

- Что вы можете сказать о “Золотой маске”, каков уровень объективности оценки спектаклей?

- Каждый год ситуация разная. Уровень объективности, на мой взгляд, колеблется от 50 процентов до 70-80. Иногда меньше, потому что смотришь спектакль, и бывает трудно объяснить, почему он попал на “Маску”. Но “Золотая Маска” сегодня - это единственная возможность вывозить в столицу многие спектакли из провинции, поэтому “Маска” нужна и полезна. Но вот удастся ли сделать ее совсем объективной - это другой вопрос.

- Есть ли в России оперные фестивали, аналогичные Шаляпинскому?

- Если говорить о количестве приглашенных из-за границы солистов, то нет. Есть фестиваль в Саратове, но он стал сейчас полуоперный - они делают большие концертные программы, показывают балетные спектакли, проводят конкурс вокалистов. Таких регулярно действующих фестивалей, как Шаляпинский, пожалуй, больше нет. Так, что-то возникает периодически.

- Часто в оперном театре появляются новые режиссерские имена?

- Редко. Сейчас кризис, и есть всего несколько режиссеров, о ком можно говорить на всю страну. Наверное, этот период пройдет, как прошел кризис дирижеров, сейчас в этой профессии появилось много любопытных имен.

- Будущее за авторским театром или традиционным?

- Истина, как это часто бывает, посередине. Традиционный театр - это понятие сейчас тоже пересматривается. Раньше традиционный был синонимом рутинного, сейчас традиционность воспринимается, как возвращение к истокам. Традиция - это все-таки что-то близкое к тому, что написал автор, российский театр традиционно - театр психологический. Что касается авторского театра, то от тотальной власти режиссуры сейчас идет отход. Время тех режиссеров, что идут совсем уж вразрез с мнением автора, проходит. Самое лучшее, когда авторский театр и традиционный совмещены, вот пример - московский “Геликон-опера” Дмитрия Бертмана: здесь авторский театр, но при постановке всегда исходят из духа музыки.