Время и Деньги
19.11.2008 Экономика

Как поспорили м-р Бернанке и м-р Блюм

Когда в 1983 году, будучи молодым сотрудником Стенфордского университета, нынешний хозяин Федеральной резервной системы США - Бен Бернанке выступил с журнальной статьей по поводу влияния на экономику фактора неопределенности, он и представить себе не мог, пожалуй, как актуальна она станет в наши дни с их глобальными проблемами на всех уровнях жизнедеятельности человечества.

Но теперь уже новый молодой сотрудник того же Стенфордского университета - м-р Блюм внес некоторое успокоение в наши сердца и умы, поспорив со своим уважаемым коллегой на предмет реальной опасности для экономики со стороны фактора неопределенности. Так, на страницах журнала The Economist (3-9 февраля 2007 года) последний утверждает, что, безусловно, неопределенность вызывает экономические "шоки", но на протяжении последних ста лет ни один из этих примеров (и "черный понедельник", и "война в заливе", и "9/11", и "энрон/уолдком", и т.д.) не имел той длительности во времени, что смогла бы уменьшить в рыночной экономике ее "животный инстинкт" (как любил говорить Дж.М.Кейнс) к своему самосохранению и повлечь за собой катастрофические последствия для потока инвестиций и уровня занятости. Исключение, пожалуй, составляет лишь "Великая депрессия" 20-30-х годов ХХ века: да и тогда проблема была не столько в факторе экономической неопределенности, сколько в факторах социальной психологии и политики.

К чему мы это вспомнили? Да все к тому же - к появлению в мировой экономике очередного фактора неопределенности в лице роста в целом государственных непроизводительных расходов на поддержание конкурентоспособности национальных экономик на глобальном уровне. Судите сами: в то время, когда "узкие" денежные рынки развитых экономик удерживаются от краха лишь за счет "широких" денежных рынков экономик развивающихся (The Economist, 11-17 ноября, 2006г.), общий национальный долг последних в процентах к ВВП угрожающе растет: 80% у Индии, 70% у Турции, 60% у Пакистана, 50% у Бразилии, 30% у Китая и лишь пока 15% у России. Если добавить сюда общую для всех развивающихся экономик проблему бедности (в одной Индии живущих на уровне менее 1$ в день, - 260 млн человек), то станет понятным, почему все развитые экономики, за исключением Японии и Германии, стали больше работать (в трудочасах за год), а налоговая нагрузка на доходы и не думает ослабевать.

Не следует забывать и о росте цен на основные потребительские товары в мире - в среднем, индекс потребительских цен по отношению к 2005 году вырос в полтора раза (The Economist, 27 января - 2 февраля, 2007г.), что неизбежно приводит к росту заработной платы управленцев, а значит и к дополнительной нагрузке на национальные системы социальной защиты малообеспеченных слоев населения во всех странах. Даже в Америке около половины представителей среднего класса, достигших 50 лет, не имеют достаточных личных сбережений на случай оформления выходного пенсионного пособия (The Economist, 25 ноября - 1 декабря, 2006г.).

Конечно, в тех же США 10 крупнейших банков аккумулируют на своих счетах депозиты на общую сумму, эквивалентную трети национального продукта страны, а в Китае три четверти оборота корпоративного капитала осуществляется за счет займов в Народном Банке, что является гарантией того, что в этих крупнейших на сегодняшний день экономиках мира кризисные ситуации не обратятся в одночасье в кризис. Но как быть основной массе населения, задействованной во внекорпоративных сферах деятельности, в случае возникновения "шоков" неопределенности? Ответ однозначен: необходимо максимально расширять финансовую базу "широких" денег, допуская туда не только институциональных, но и частных инвесторов.

Скажем, Австралия, которая по уровню ВВП на душу населения значительно уступает США, по индексу человеческого потенциала или потенциала нации опережает Америку и находится в первой пятерке стран мира. Не последнюю роль в этом играет то, что Австралия активно развивает у себя финансовые рынки частных инвесторов: как заявляет Центральный Банк Австралии, доходность частных паевых фондов за последние пять лет была такой же, как и на внутреннем корпоративном рынке акций - 12% чистого дохода в год (The Economist, 16 - 22 декабря, 2006г.). Не случайно поэтому, что до 70% всего оборота частного паевого капитала приходится на долю индивидуальных частных инвесторов (для сравнения, в других странах эта доля составляет не более 40%). Здесь следует только добавить, что англо-саксонская традиция участия частного лица в финансовых операциях подкрепляется одним психологическим моментом: каждый частный инвестор, покупая акцию или облигацию, считает, что он тем самым кладет свой "кирпичик" в фундамент, своего рода, "Anglo-Saxon", Inc.

Вот и нам в России следует также воспитывать свое население и стимулировать его новыми доходными финансовыми продуктами, доступными для граждан всех уровней благосостояния, - для того, чтобы каждый частный инвестор знал, что он является совладельцем, своего рода, "Russian Federation", Inc. Тогда нам никакие "шоки" экономической неопределенности будут не страшны, хотя готовиться к очередному "разогреву" нашей экономики следует (на это указывают частые появления "b+" в диаграмме нашего Индекса по России).
0
Авторизуйтесь, чтобы оставлять комментарии