Позабыть нельзя

День 22 июня 1941 года помню отчетливо ясно. Я только вернулся из пионерского лагеря и, прощаясь с ребятами на вокзале, услышал из репродуктора о начале войны. Дома меня ждала новость - отец отправлялся на фронт. Он служил в военной части в Марийской республике и смог только на несколько часов заскочить домой. Мать, узнав, что он пришел проститься, прибежала с работы, а мы с братом, словно приклеились к нему с двух сторон. Это прощание я не забуду никогда. Запах перекрещенных на груди ремней, глаза отца... Потом он пошел, а я бросился за ним, он поднял меня на руки, поцеловал и сказал: “Держись, сынок”. Я думал, что он, такой сильный и красивый, скоро победит немцев и наше расставание будет недолгим, а, оказалось, мы прощались навсегда...

Начались военные будни. Главный вопрос, превращавший в один бесконечный день и каникулы, и учебу, - как бы отовариться по продуктовым карточкам. Мальчишкам и девчонкам приходилось по много часов стоять в очередях: ведь родители у многих были на фронте или без отдыха работали на фабриках и заводах. Хлеб стал главной меркой жизни: его полагалось 400 граммов иждивенцам, 600 граммов - служащим и 700 граммов - рабочим. Поэтому мечтой многих девчонок и мальчишек было поскорее вырасти и получать рабочую карточку. Испытание голодом мучительно. Помню, однажды, не выдержав, мы с братом мгновенно прикончили трехдневный паек, потом съели картофельную кожуру, что сушилась за печкой. Мать в это время была на фабрике, где плели парашютный шнур, и уже несколько дней не появлялась дома. Все бы кончилось для нас плохо, да люди в то время были отзывчивые, друг друга в беде не оставляли. Участковый врач Галина Ивановна Трошагина, увидев сугробы, образовавшиеся у наших дверей, зашла в дом и нашла там двух закутанных в одеяла голодных мальчишек. Чуть не рыдая, нашла где-то немного каши, покормила нас. К вечеру того же дня принесла еще и карточку на дополнительное питание - полагалась такая детям фронтовиков. Сколько бы я ни прожил, всегда с глубокой благодарностью буду помнить эту женщину, спасшую мне жизнь.

Но судьбе было угодно подготовить новое испытание. В конце лета с фронта пришло письмо от друзей отца. В те строки невозможно было поверить: 18 августа 1942 года в Масальском районе Смоленской области, у деревни Ермолаевки, защищая Советскую Родину от фашистских захватчиков, в бою погиб Дубровин Николай Иванович. С этого дня в доме старшим мужчиной стал я, одиннадцатилетний Владимир Дубровин...

Надо было выживать, а для этого, как минимум, требовалась хлебная рабочая карточка. И я решился, скрыв истинный возраст при помощи бабушки, работавшей на кетгутном заводе, пойти работать, а значит, получать рабочую хлебную карточку и - как работнику вредного производства - молоко. А вскоре на помощь пришли друзья, Николай Балашов и Жэудат Садыков, устроившие меня учеником счетовода на Казанскую железную дорогу.

После 9 мая 1945 года с фронтов стали прибывать эшелоны с воинами-победителями и мы, казанские мальчишки и девчонки, у кого на фронте погибли родные, встречали эти эшелоны с тайной надеждой - а вдруг похоронка была ошибочной?..

В послевоенное время, работая и учась в вечерней школе, мы с друзьями стали подумывать о службе в Советской Армии. Особой популярностью пользовался морской флот - брюки-клеш и ленточки на бескозырках сводили с ума мальчишек, да и девчат тоже - моряки были нашими кумирами. Но из нашей неразлучной троицы только Николай Балашов смог попасть в школу юнг Балфлота, где впоследствии служил на торпедных катерах. Мне выпала авиация, которой, в общей сложности, я отдал девять с половиной лет (пять из них - работа испытателем двигателей в ОКБ 16-го завода). Жэудат Садыков три года служил на Дальнем Востоке, а потом до пенсии трудился на казанском авиазаводе.

Что объединяло нас, мальчишек военного времени? Мы рано повзрослели, а, главное, не боялись трудностей, не склоняли голову перед ними, верили в себя. Об этом говорит хотя бы то, что после службы в армии я и Николай Балашов учились в институтах: он - в КАИ, я - в КФЭИ, причем днем работали, а занимались вечером. Закалка военных лет позволила нам собственным трудом стать ведущими специалистами в своих профессиях.

С тех победных весенних дней прошло уже 62 года, многое поменялось в этом мире. Но главное, что печалит сегодня нас, тех, кто прошел испытание войной, это некоторое забвение подвига нашего народа. Кто сегодня ответит нам, почему выбрасывают пожилых людей, переживших ту страшную войну, из маршруток, почему оскверняют могилы погибшим воинам, почему на рынках торгуют орденами и медалями тех, кто в кровавой битве заслужил эти награды? Почему в болото забвения затягивают часть нашей молодежи? Кому это выгодно? Пока ответа нет. И все же хочется верить, что величие подвига нашего народа не перечеркнуть ничем.