Время и Деньги
11.06.2007 Культура

Джаз Азии

Лет шесть тому назад я перетащила у приятеля-меломана два гигабайта MP3-музыки. Среди всяческой шелухи попались жемчужины: несколько альбомов эйсид-джаза, “Ундервуд” и файл, подписанный странным словечком “Jazzia”.

Тогда же в некоем издательстве мне заказали обложку для сборника эстрадно-походных песенок с аккордами: попеть в дружной компании у костерка под родную шестиструнку - как здорово, что все мы... Просчет заключался в том, что обложку для такой книжицы надо делать, слушая Антонова или, на худой конец, Митяева. Но никак не “Джазию”, да еще нон-стопом: завораживающий, нездешний, отточенный, меланхоличный саунд. В итоге на обложке появились четыре музыканта с опрокинутыми лицами. Гризайль. Дождь в водосточных трубах. В издательстве фронт пейдж у меня не приняли.

Позже я выяснила, что эти десять треков записали никакие не европейцы (в слове “Jazzia” чудилось что-то финское), а казанские музыканты. Альбом, помешавший мне создать шедевр масскульта, назывался “Fourth world” (“Четвертый мир”).

Пластинка квартета “Джазия” (“Jazzia” - то есть джаз Азии, а в переводе на кириллицу исчезает одна “з”) была выпущена в 2000-м тиражом в 1000 экземпляров и обошла полмира: копии есть в Австралии, Японии, Канаде, Штатах. Сколько “контрафакта” осело в метрополии - никто не считал.

“Джазия” появилась на свет в 1999-м году. Собрались четверо: Олег Анохин (фоно), Дмитрий Панькин (ударные), Денис Сатаров и Талгат Хасенов (флейта; в принципе мультиинструменталист). Все музыканты играли и слушали джаз, у всех была хорошая фонотека. Лидер новой команды Олег Анохин и Талгат Хасенов писали музыку в стиле фьюжн: западноевропейскую гармонию поверяли восточным саундом. В итоге материала набралось столько, что сыграли в ДК химиков концерт, причем некоторые вещи написали за три дня до выступления. А после записали диск - первый и пока единственный.

Как-то Анохин (мы часто пересекаемся на джем-сейшнах, в которых играет “Джазия”) показал мне обложку ставшего раритетом “Fourth world”. На ней - репродукция Павла Филонова. Этот странный выбор вполне объясним: достаточно вслушаться в соло фоно или флейты, с электроникой, наложенной поверх, чтобы понять - да, именно Филонов, горький, холодный мир северного полушария. Четвертый мир. Название диска было навеяно идеями эзотерика Георгия Гурджиева, современника Филонова, из когорты председателей Земшара, прожектеров и визионеров, впоследствии раздавленных катком имперского стиля. Задавшая тон пластинке идея о скрещении Запада с Востоком - от них. “Азия-блюз” Хасенова - это Земшар Велимира. Филонов на обложке и Гурджиев, вынесенный в название, - штамп, свидетельствующий о культурном происхождении “Джазии”: из авангарда, с закономерным для поздно объявившихся наследников, отставанием на три четверти века и с опережением сего дня - на пять четвертей. В итоге - прямое попадание в нерв времени, в нас, так и не доросших до ренессанса начала века, с его вылившимся в формальные изыски напряжением мысли. Кстати, любимое слово Анохина - единомышленники. В единомышленниках недостатка нет: современный джаз - это взаимовлияние. Стилей и идей. За шесть лет, прошедших со времени основания коллектива, состав “Джазии” менялся: текучка в джазе - дело обычное. Талгат Хасенов переехал на ПМЖ в Москву, где собрал собственный этноджаз-бенд, Сатаров с бас-гитарой окунулся в рок. Сохранился костяк: Анохин, по совместительству пианист “Синтез-бенда”, и Панькин, в свободное от джаза Азии время преподающий в музыкальной школе номер 16. Появилась харизматичная вокалистка Ольга Скепнер. Джазийцы, следуя трендам мировой практики, экспериментируют с составом: первым номером в послужном списке значится сотрудничество с “Круглым бендом” Алексея Круглова. С Кругловом композитор и аранжировщик Анохин планирует записать два диска: авторские композиции и стандарты. К слову, об аранжировках. В ТЮЗе идет мюзикл “Остров сокровищ”. Музыку к нему написал Олег Анохин. Заказывали аранжировку, но в итоге вышел авторский саундтрек. А в планах - медиа-балет по мотивам... романов Достоевского. Обожание, на мой вкус, мрачнейшего автора XIX века - попасть в такт времени. Времени растраченных иллюзий и постмодернистской всеотзывчивости, когда смешение жанров - этап пройденный. На пике - смешение видов искусства. Впрочем, п/м для джазийцев - не тренд, а кухня.

- Джаз нельзя играть без идеи, - говорит Анохин. - Идеи черпаются из других искусств - может быть, это процесс бессознательный. Надо читать, смотреть, слушать.

Культурный “бек-граунд” джазийцев - Фаулз, Тарковский, Модильяни. А в музыке - Шнитке и Арво Пярт. Впрочем, не только они. На диске “Fourth world” есть композиция “I remember Michel” (“Я вспоминаю Мишеля”). Мишеля Петруччиани, гениального французского пианиста, ушедшего в год выхода пластинки, в 36 лет. Название очень личностное, но в джазе так принято - называть ушедших музыкантов, в чью память написана композиция, по имени.
8
Авторизуйтесь, чтобы оставлять комментарии