Время и Деньги
05.06.2007 Политика

"ВиД" поздравляет от души

Сегодня исполняется 60 лет Председателю Государственного Совета Татарстана Фариду Мухаметшину.

Имя этого человека знакомо большинству жителей нашей республики. А многие знакомы с ним лично, потому что учились в одной школе, работали рядом в Альметьевске и Казани, участвовали в совместных партийных акциях... Всем нам хорошо известно, что Фарид Мухаметшин возглавляет политсовет Татарстанского регионального отделения “Единой России”, два года назад признан “Спикером года” в России, в течение нескольких лет входит в состав российской делегации в конгрессе местных и региональных властей Европы и является членом Президиума Совета законодателей России.

"ВиД" поздравляет Фарида Хайрулловича с юбилеем, желает здоровья, исполнения каждого из желаний и достижения любого из намеченных рубежей. В этот день мы намеренно не стали публиковать “датское” интервью, потому что наши читатели уже успели оценить деятельность Председателя Госсовета РТ в качестве руководителя законодательной власти республики, лидера самой большой в Татарстане партийной организации, дальновидного политика. Но, как и у каждого человека, у него в жизни есть , может быть, еще более важные роли - сына, мужа, отца.

Очень кстати Союз журналистов Республики Татарстан и Издательский дом “АБВ” только что выпустили книгу “Парламентская жизнь. Новейшая история. Государственный Совет РТ глазами журналистов”. В первой части (“Записки парламентского пула”) о Государственном Совете РТ рассказывают журналисты. При подготовке своих “записок” парламентские корреспонденты имели возможность остановиться, оглянуться, сравнить то, что было, с тем, что есть. Во второй (“Пресс-релиз, написанный жизнью”) - публикуются краткие “очерки парламентской жизни”, подготовленные депутатами Государственного Совета РТ. Сложенные воедино, они, подобно мозаике, дают представление о многогранной деятельности татарстанского парламента. И, наконец, в третьей (“Интервью длиною в годы”) - собраны тексты бесед Председателя Государственного Совета РТ Фарида Мухаметшина с представителями СМИ в различные годы. Читателя, несомненно, заинтересуют “заметки на полях”, которые были сделаны специально для этого издания.

Публикуем отрывок из книги, которая несколько дней назад вышла из печати.

“Эх, каким франтом я по школе ходил!”

- А помните ли, Фарид Хайруллович, как вас воспитывали родители?

Ольга Сторожик, Леонтий Букштейн, журнал “Босс”, 2006 г.

- Да. Отец был очень строгим человеком. Теперь-то я его понимаю: такова была его суровая жизнь. В детстве, чтобы нас утихомирить, достаточно было одной маминой фразы: “Тише, отец идет”.

Отец всегда считался непререкаемым авторитетом в семье. Вот один интересный случай. Он произошел, когда меня из Казани с должности министра торговли неожиданно вернули в Альметьевск и избрали секретарем горкома партии. Пленум состоялся, отец уже из сообщений республиканского радио обо всем знает. Я захожу, здороваемся. Ему 80 лет. Пункт 6 Конституции СССР о руководящей роли партии только что отменили. Сидит суровый: “Ты партию приехал распускать? Или работать?”. Я отвечаю: “Папа, я приехал налаживать тут дела”. И он говорит: “Ты смотри, это только горсть гороха из кармана легко бросить. А потом собрать столько же уже невозможно - раскатится. Работай так, чтобы мне за тебя не было стыдно. Договорились?”. Так, по-своему, он меня благословил на эту работу...

Отец давно ушел из жизни, но я бережно храню его трофейный фронтовой блокнот в обложке из кожи. Он весь испещрен убористым почерком с детальной записью планов всех дел, проведения собраний, изучения тогдашних районных и городских проблем. Другой инструкции, как жить и работать, мне и не надо.

Заметки на полях (2007 год, апрель)

Детство... Было оно обычным, как у миллионов сельских мальчишек, - босоногим в буквальном смысле слова. Все босиком бегали, все в цыпках - ноги, руки... Почему-то очень жаркими вспоминаются летние дни и очень холодными, морозными - зимы. Особенность детского восприятия мира, что ли?

Я считал себя в семье важной фигурой - как же, старший брат! На плечах - забота о сестренках, средней - Альфие и младшей - Рае, которая была тогда совсем малышкой. А вот Альфия, дошколяха этакая, все время увязывалась за мной. Я на забор, и она - на забор. Я - драться, и она - драться. И с ней, бывало, дрались! Что делили, сейчас уж не вспомнить.

Мама отвела меня и в мою первую школу в селе Русский Акташ. Это была типичная школа послевоенного времени. Здание отапливалось дровами. Понятия “школьное питание” не существовало: ели то, что приносили из дома. Обычно мама заворачивала мне кусочек мяса, хлеб, наливала в бутылочку молоко или чай с молоком. Вы можете себе представить нынешнего первоклашку, достающего из новомодного рюкзачка бутылку с молоком?

А вот еще вопрос на засыпку ветеранам компьютерных “стрелялок”: в чем разница между пером одиннадцатый номер и пером с шишечкой? А разница была колоссальной. Чистописание признавало только одиннадцатое, дающее волосяные линии. Так ставился почерк. Как-то я взял у отца перо с шишечкой, так учительница меня отругала: не положено. А макали эти перья в чернильницы-непроливайки, которые мы носили в специальных мешочках.

После акташской школы были и другие. Недавно одна из них - Альметьевская школа № 7 отметила 50-летие. “Оргкомитет” решил созвать на юбилей всех ее выпускников. Оказалось это трудным делом: разбросало нас по всей стране. Один в Москве, другой в Германии, третья в Нижнем Новгороде... Но кто мог - приехал. Я рад, что на этой встрече удалось, во-первых, повидать и поблагодарить нашего классного руководителя Петра Ивановича Барашникова. Он, конечно, уже давно на пенсии, но отношения наши не прерывались все это время. И, во-вторых, торжественно открыть пристрой к школе, которым я занимался, уже из Казани, три последних года. А с одноклассниками пообщались так, словно расстались лишь вчера. Хотелось бы, конечно, чтобы эта встреча была не последней. Удастся ли, нет - не знаю...

- Что вы любите делать вечерами?

Андрей Морозов, газета “Персона”, 1999 г.

- Вечером у меня остается возможность ознакомиться с газетами и досмотреть телевизионные новости, пообщаться с семьей...

Заметки на полях (2007 год, апрель)

Типичный ответ современного горожанина. Понятия об отдыхе в селе Русский Акташ во времена моего детства были другими. Да и много ли было его, отдыха? Окружали нас крестьянские семьи, трудовые семьи. Каждая со своим двором, со своим скотом. Конечно, это накладывало свой отпечаток. Все приобщались к делу с малолетства. Были домашние обязанности и у меня. Зимой скотину накормить, летом - на выгоне пасти. Осенью - набрать несколько мешков листвы для хлева.

Для сельских жителей смена времен года гораздо заметнее, чем для городских, а понятие “летняя страда” - очень конкретное. Как говорится, умирать собирайся, а землю паши. И каждый год цикл повторяется. Сколько помню, огород у нас был всегда - и в селе Акташ, и в городе Альметьевске. Это горожане зовут свои земельные участки дачами, а для сельчан есть одно понятие - огород. С этих “соток” и кормятся. Мать на них и яблони выращивала, и овощи. Соленья-варенья - это все у нас было, как говорят, “свое”. Только ведь помидоры, огурцы - их поливать надо. Хорошо, у нас речка рядом была, а у меня к тому же - самокат. Ведро 8-литровое повесишь - и везешь. А из-за ведра и самого-то не видно. Выльешь воду в бочку - и снова бегом в рейс.

Картошку - куда же без нее? - копать выходили всем селом. Признаться, возня с картошкой для меня хуже наказания была. 20 соток - и все надо окучивать, полоть. Мать задание даст - до обеда три гряды сделай, я приду, проверю. И полешь ее, полешь... А вот сажать картошку я любил. Отец впереди, ведет лошадь с плугом, а я сзади разрезанные картофелины в борозду кидаю. И непременно разрезом вниз, чтобы проросла быстрее.

Жили мы в так называемом “райкомовском доме”, поскольку отец был заворготделом райкома партии. С одной стороны дома - прокурор, с другой - мы. Элитное, можно сказать, жилье... У нас две комнаты было. В одной стояла русская печка, в другой - голландка. Железная, круглая такая. Мы, дети, на ней ухитрялись даже картошку с луком запекать. Надо было следить, чтобы голландка не перегрелась, но и огонь не затухал. Весь день приходилось тепло поддерживать, иначе иней по углам вырастал. Это была моя работа. А по выходным дрова для этих прожорливых сооружений заготавливали. Их привезут, свалят возле дома - и пили, коли. Пилил, конечно, отец, а я за ручку с другой стороны держал, старался помочь. При деле все были, при деле...

- Чем заняты ваши домашние: жена, сын, дочь?

Ольга Сторожик, Леонтий Букштейн, журнал “Босс”, 2006 г.

- Жена на заслуженном отдыхе, она многие годы проработала в строительном тресте инженером технического отдела. Сын и сноха - финансисты, работают в банковской сфере. Дочь и зять - врачи. И сын, и дочь подарили нам по две внучки, так что мы с женой теперь “многодетные дедушка и бабушка”.

Заметки на полях (2007 год, апрель)

С женой я познакомился уже после того, как отслужил срочную. Случилось это на ноябрьские праздники 1968 года. Вернулся я из армии, ночь переночевал, а буквально на следующий день друзья затащили меня в ресторан “Восток” отмечать штатскую жизнь. А рядом, в центре зала, горком комсомола праздновал: Альметьевской комсомольской организации вручили орден Трудового Красного Знамени. Я на Луизу, честно говоря, сразу глаз положил. Сидит такая: комсомолка-красавица, активистка. Но я не только познакомиться с ней в тот вечер не решился, но даже потанцевать не пригласил.

А через некоторое время встречаю эту девушку на свадьбе (и жених, и невеста - моими друзьями были). Она с подружкой опоздала - их еще под столом заставили пролезать, поскольку мест поблизости не было. Вот тогда-то мы и познакомились по-настоящему, с именами. Провожал я ее через весь Альметьевск, в старый город. Автобусы, понятно, уже не ходили, а топать было прилично. Но я как-то и длинного пути не заметил...

Поженились мы через два с лишним года. А до той поры мы с ней “ходили”, раньше так принято было. Примерно через годик меня заметили ее родители: провожаю, но домой не захожу. А по жизни оказалось, что мой отец очень хорошо знал Акрама Хазиевича, отца Луизы. Оба в Альметьевском райкоме партии работали после войны. И когда я сказал: “Пап, мы жениться решили”, возражений не было. Поехали все вместе к ним, на общественном автобусе. Там, естественно, уже стол накрыли, ждали. Все честь по чести: попросили руки, назначили свадьбу. Обговорили, кого приглашать, что дарить - кому рубашку, кому платок. Шиковать особо не стали, но два дня, как положено, гуляли. Так что мы с женой уже 38 лет знакомы.

Первым нашим домом была маленькая однокомнатная малосемейка. В качестве удобств наличествовали туалет и холодная вода и электрическая спиральная плитка, которую я сделал сам. Можно было уже и воду согреть, чтоб детей помыть, и чай вскипятить, и суп сварить.

Первый телевизор, черно-белую “Березку”, мы купили в рассрочку на декретные деньги, которые получила жена при рождении первого ребенка. Он исправно служил лет 20, даже после переезда в Казань. Когда телекомпания “Эфир” собирала свой музей, я его туда и сдал. Андрей Парамонович Григорьев был в восторге от этого раритетного экспоната. По-моему, наша “Березка” стоит там и поныне.

Надо признать, что основной груз бытовых забот несла Луиза. Я уже был на комсомольской работе, а это значит - ни вечеров, ни выходных. И вся тяжесть воспитания детей тоже легла на нее. Мне повезло, что жена у меня из такой же семьи, как я, - семьи строгих порядков, не разбалованной. В доме был, например, такой порядок: в 9 часов вечера дети должны ложиться спать. Бывает - заиграются или гости придут, но в 9 часов: “Балалар...”. Мелочь, конечно, но, наверное, именно так воспитывается собранность и обязательность. Это уж потом, когда они подросли, слабинку мать дала. Я бесконечно благодарен жене за то, что наши дети всегда понимали: вести себя надо так, чтобы отцу не пришлось краснеть за них. Да и они, мне кажется, перенесли в свои семьи те же традиции.

- Внешне вы кажетесь очень респектабельным и удачливым человеком. Это имидж или вы в самом деле удачливый?

Андрей Морозов, газета “Персона”, 1999 г.

- В какой-то мере, во многих жизненных ситуациях я считаю себя удачливым. Но все равно будущее человека, на мой взгляд, определяют его внутреннее состояние, его личные качества. Это и уравновешенность, и собранность, и умение работать над собой, и умение самоограничивать себя. Специально собой и своим имиджем я не занимаюсь.

- Вам кто-нибудь помогает в выборе костюмов или вы полагаетесь на свой вкус?

- Все меня спрашивают: “Есть ли у тебя имиджмейкер?”. Нет, такого человека нет. Я одеваюсь так, как мне нравится, так, как того требует обстановка. Правда, прислушиваюсь к советам жены и дочери.

Заметки на полях (2007 год, апрель)

Имидж, это, конечно, серьезно... Когда мы вернулись из Акташа в Альметьевск, отец отдал меня в школу, где учились дети нефтяников. А у нефтяников зарплата была в разы больше, чем у партийных работников. Я смотрю, одеты парни в фуфайки - особенные, нестеганые. Просто интеллигентные фуфайки. Не то что мой деревенский ватник, стеганый-перестеганый. Дразнить уже начали. И тогда родители сделали мне подарок: нестеганую фуфайку с накладными карманами. Эх, каким франтом я по школе ходил!

А свои первые деньги я заработал в 7-м классе. На лето отец отдал меня в РСУ (ремонтно-строительное управление), где я сколачивал деревянные штакетники - газоны огораживать. Брусья, доски, гвозди - и стучи весь день. В 15 лет я уже все три летних месяца работал с геодезистами геолого-поисковой партии. Они вымеряли нефтяные площади, а я держал реперную линейку. На эти деньги купил свои первые часы “Победа”. Вдвоем с отцом чинно пошли в магазин, их выбирать. В них и в армию ушел.

В Альметьевске отец уже стал получать более-менее хорошую зарплату. И все уговаривал: “Давай баян тебе купим”. Очень ему хотелось, чтобы я на баяне играть выучился. А я - сил нет! - велосипед хотел. В конце концов купили мне велосипед, “Пензу”, зеленый такой. Только я и трех дней на нем не проездил. Поехал за хлебом, выхожу из магазина - велосипеда нет. Чуть не в слезах пришел домой, отец только крякнул: “Сина шулай кирэктэ ул”, так, мол, тебе и надо. Но помочь пытался, пошел к начальнику милиции. Тот говорит: “Да таких велосипедов в милиции полный двор, найденных, бесхозных - бери любой”. Но отец на это не согласился, а просить другой мне совесть не позволяла.

(Печатается с сокращениями.)
8
Авторизуйтесь, чтобы оставлять комментарии