Призраки Милоша Формана

Любая критика обо всем, что он снял после “Пролетая над гнездом кукушки”, не свободна от сравнений и сопоставлений. Потому что снять лучше нельзя. И снять так, как сделал это он, нельзя. Не удастся никому. В том числе - самому Форману. “Регтайм”, “Амадей”, “Вальмон” - чудесные фильмы, но в истории мирового кинематографа этот чех останется режиссером “Пролетая над гнездом кукушки”.

А Кену Кизи экранизация его книги не понравилась. Что странно, потому что они были похожи: американский писатель, битник и наркоман, имевший большие проблемы с законом, и чешский режиссер, “запрещенный на все времена” партийными боссами Чехословакии. В фильме - на все времена - была рассказана история личности в репрессивном режиме. Что естественно для режиссера, натерпевшегося от нацистов и советского режима.

Сюжет “...кукушки” - из американской жизни. Сюжет “Призраков Гойи” вырос на испанском бекграунде: конец XVIII- начало XIX века, инквизиция, наполеоновская интервенция с идеалами “свободы, равенства и братства” и вернувшаяся на британских штыках Веллингтона испанская монархия. История страны показана через истории нескольких конкретных человек: Гойи, придворного живописца, умевшего “истину царям с улыбкой говорить” (Скарсгорд), Инесс, дочери негоцианта, попавшей в застенки инквизиции (Портман), и брата Лоренцо, высокопоставленного монаха, ставшего при Наполеоне политиком, этакой птицей-говоруном (Барден).

Недоумение, прежде всего, связано с расстановкой персонажей: а где же Гойя? Мы-то ожидали байопика по мотивам романа Лиона Фейхтвангера, знакомого российскому зрителю по фильму с Донатасом Банионисом. А нам предлагают политическую сагу в стиле “Андеграунда” Кустурицы, с множеством равно важных персонажей и заглавной дилеммой личности и власти. О’к - тема вечнозеленая, для кого - фантомная боль, а для кого - свежая рана. Оба, Кустурица и Форман, - дети соцлагеря. Оба из стран, которых больше нет на карте.

Есть ли Гойя в “Призраках Гойи” и зачем он в принципе - вопрос второстепенный, а вот с какого бока тут Испания? Сближение стран и времен выглядит не менее тенденциозно и искусственно, чем трескучее заявление “Я - Гойя” советского сверстника Формана. Нет, не Гойя. Параллели не пересекаются. Инквизиция - репрессивный аппарат, “помесь шимпанзе и орангутанга” брат Лоренцо - продажный политик, марионетка? Да. И что дальше? О связи времен сказано и снято много. Хочется вместе с автором ужаснуться, возмутиться, задуматься - а никак. Даже жуткого послевкусия (а фильм нашпигован сценами пыток) не остается: политическая (и философская) драма превратилась в костюмную мелодраму с “испанскими” врезками в стиле передачи “Вокруг света”.

Мастер есть мастер: Форман безупречен в мизансценах, где ничего лишнего, в деталях - пена изо рта умирающего человека, заметавшаяся курица под копытами французской кавалерии, в выборе актеров - лицо Портман идеально совпало с лицами ангелов Гойи. А еще до ностальгического дежавю хороши пациенты испанской психиатрической лечебницы: заносчиво-беспомощно-подозрительный взгляд, странный, почти нечеловеческий поворот головы. Но это именно дежавю: потому что все было. В не столь экзотичном, не таком высокобюджетном, снятом 32 года назад фильме. И стоило ли сейчас ломать копья и вздергивать бедняжку Портман на дыбу?