По гамбургскому счету

Одновременно сошлись два юбилея - два десятка лет как существует в Казани балетный форум международного уровня, и 15 лет назад в эти дни в нашем городе побывал Рудольф Нуреев.

Тот его приезд в марте и мае 1992 года был праздничным и сумбурным - он боролся с болезнью и строил планы. Несмотря на сильное недомогание, проводил репетиции, дирижировал Государственным оркестром Татарской филармонии, исполнявшим “Ромео и Джульетту” Прокофьева, стоял за пультом во время “Щелкунчика”. В интервью автору этих строк Нуреев сказал, что казанский оркестр - “его полигон”, и он намерен сотрудничать с ним и дальше.

Нуреев вернулся в город в дни фестиваля - возле театра была установлена монументальная скульптура - лицо танцовщика в тесной раме и два крыла. Автор - скульптор Александр Бурганов. Не знаю, будет ли памятник Нурееву именно таким или его закажут другому скульптору, но установить его на казанских улицах - это есть в планах городских властей, и это было бы справедливо.

Но вернемся, собственно, к фестивалю. Его старт двадцать лет назад был успешным, не случайно Нуреев, отдирижировав оркестром в “Щелкунчике” (тогда партию Маши исполнила Надежда Павлова), разрешил присвоить фестивалю свое имя. И это не было авансом, это была вера в то, что казанский театр справится.

Театр действительно не стал почивать на лаврах и каждый год привносит в фестивальную афишу нечто новое, помня, что театральный бизнес - это, как говорил знаменитый мхатовец Тарханов, “езда в гору на велосипеде. Перестал крутить педали - и поехал назад”. В Казани “педали крутят” очень быстро - стоит на балетном небосклоне засиять новой “звезде”, как мы уже видим ее имя на фестивальной афише.

Этот год не стал исключением - казанцы, например, от души рукоплескали очаровательной Екатерине Осмолкиной из Марииного театра, балерине, с чьим именем критики связывают большие надежды на будущее.

Фестиваль и в своей модели тоже не стоит на месте, начиная практиковать приглашение не только отдельных солистов, но и целых коллективов. На одном из фестивалей казанцы уже смогли познакомиться с театром Гедиминаса Таранды, в этом году участником Нуреевского стал Санкт-Петербургский Государственный академический театр балета Бориса Эйфмана. Для балетоманов представлять этот коллектив нет нужды - за тридцать лет существования он завоевал прочную славу и дома, и за границей.

Ученики Эйфмана в течение двух вечеров показывали цикл из одноактных балетов, в которые были включены “Реквием” и “Мой Иерусалим”. То, что танцовщикам из Северной Пальмиры были отданы два вечера, было разумным решением устроителей фестиваля - если бы спектакль показывали только однажды, он бы стал яблоком раздора. Несмотря на дорогие, по казанским меркам, билеты, желающих попасть на него было огромное количество.

Конечно, театр Эйфмана - это на любителя, возможно, ожидания не всех балетоманов оправдались, быть может, уместнее было бы привезти на фестиваль что-то из “сюжетных” балетов. Но что сделано, то сделано. Театр Эйфмана - это тот театр, который хоть однажды в жизни стоит посмотреть.

В целом же фестивальная афиша была традиционной - отрылся фестиваль “Спящей красавицей”, завершился - “Лебединым озером”, таким образом, образовалась своеобразная арка из музыки Чайковского. Оба балета идут на сцене нашего театра в классической интерпретации, обе постановки представили казанцам исполнителей, которых они еще не видели, - это солисты Английского национального балета из Лондона Мария Кочеткова и Цезар Моралес, которых можно было видеть в “Спящей красавице”, и Ирина Колесникова из Театра балета имени К. Тачкина, блиставшая в Казани в партиях Одетты-Одиллии.

К фестивальным удачам можно отнести, безусловно, “Дон Кихот” Минкуса - яркий и зажигательный спектакль, где высокий исполнительский уровень соседствовал с прекрасной работой оркестра под руководством главного дирижера Рената Салаватова. Впрочем, Салаватову за проведение фестиваля надо сказать отдельное “спасибо”, все-таки он очень точно чувствует специфику балетной музыки и умеет помочь и поддержать исполнителей. Повторюсь, и скажу еще раз, что погоду в “Дон Кихоте” сделала изумительная Китри - Екатерина Осмолкина, играючи прокрутившая 32 фуэте. Впрочем, партнер у нее тоже был славный - Михаил Лобухин из Мариинки.

Одним из лучших спектаклей фестиваля можно назвать “Пера Гюнта” Грига. Партии в нем исполнили, по сути, только татарстанские актеры, показав, что театр силен не только гастролерами, но и его собственные солисты могут вполне достойно конкурировать со своими коллегами на лучших сценах мира.

Денис Усталов, солист казанского балета,создал образ небывалой глубины и трагичности, показал путь становления души Пера, ушедшего из дома легкомысленным юношей, жаждущим приключений, и вернувшегося человеком, который знает цену добру и злу.

“Пер Гюнт” - балет особый. Он поставлен хореографом Георгием Ковтуном в резкой современной пластике, с массой находок. Что стоит, например, сцена, где Озе идет по облакам, и, видя это, сын понимает, что в нашей земной жизни ее уже нет.

Основная задача устроителей фестиваля - познакомить казанцев с наибольшим числом новых солистов, можно сказать, что она в этом году, как и в прошлые годы, удалась полностью - в большинстве фестивальных спектаклей напротив фамилий актеров стояли звездочки, означавшие, что артист приехал на Нуреевский впервые.

Традиционные вступительные слова перед спектаклями также практиковались, и если дама, выступавшая с ними в первой половине фестиваля, не вызывала у публики особого интереса, то сменивший ее во второй половине московский балетный критик Сергей Коробов внес и долю театральности, и был безукоризненно компетентен.

И последнее в обзоре этого года замечание, которое хочется сделать, касается Нуреевских чтений - они бы только украсили фестиваль, как это случилось в свое время с чтениями Шаляпинскими.

Вообще же, все наши фестивальные оценки, конечно же, сделаны по гамбургскому счету - к хорошему публика привыкает быстро.