Двенадцать дней императора

Начнем наш рассказ с Императора Петра I. Нет такого историка, который смог дать объективную характеристику этого уникального, волевого и целеустремленного человека, повернувшего судьбу России с Востока на Запад. Давайте посмотрим на мир его глазами, и пусть этот рассказ ведется от первого лица.

- Отправляясь поздней весной 1722 года в персидский поход, я знал, что не миную Казань, с ней меня многое связывало. Здесь были представлены мои (читай “государственные”) интересы. Именно здесь были созданы в 1714 году суконная мануфактура, четыре года спустя Адмиралтейство, на суда которого я очень рассчитывал.

В поход я отправился на струге “москворецком” из Коломны. Заранее подготовили и отправили в путь суда с гвардией, артиллерией и провиантом. В этом длительном и довольно опасном походе меня сопровождала верная и проверенная свита: генерал-майор И.М.Головин, которого я любил и называл “адмиральским басом”; бывший молдавский господарь князь Дмитрий Кантемир; генерал-адмирал Апраксин, кабинет-секретарь Макаров, целый ряд молодых, но подающих большие надежды офицеров.

В Нижнем Новгороде для нас подготовили специальные суда - “насады”, при которых были по три специальные лодки. Как меня уверяли, они предназначались для плавания между островами Балтийского моря и поэтому назывались “островскими”.

В походе им уделялась роль буксиров, когда был встречный ветер. С многочисленными остановками в пути 27 мая мы прибыли в долгожданную Казань.

Помпезная встреча, низкие поклоны и приветственная пушечная пальба - все было как обычно. Правила есть правила. В первую очередь необходимо было посетить Кафедральный собор, хотя меня больше интересовала губернская канцелярия. Но прежде необходимо было отдать должное митрополиту Тихону; ну и, конечно же, губернатору А.П.Салтыкову. Не секрет, что во многих губернских канцеляриях текущие дела велись не должным образом, поэтому я посвятил значительную часть времени обозрению всех казанских дел. Для начала я потребовал книгу, куда записывались посылаемые из канцелярии указы. К моему удивлению, она оказалась утерянной. Это настолько возмутило меня, что гнев мой не знал предела. Я потребовал ее немедленно найти, но однако книга так и не нашлась. Такое положение дел в губернской канцелярии надолго запомнилось, и, будучи в целом незлопамятным, находясь уже далеко от Казани в Тарху, я послал губернатору Салтыкову строгий указ. “Послан к тебе в Казань подьячий казанский Иван Андреев, и велено тебе разыскать записной книге отпускаемым из Казани всяким указам, которые из казанской канцелярии утерялись, и чтоб книгу, конечно, сыскать, и кто оную или украл, или взял для какого коварства, подлинно исследовать к октябрю месяцу 1722 года, а кто в том виноватым явится, тех держать в Казани под крепким арестом”.

Разгневанный, я отправился в квартиру, подготовленную для меня в доме фабриканта Ивана Михляева, и нашел ее весьма неплохой. Желание узнать город со всех сторон было огромным, поэтому следующий день я посвятил посещению церкви и монастырей, с большим интересом был в татарской слободе, памятуя то, что при строительстве столицы принимало участие множество татар. Но особый интерес для меня представляли Адмиралтейство и суконная мануфактура. Работа мануфактуры меня разочаровала. Работали вяло и убыточно для казны. Причиной такого положения было неумелое руководство производством, да и конкуренция частного предприятия суконного фабриканта И.Михляева. Я внимательно ознакомился с казенным производством и продукцией частной фабрики. Михляев и его фабрика явно выигрывали. В 1724 году у меня созрело решение о передаче казенной мануфактуры в руки этого талантливого и способного фабриканта. В тот год я написал И.Михляеву следующее:

“Господин Михляев!

Мы, ведая доброе ваше состояние, отдаем вам Казанский шерстяной завод с готовым домом, станками и инструментами, только вы приложите свое старание оный размножить. Если надобно вам вспоможение, пишите нам в кабинет, а мы не только тебе помогать будем, но и в милости своей вас не оставим”.

Осматривая промышленные предприятия города, я не оставил без внимания Адмиралтейство. Я прекрасно понимал, что предстоящая война с Персией требовала привести казанскую верфь в лучшее состояние, потому что отсюда всего легче могли спускаться морские суда в Каспийское море. В Казанской губернии был прекрасный строевой лес, и поэтому я обратил особое внимание на сохранение лесов под страхом смертной казни.

Случилось так, что 30 мая я праздновал свой пятидесятилетний юбилей. Все издержки на проведение праздника взяли на себя местные купцы, а И.Михляев дал торжественное обязательство за свой счет отстроить новый собор Петра и Павла. Зная мое пристрастие к простым щам, кашам, студню, холодному поросенку в сметане и холодной утке с огурцами, ветчине и лимбургскому сыру, а также моей любимой анисовой водке, все поставлено было мне на праздничном столе.

12 дней, отведенных мне на ознакомление с Казанью, довольно быстро пролетели. Впереди ждала дальняя дорога к Каспийскому морю.