Время, назад?

В свое время меня несколько обескуражил один факт из деяний господина Лукашенко. В день его инаугурации в Минске, на сцене добропорядочного академического театра должна была состояться премьера спектакля по пьесе Бертольда Брехта “Карьера Артуро Уи”. Конечно, постановщик его вовсе не собирался приурочивать премьеру к инаугурации, просто так совпало. Но премьеру запретили. Объяснение властей было вполне откровенным: а на что это вы, ребята, собственно, намекаете?

Для тех, кто эту пьесу Брехта подзабыл, напомню: речь в ней шла в аллегорической форме о механизме прихода к власти Адольфа Гитлера, человека из уголовной среды, “грозы преступного мира”, названного автором Уи Артуро. Запрет премьерного спектакля в день инаугурации, невольно породивший длинную цепь ассоциаций, напомнил мне деяния известной унтер-офицеровой вдовы, которая, как вы помните, сама себя высекла. Не знаю, как там дальше сложились обстоятельства в этом академическом театре, где режиссеры любят остроумного провидца Бертольда Брехта, но вот новая весточка из Белоруссии: введена цензура.

Последние полтора десятилетия мы сумели ее подзабыть, и слова “залитовать”, “худсовет”, “приемка спектакля или концерта” отошли в прошлое. К хорошему человек быстро привыкает. А тем не менее в столице Татарстана до сих пор живы-здоровы и даже находятся при весьма неплохих должностях люди, которые эту самую цензуру осуществляли, одурманиваясь вседозволенностью и кажущейся избранностью.

Почему запрещали, например, некоторые спектакли? Да нипочему, просто, как в истории с “Карьерой Артуро Уи”, могли увидеть какой-то намек или просто что-то не понравилось. Самыми противными были случаи, когда таким образом сводили счеты с художниками, которые по тем или иным причинам кому-то не нравились.

Приведу еще один пример, который можно было бы, наверное, занести в книгу рекордов Гиннесса: в свое время Георгий Товстоногов получил указание после сдачи спектакля по прозе Тендрякова “Три мешка сорной пшеницы” в БДТ на 39 поправок! И это - всеобщий любимец Георгий Александрович, человек, который был необычайно умен и дипломатичен и никогда не лез на рожон. История стоила ему инфаркта.

В Качаловском театре был случай, когда из-за одного из чиновников, невзлюбившего режиссера, подвергся резкой “правке” спектакль, и один из ведущих актеров, в нем игравших, в результате стресса заработал серьезную болезнь. Люди творческие - предельно эмоциональны, и актер скоро ушел из жизни. А чиновник этот, представьте, до сих пор процветает и даже...стал писать для театра. Его-то цензура сейчас не касается.

Впрочем, первые ласточки у нас все же появляются. Недавно прошу о комментарии одного из городских чиновников и слышу в ответ: не могу, пока не разрешит вышестоящий начальник. Чем не возврат к цензуре?

Конечно, Белоруссия далеко, и проецировать все, что там происходит, было бы нелепым, но все же, все же...

Как гласит народная мудрость, “дурные примеры заразительны”. Очень бы не хотелось повернуть время назад.