Цвет небесный, синий цвет...

Наших мальчиков опять послали на гибель “недрожащей рукой”. Равно как какая-то другая рука отправила на смерть грузинских мальчиков. Наверное, так надо, если руководствоваться высшими интересами. У политиков - своя логика, мне, как человеку, в политике мало что сведущему, это не понятно. Я хочу поговорить о другом.

Все эти дни, когда мы ловим вести из Осетии, Абхазии и Грузии, у меня в голове вертится строчка: “Цвет небесный, синий цвет, полюбил я с давних лет”. А дальше - про цвет небес, про цвет любимых глаз. Это - строчки из стихов Николаза Бараташвили. Помню, как услышала их в первый раз: из “Останкина” транслировали встречу зрителей с Георгием Товстоноговым. И кто-то из зала попросил: “Прочтите стихи...”. Товстоногов отпарировал: “ Я не артист, стихов не читаю. Впрочем... Давайте я прочту Бараташвили”.

Как читают мудрецы, стоики, всю жизнь положившие на алтарь искусства? Как читают люди, не боящиеся обжечься священным огнем Театра и дающие нам возможность погреться у этого огня? Вот так и читал Георгий Александрович.

Я слушала его - и видела Грузию, в которой до сих пор, к стыду своему, ни разу не была, но когда он читал Бараташвили, картины проходили перед глазами - дома, увитые виноградом, горы, каменные храмы на склонах. “Такой-то царь в такой-то год вручал России свой народ” - и это лермонтовское всплыло в памяти.

Вроде бы Грузия далеко от нас, но сколько между нами связей! И тот же Товстоногов, чье имя сейчас носит один из самых уважаемых в стране театров - Большой драматический в Санкт-Петербурге. И Буба Кикабидзе, и Нани Брегвадзе, и Софико Чиаурели, чью кончину Россия вместе с Грузией оплакала несколько месяцев назад. И голос Коте Махарадзе во время футбольных матчей. А история бабушки Илико и Иллариона, и мальчика Зурикеллы, которая была в школьной программе для внеклассного чтения в восьмом классе?

А “Ханума”? Простите, что я опять о Товстоногове, о великом грузине, но есть ли в России зритель, который хоть раз бы не видел этого спектакля Георгия Александровича? “Только я глаза открою - пред глазами ты встаешь, только я глаза закрою - над ресницами плывешь...” Это тоже Бараташвили, и его в прологе читает сам Товстоногов. И наплывают видения Тифлиса в молочном тумане, идущем с Куры, и Синий жираф Пиросмани так же гордо поворачивает длинную шею, а слуги - кенто, балансируя, держат на головах бочонки с вином. Нас больше соединяет, чем разделяет.

Я не объективна: два моих любимых племянника - полугрузины. Малыш пока не говорит по-грузински, а старший, он, кстати, сейчас в Тбилиси, грузинский считает родным языком, хотя вырос в Москве. У него есть невеста: милая московская девочка Нателла, его бывшая одноклассница, из семьи Махарадзе. Бог даст, все у них сложится.

Больше всего я сейчас боюсь, что мы забудем то хорошее, что нас связывает. Два дня назад моей подруге, владелице грузинского ресторана в Казани, позвонили с одного казанского радио и попросили дать комментарий. Коллег-журналистов очень удивило, что в грузинский ресторан казанцы по-прежнему ходят с удовольствием. А почему нам туда не ходить? Бойкотировать? А уж когда сотрудники радио узнали, что владелица - татарка, просто хорошо знает грузинскую культуру и любит Грузию, интерес и вовсе пропал. Вот такие эпизоды настораживают.

Так хочется мира. Для моих Серго, Джуна и Нателлы. И для других ребят. Цвет небесный, синий цвет, не гасни! Ни в чьих глазах.