Маккейн: главнокомандующий, готовый к риску

Опросы общественного мнения показывают, что Маккейну в качестве верховного главнокомандующего американская общественность доверяет больше, чем демократу Бараку Обаме. Его кандидатура представляется безопасным вариантом для опасных времен.

Но это не так. Маккейн не будет вести “безопасную” внешнюю политику. Он обожает рисковать. Инстинкт всегда подсказывает ему занимать радикальную позицию и маршировать на звук пушечных выстрелов.

Действительно, поддержать идею увеличения контингента в Ираке в то время, как война принимала столь дурной оборот, было смелым шагом. Но именно этот самый инстинкт, велевший Маккейну выбирать смелую, агрессивную позицию, сделал его столь горячим сторонником войны в Ираке. Более того, он выступал за вторжение в Ирак задолго до терактов в Нью-Йорке и Вашингтоне. Сегодня это выглядит безрассудством.

На первый взгляд кажется, что и грузинский кризис доказывает правоту Маккейна. Он давно критикует российское правительство. Он давно предвидел кризис в Грузии.

Посетив Грузию в апреле, я обнаружил, что президент Михаил Саакашвили считает Маккейна одним из своих ближайших друзей и союзников. Грузинский президент с гордостью рассказывал мне, что Маккейн подарил ему бронежилет. Еще тогда этот подарок показался мне двусмысленным. Что это значило: “я всегда с тобой” или “удачи, я буду болеть за тебя”, но на безопасном расстоянии? Теперь, после того, как Россия столь грубо обошлась с Грузией, опасная двусмысленность политики, проталкиваемой Маккейном и администрацией Буша, стала еще очевиднее. Грузины получали от американцев лесть, объятья и обучение. Но когда въехали русские танки, Запад мало что мог сделать.

Маккейн говорит, что один из его героев - президент Тедди Рузвельт. Однако заявление, сделанное Маккейном после российского вторжения, - что “теперь мы все грузины” - представляет собой противоположность знаменитому совету Рузвельта “говори тихо, но держи в руках большую дубинку”. Это было громкое заявление, не подкрепленное почти ничем.

Кандидат республиканцев должен ответить на несколько трудных вопросов.

Действительно ли США готовы воевать с Россией ради защиты Грузии и Украины - что подразумевает та убежденность, с которой Маккейн выступает за скорейшее принятие этих стран в НАТО? Действительно ли мы вступаем в новую “холодную войну”, о чем можно судить по той решительности, с которой он стремится изолировать Россию? Если жесткие речи не подкрепляются жесткими действиями, то что будет с авторитетом Америки?

Безусловно, инстинкт подсказывает Маккейну изолировать Россию - да и Китай заодно. Еще до конфликта в Грузии он выступал за изгнание России из Группы Восьми и создание новой Лиги демократий.

Конфронтационные инстинкты Маккейна еще больше дают знать о себе, когда дело касается Ирана. Он заявил, что хуже войны с Ираном может быть только Иран с ядерным оружием. Если понимать эти слова буквально и принять в расчет то, что мы знаем о ядерной программе Ирана, то это звучит, как обязательство напасть на Иран в течение первого президентского срока Маккейна.

Лагерь Обамы утверждает, что Маккейн просто продолжит политику президента Джорджа Буша. Это сравнение, безусловно, интересно. В некоторых отношениях Маккейн - более обнадеживающая фигура. Он любознателен и многие годы напряженно размышлял о внешней политике. Но в других отношениях Буш может на фоне Маккейна показаться политиком мягким и осторожным.

Наконец, встает вопрос темперамента. Буш - человек жизнерадостный и оптимистичный. Маккейн - забавнее, мрачнее и суровее. Буш избежал Вьетнама. Маккейн - это воин, начинающий свою автобиографию словами: “Я родился в семье, хранившей традиции военной службы”, а его книги полны пространных размышлений о сущности чести.

В условиях международных кризисов характер и инстинкты американского президента играют решающую роль. Обама по своему темпераменту - осторожный, прагматичный примиритель. Маккейн агрессивен, неординарен и радикален.

Разумеется, порой радикальный выбор оказывается верным. Маккейн в качестве президента - интересный вариант. Но безопасный ли? Забудьте об этом.