Снять хороший фильм - как по минному полю пройти

В пресс-центр режиссер опоздал всего на пять минут - задержали на предыдущей встрече. Тем не менее, войдя, он сразу же извинился перед журналистами, что заставил себя ждать. По нынешним временам такая вежливость дорого стоит.

Разговор получился недолгий, но серьезный. Рязанов отвечал обстоятельно, и хотя он много шутил, было видно, что положение дел в современном российском кинематографе его тревожит.

По его мнению, сейчас во многих фильмах “царит выхолощенная схема и нет сердца”. Технические эффекты хороши, когда они уместны, но они же убивают в кадре жизнь. Рязанов привел примеры - “Турецкий гамбит”, где благодаря компьютерной графике в кадре идет огромная массовка, но это именно спецэффект, и зритель это чувствует. И живые люди в массовках в “Иване Грозном”, в “Войне и мире” у Бондарчука - совсем другое ощущение реальности.

В вопросах цензуры режиссер был категоричен: нет, в России вновь вводить цензуру опасно, мы знаем, к каким последствиям это может привести. Но тут же оговорился: цензура у нас уже есть, это - цензура “толстого кошелька”: кто нашел деньги, тот сейчас и режиссер, и снимает фильмы.

На вопрос, почему же во времена цензуры и застоя было так много талантливых книг, кинофильмов, спектаклей, Рязанов ответил, что тогда мы знали, где враг, мы знали с кем сражаться, и умели это делать. Мы умели обманывать власть. А сейчас все разрешено, художникам сказали: “Валяйте!”, но они не знают, про что снимать. То кино, которое мы сейчас имеем, отметил Эльдар Александрович, мало радует. Хотя, по его мнению, есть и достойные фильмы. Среди них он назвал сериал “Ликвидация” и экранизацию рассказа Варлама Шаламова “Завещание Ленина”. “В этих фильмах есть человек и есть история”, - пояснил Рязанов.

Отвечая на вопрос, когда ему труднее всего работалось, Рязанов ответил: порядочному человеку трудно всегда, всегда тяжело работать в полную силу, но вот, например, съемки фильма об Андерсене проходили легче, чем обычно, потому что не было цензуры. По мнению Эльдара Александровича, самое трудное - бороться с собой, с собственной бездарностью и косностью, не идти привычным путем. Делать все так, словно делаешь впервые, словно идешь по минному полю.

Коснулся разговор и “Золотого минбара”. Рязанова спросили: правомочно ли словосочетание “мусульманское кино”? Может ли кино быть мусульманским, христианским, иудейским и так далее? Режиссер был категоричен: в кино должен быть человек. А какую религию он исповедует - это его внутреннее дело, во всяком случае, практически у всех основных религий одинаковы нравственные заповеди, и надо искать, что же объединяет людей, а не то, что может их разъединить. И если когда-нибудь появится сюжет, связанный с Татарстаном, Эльдар Рязанов с удовольствием снимет такой фильм.