Вторая волна

А начиналось все с первого “Аксенов-Феста”, одним из вдохновителей которого был и Андрей Макаревич. Тогда, как и в этом году, центральные события происходили в Государственном академическом театре оперы и балета имени М. Джалиля. Тогда на сцену один за другим поднимались приглашенные самим Василием Павловичем Белла Ахмадулина, Александр Кабаков, Михаил Веллер, Михаил Генделев, Анатолий Гладилин, Алексей Козлов, Андрей Макаревич и многие другие. Они называли его и “писателем, сформировавшим мировоззрение целого поколения молодежи, превратившим деревянных недорослей в живых людей”, и просто “джинсово-джазовым Аксеновым”. Василий Павлович же танцевал под любимый джаз и рассказывал, как в Казани был арестован в возрасте пяти лет: “Сначала, в 1937 году, арестовали маму - Евгению Гинзбург, преподавателя университета, потом отца Павла Аксенова, председателя Казанского горсовета. Обоих - по 58-й статье. Меня, сироту, тоже арестовали, но освободили по просьбе родственников, они взяли на воспитание”.

В этом году Василий Павлович не стоит на сцене. Здесь шутит Михаил Генделев, которому “впервые в жизни приходится выступать со своими высокохудожественными произведениями на разогреве”, здесь Игорь Иртеньев читает свое знаменитое стихотворение про Володю Ульянова, который “вечно жил бы в памяти народа как глубоко приличный человек”, если бы все-таки окончил университет. Наконец, здесь на сцену выходит Андрей Макаревич со своей гитарой.

Садится на высокий стул и говорит, что уже лет двенадцать не выходил на сцену вот так - один и с гитарой: “Просто когда-то подумалось, что бардовский жанр не то чтобы умер, но остался в XX веке”. В общем-то об этом еще лет за десять до Макаревича подумалось Булату Шалвовичу Окуджаве в его знаменитой статье в “Правде”. И с тех пор еще многим думалось. И по-прежнему вопрос о том, умерла ли, оставив несколько имен, родившаяся на московских кухнях в начале 60-х авторская песня, остается открытым. Равно так же, как остается открытым вопрос о сохранении той самой доверительной интонации, возможной в пространстве между холодильником и плитой или между двух сосен у костра, в пространстве концертного зала, где Андрей Макаревич не встает со своего высокого стула до самого конца. Он вспоминает чудесную традицию творческих вечеров - записки из зала. Но даже эти записки ему приносит длинноногая девушка в маленьком черном платье. Он сидит, принимая цветы, сидит, отмахиваясь от бабушки, упрашивающей его прочитать пару строчек из стихотворения, которое она написала про него - “Это такой МХАТ получится!”

Но на записки отвечает. Точнее, на первую половину - вторая так и осталась лежать на подносе у края сцены (удостоенная, правда, обещанием быть опубликованной вместе с ответами “в каком-нибудь издании”). Рассказывает о своей сестре Наталье, которая участвует в реконструкции дома, где жил Василий Аксенов. Вновь удивляется тому, что удалось провести “Сотворение мира” - уникальный фестиваль, признанный таковым и зрителями, и, по словам Макаревича, музыкантами, главным образом зарубежными. Называет дату - 27 июня 2009 года, когда в Казани должен состояться II Международный фестиваль живой музыки “Сотворение мира”. Вызывает бурю аплодисментов. Вполне справедливую. Ведь по большому счету, главное - что подобные фестивали у нас вообще появляются да еще и имеют ресурсы для того, чтобы становиться ежегодными.

Главное, что во время пусть даже и двухдневного фестиваля читающие, слушающие, пишущие люди могли пообщаться с крупнейшими писателями и поэтами нашего времени в рамках автограф-сессий, творческих встреч и лекций. Главное, что эти большие люди могут не только прочитать свои стихи или спеть песни, но еще и рассказать хотя бы немного о джазово-джинсовом человеке, о котором все наши издания в преддверии фестиваля коротко писали: “К сожалению, прибыть не сможет, находится в больнице”. Коротко и ясно. Чтобы не было разговоров о том, что Василий Павлович вот уже девять месяцев - на грани. О том, что в институте им. Н.Н.Бурденко, где находится сейчас писатель, врачи вынуждены констатировать: после перенесенного инсульта Василий Павлович Аксенов больше не сможет ходить.