Принц Датский: трудности перевода

На предваряющей гастроли пресс-конференции на вопрос "ВиД", не страшно ли ставить эту трагедию Шекспира, ведь в сердцах театралов еще жива память о "Гамлете" Питера Штайна, произведшем фурор в Москве, Морозов ответил отрицательно. И заметил, что его история о принце Датском принципиально отличается от той версии, что представил граду и миру великий немецкий режиссер, испытывающий неистребимую тягу к масштабным проектам.

"Гамлет" же в театре Армии отнюдь не масштабен - минимализм в декорациях: по сути, работает только "одежда" сцены, расписанная под рогожку, минимум массовки. На сцене в нашем театре оперы и балета это вроде бы уместно, но вот как на родной, самой большой сцене в Москве выглядит этот минимализм - не уверена, что воспринимается публикой благожелательно.

Постановку "Гамлета" в театре Армии приурочили к юбилейной дате - 100-летию со дня рождения Дмитрия Шостаковича, чья музыка звучит в знаменитом фильме Григория Козинцева. В той версии "Гамлета" она - равноправное действующее лицо трагедии, не хуже и не лучше актерской игры, режиссерского замысла - просто вровень с ними. Здесь же - драматическая составляющая музыки Дмитрия Дмитриевича оставила далеко позади себя сценическую версию истории принца Датского, как нам ее предложил Борис Морозов и участвующие в его спектакле актеры. Она стала своего рода лакмусовой бумажкой, которая проявила слабости постановки.

Первое, о чем думается, когда выходишь из зрительного зала, - нас лишили шекспировского накала страстей. Не трагедия перед нами, а так, семейные интриги и неурядицы, которые привели к печальным последствиям в виде нескольких трупов. Вот бедняга Фортинбрас, ему еще все это и пришлось расхлебывать! Но это все конечные выводы, сейчас же попробуем поговорить о деталях постановки.

Борис Морозов взял перевод Михаила Лозинского. Отличный, качественный перевод, возможно, из переводов Шекспира на русский язык стоящий наиболее близко к оригиналу. Но текст Лозинского, на мой взгляд, требует какого-то иного сценического прочтения, предполагает более активное режиссерское вмешательство, чего, к сожалению, у москвичей не получилось.

Начинается спектакль, Клавдий (Н. Козак) произносит свой монолог и до безобразия забалтывает текст, "не держит стих", как сказали бы еще несколько десятков лет назад, а в результате действие начинает пробуксовывать, возникает временная яма. И так на протяжении спектакля множество раз, и не только исполнитель роли Клавдия. Хороша и супруга его, королева Гертруда (О.Богданова) с манерами девицы из веселого дома.

Самое печальное, что и Гамлет-то (Н.Лазарев) положения не спасает. Скучен, пуст внутренне, простите за сакраментальное, но играет он на уровне текста. А если в "Гамлете" нет Гамлета - то о чем же вообще спектакль, господа? Тройная сцена с Розенкранцем и Гильденстерном - впроброс, диалог с папой-призраком оставляет желать лучшего. Убийство Гонзаго - знаменитая "Мышеловка" - коронный номер во многих постановках - скучнейшие несколько минут. Знаменитый монолог - тяжелейшее разочарование.

Коварен, ох как коварен оказался перевод Лозинского, взяв его в работу, надо понимать, что в шекспировских текстах каждая минута действия должна быть перенасыщена смыслом и драматизмом, даже если труппа играет историю сэра Джона Фальстафа.

Конечно, режиссеру виднее, но есть в спектакле артист, который, на мой взгляд, положение мог исправить, выйди он в одеждах Черного Принца. Это исполнитель роли Лаэрта А.Егоров - темпераментный, пластичный, чувствуется, что с большим драматическим потенциалом. Но роли были распределены так, как мы видим, тут уж ничего не поделаешь. Добрых слов заслуживает и исполнительница роли Офелии Т.Морозова - очаровательна, непосредственна, юна. Сцену сумасшествия, правда, провалила, но тут уж претензии к режиссеру - фрагмент не был толком выстроен.

Конечно, при нынешнем тренде облегчения репертуара иметь на афише "Гамлет" - это породисто. Шекспир украшает и облагораживает потенциал труппы. "Гамлет" на сцене ЦАТРА как удачу рассматривать, наверное, не стоит. Но, как поют в "Юноне и Авось", "за попытку спасибо". Все-таки на Шекспира замахнулись, не на "новодрамовцев", не к ночи будь помянутых.