Дорастем ли до спасения дома Фукса?

- Евгений Васильевич, какой вам помнится Казань вашего детства?

- Сравнивать было не с чем, город, конечно, в те времена не славился чистотой и благоустройством, но при этом транспорт ходил хорошо, улицы было переходить безопасно, а в сравнении с другими городами было видно, что наш старый центр очень большой и интересный.

- Старую Казань мы потеряли...

- По сути, да. На объективные вещи ссылаться нечего. Нельзя сказать, что у нас уж совсем не было заботы о памятниках архитектуры, всегда была куча постановлений об их охране, дома стояли на этой самой охране, были разного рода программы, и сказать, что никто не знал, что данный особняк - это памятник, было бы неверно. Но их начали сносить, и никакие охранные документы не помогли. И мы имеем то, что имеем. Сейчас все чаще говорят о том, что в Казань надо привлекать туристов, это верно, но чем их привлекать? Своеобразие-то исчезает и продолжает исчезать. Город стремительно обезличивается.

- Как вы считаете, можно было спасти старую Казань? Например, деревянную?

- С деревянными зданиями все было очень просто, была бы воля власть предержащих и желание их спасти. Труднее восстановить каменный особняк. А деревянный больших затрат не требует. Что, плотников, что ли, нет? Рядом Чувашия с ее мастерами, там половина республики плотничает. Дали бы чертежи - и все бы сделали. Лес рядом - в Марий Эл. Просто не было желания сохранять памятники. Кстати, об этом же свидетельствует и история, произошедшая недавно, - исчезли номера гостиницы “Булгар”. Это вообще ни в какие ворота не лезет! Я пытался выяснить, кому это было надо? Такое впечатление - и виноватых-то нет, и зловещих сил нет, есть нерасторопность и неадекватность властей. И место-то вроде бы не золотое, напротив на улице Московской стоит пустая площадка, можно было бы там строить. Не нефтяную же скважину собираются бурить на месте “Булгар”?

- Такая же история произошла, например, с домом Алкина по улице Федосеевской. Этот особняк в стиле модерн состоял на учете, но его постепенно разрушали, потом неожиданно дом с охраны был снят, и его снесли. Виноватых, как всегда, найти не удалось.

- Что касается Федосеевской, вы знаете, что там построили. Там выросли новые “памятники архитектуры”. Ну захотели нефтяники там построиться, так городским властям надо было заставить их сохранить фасады, кто-то мог поселиться в том же доме Алкина, отремонтировать его, сделать новую “начинку” и жить припеваючи. Но не было такой воли. Возвращаясь к номерам “Булгар”, могу сказать, что они ведь много лет разрушались, все на это равнодушно смотрели. Как их можно было использовать? Открыть там, например, а не в доме Шамиля, музей Тукая, ведь они с именем поэта больше связаны, чем место, где музей сегодня находится и где поэт никогда не был.

- Как бы вы могли охарактеризовать архитектуру старой Казани с точки зрения историка?

- У старой Казани была интересная история. В конце ХIХ - начале ХХ века Казань медленно развивалась, и это привело к тому, что у нас сохранилась такая архитектура, какой в Москве и Петербурге нет, они в это время перестраивались. А у нас сохранились двухэтажные кирпичные дома, их нет в наших двух столицах, там в начале ХХ века все перестроено. В поволжских городах основная застройка - тоже начало ХХ века. У нас же большинство старых домов принадлежит к середине ХIХ века, и это была наша визитная карточка. У нас была Татарская слобода, уникальность ее преувеличивать не надо, потому что с 30-годов ХIХ века там все строения проектировали в соответствии с определенным планом, но, тем не менее, своеобразность была. И вкусы заказчиков учитывались, это, может быть, не было чисто ориентальное своеобразие, но оно присутствовало. Что сейчас осталось от Татарской слободы? Пожалуй, только мечети. Если бы бурное строительство началось раньше, чем в девяностые годы прошлого века, могли бы и мечети снести. Старая Казань живописна, ее самый аристократический квартал располагался на холме, в других губернских городах застройка была либо радиальная, либо прямоугольная, а у нас сложный рельеф местности, наличие водоемов привели к совершенно оригинальной застройке. На столичном уровне у нас была только улица Большая Проломная, нынешняя Баумана, на ней все строилось, это была центральная торговая улица, в нее деньги вкладывались. На другие районы денег не было, поэтому сохранялась старинная архитектура, старинная даже в сравнении с другими городами.

- Как вы считаете, архитектура старой Казани достаточно изучена?

- Я бы не сказал. Много пробелов, потому что не было целенаправленной программы изучения, которую бы финансировали, как, например, в Петербурге. У нас архитектуру Казани изучал отдел свода памятников института истории, что-то делали архитекторы, работ все же мало. В основном, это наши паспорта на памятники. Они помогают узнать историю дома, кто его строил, кому он принадлежал. Это большое дело, потому что в других городах такого нет, во многих местах нет людей, которые могут сказать, чей это дом и когда он был построен.

- Как вы относитесь к передаче памятников в частные руки?

- Это путь, по которому идет весь цивилизованный мир, но чем это обернется у нас, трудно сказать. У нас сносят памятники, стоящие на охране, а что будут позволять себе владельцы? Тут ведь есть некое противоречие. Если памятник в собственности конкретного владельца, то он может со своей собственностью делать все, что угодно. Хочется верить, что при грамотной политике это все-таки будет способствовать сохранению памятников. В Москве есть случаи, когда обременение выполняют формально, сохраняют лишь форму фасада, а на самом деле даже внешне видно, что памятник изменился.

- Иногда можно слышать такие разговоры: ну памятник, ну дом Фукса, ну исчезнет он, город же не разрушится... Насколько это страшно?

- Такие разговоры - свидетельство определенного культурного уровня. В одно время в Казани сносили кладбища - ну подумаешь, кладбища. Сейчас таких разговоров нет, относимся уже иначе, Бог даст, когда-нибудь дорастем и до сохранения дома Фукса.

- Что сейчас может помочь сохранить то немногое оставшееся из прежнего уникального в городе?

- Воля нашего руководства. А деньги найдутся. Не знаем, что делать с этим памятником, так давайте ничего делать и не будем пока. Просто законсервируем. А потом найдем деньги и начнем действовать.

- Как вы относитесь к идее воссоздания деревянной улицы, где были бы собраны лучшие образцы казанского зодчества, разумеется, это будет новодел?

- Выполнят на высоком художественном уровне, почему бы нет? Если это будет вместе с охраной памятников, это хорошо. Если вместо нее - плохо. В этнографическом плане это может оказаться любопытно.

- Если бы вам надо было выбрать три культовых места Казани, которые у вас ассоциируются с нашим городом, что бы вы назвали?

- Площадь перед Кремлем, Казанский Богородицкий монастырь и за углом рядом с ним усадьбу Горталовых, где планируется открыть музей Толстого, Кольцо и улицу Баумана. Могу еще назвать одно место - набережная Кабана между мечетью Марджани и Апанаевской.