По гамбургскому счету
27.08.2009 Культура

По гамбургскому счету

В Казани, на сцене Татарского государственного академического театра оперы и балета имени М.Джалиля, завершился очередной Международный оперный фестиваль имени Ф.И.Шаляпина.

Еще немного лет, и мы сможем по праву говорить, что наш Шаляпинский проходит уже треть века. Начавшись в восьмидесятые годы века минувшего, он плавно перекочевал в век нынешний, не став при этом чем-то скучным и необязательным. Впрочем, если вспомнить годы, в какие фестиваль зарождался, благодаря инициативе и предприимчивости нынешнего директора нашего оперного Рауфаля Мухаметзянова, его появлению на свет можно только удивляться. Шаляпинский пришел в мир в самый расцвет застоя, когда казалось, что кроме официального искусства, процветающего на сцене Кремлевского Дворца ничего уже и нет. Но все было не совсем так: группа энтузиастов из провинции смогла продавить свой, тогда еще Всероссийский фестиваль, который через несколько лет превратился в международный, принеся славу и театру, и городу, в котором он проводится. Теперь февраль ассоциируется в оперном мире именно с Казанью, именно с Шаляпинским фестивалем.

Кризис и антикризисные меры

Шаляпинский этого года выдался длинным - он шел почти две недели с небольшими перерывами. Впрочем, возможно, столь длинным он показался только музыкальным критикам и его организаторам, вряд ли кто из публики бывал, кроме них, в зале ежедневно. Кризис повысил цены на билеты, и люди, ранее посещавшие по пять-шесть спектаклей, теперь довольствовались двумя-тремя. Впрочем, в театре были разработаны и антикризисные меры - всего за сто рублей можно было купить входной билет, а там уже как повезет - иногда “сидячие” места все же находились. Во всяком случае многие оперные фанаты попадали в этом году в зал именно по входным билетам. Музыкальные критики тоже все-таки почувствовали кризис - бесплатные программки, которые раздавали пишущей братии каждый год, в этом году розданы не были. Раздавали “распечатки” - отпечатанный список участников спектакля. Ничего, пережили. Но и не так страшен кризис, как его малюют, если есть настоящее искусство.

Под знаком Верди

Верди, пожалуй, стал самым исполняемым автором на нынешнем фестивале. Начался праздник оперы премьерой “Риголетто”, затем были “Набукко” и “Травиата”, завершился фестивальный показ прочувствованной “Аидой” в режиссуре питерца Алексея Степанюка - одного из самых психологичных и востребованных российских оперных режиссеров, чей спектакль “Очарованный странник” на музыку Щедрина на сцене Мариинского театра в этом году номинирован на “Золотую маску”.

“Риголетто” шел три дня в двух составах. Объявленная “звезда” из Метрополитен-опера Тодд Вилландер, которую так ждала казанская публика, на сцене так и не появился. Партию Шута по очереди исполнили литовец Витаутас Юозапайтис и самарец Василий Святкин. Почему на сцену не вышел Вилландер, репетировавший партию? Не выдержал конкуренцию - этот простой ответ говорит о многих процессах, происходящих сейчас в недрах нашего оперного. Театр стоит на той ступени творческой активности, когда уже может выбирать солиста, что, естественно, сказывается на качестве спектакля и говорит в пользу устроителей фестиваля.

Итак, “Риголетто”. Опера не такая простая, как это может показаться на первый взгляд. В ней есть подводные камни, и есть тайна. Это прежде всего образы Монтероне и Спарафучилле. Именно они начинают интригу. В постановке Михаила Панджавидзе оба эти персонажа выведены в проброс... Тайна исчезла, остался относительно реалистичный рассказ о повесе-Герцоге и его Шуте, который, по сути, заслужил то, что заслужил. Если говорить о вокальной составляющей, то и Юозапайтис, и Святкин - оба хорошие вокалисты, не делающие ошибок. И оба - не очень хорошие актеры. Впрочем, Юозапайтис чуть-чуть получше, он пытается создать нечто похожее на образ. Что касается Святкина - то “дальнейшее молчанье”.

Сусанна Чахоян, солистка Национальной оперы Киева и обладательница красивого голоса, начисто не имеет ни малейших драматических данных. Так что ее участие в премьерных спектаклях можно рассматривать как “зеро”, то есть “ноль”. Альбина Шагимуратова в этом смысле превосходит коллегу, у нее есть страсть, темперамент, есть своя линия роли. Такой вот получилась Джильда.

Что касается режиссерской концепции, то здесь Михаил Панджаивдзе явно не обрадовал публику - говорить о концепции спектакля даже не приходится. Так, развели мизансцены... Трудно понять, зачем было нужно делать новую версию “Риголетто”. Для того, чтобы просто обновить декорации и костюмы? Безусловно, работа сценографа Андрея Злобина и автора костюмов Анны Ипатьевой из Киева выше всех похвал. Но какое все это имеет отношение к режиссерской работе? Увы, последней-то как раз и нет в новой постановке нашего оперного.

То же самое можно сказать и о “Травиате”. Отсутствие режиссерской концепции - вот главная беда этой постановки. Про что ставит спектакль Жаннет Астор из Канады? Про сильную любовь, про трагедию молодой женщины? Вопросы остаются без ответов. Алла Родина, исполнительница партии Виолетты, остается холодной, как рыба, так же холоден и папа-Жермон (Юрий Нечаев из Большого театра). Погоду, как и в “Риголетто” в партии Герцога, в “Травиате” в партии Жермона-младшего делает Ахмет Агади, солист Мариинки. Прекрасный тенор, темпераментный и артистичный, но он не в силах вытащить весь спектакль.

Два последующих вердиевских спектакля прошли вполне благополучно. “Набукко”, поставленный итальянским режиссером Денисом Криефом, и уже названная “Аида” Алексея Степанюка представляют образцы крепко сделанных режиссерами постановок, над которыми время не властно. В “Набукко” традиционно блистали Михаил Казаков, Виктор Черноморцев и Иорданка Дерилова, что касается “Аиды”, то на фестивале в этой постановке был потрясающий состав. Татьяна Богачева, Ирина Макарова (после этой фамилии так и хочется поставить несколько восклицательных знаков), Ахмет Агади - исполнители, отлично вписавшиеся в режиссерскую концепцию, были на высоте. Как хорошо, что есть куда вписываться.

Стоит несколько слов сказать о “Тоске” Пуччини, старом спектакле, в котором очень трудно существовать солистам. Фестивальная “Тоска” не потрясла, хотя обрадовала присутствием талантливой Елены Поповской из Новой оперы в главной партии. И весьма любопытным и неожиданным Скарпиа - Владимиром Ванеевым из Мариинки, его выход в этой партии был, по сути, эксперимент, но эксперимент удачный. Каварадосси - солист Боннской оперы Георгий Ониани существовал в рамках предполагаемого. Все было очень правильно, но очень, извините, скучно.

Народ не безмолвствует

Публика на фестивале имени великого баса традиционно ждала русские оперы. Их было две - “Царская невеста” и “Борис Годунов”. Если первый спектакль, режиссуру которого можно поставить под сомнение, хотя в постановке есть ряд любопытных находок, прошел равнодушно-гладко, то второй, как всегда, вызвал неоднозначную реакцию. С одной стороны - скучный перенос спектакля Большого театра - копия, как вы понимаете, всегда хуже оригинала. С другой - отличный состав: два превосходных баса - Михаил Казаков (Борис) и Владимир Ванеев (Пимен), обворожительная Марина Мнишек - Ирина Макарова, любопытный Самозванец - Владимир Богачев. Конечно, хочется видеть на казанской сцене оригинальное воплощение этой оперы, пожалуй, самой “шаляпинской” из существующих.

Завершился фестиваль традиционным гала-концертом - главным светским мероприятием оперного сезона. Гала в этом году был скучным. Огромные фрагменты (что только стоит сценка триумфа из “Аиды”, которой в концертном исполнении началось действо) утяжелили концерт. Ряд хороших номеров, в числе которых были и куплеты Мефистофеля, и выступления теноров и Ирины Макаровой, не спасли общего впечатления.

Впрочем, все это только субъективные заметки, сделанные “по гамбургскому счету”. Очень хочется видеть фестиваль идеальным, хотя все мы понимаем, что идеал недостижим.
2
Авторизуйтесь, чтобы оставлять комментарии