Время и Деньги
26.09.2009 Общество

Была ли сожжена чудотворная Казанская икона Божией Матери? Новые сведения из рассекреченных архивов Казанского Губернского жандармского управления

В ночь с 28 на 29 июня 1904 года из Богородицкого женского монастыря была похищена чудотворная Казанская икона Божией Матери. По горячим следам полиции удалось задержать преступников. Суд состоялся достаточно скоро. После него в общественном сознании укрепилось мнение, что чудотворная икона была изрублена и сожжена главным фигурантом уголовного дела Чайкиным - Стояном. Это же по прошествии нескольких лет категорически утверждал товарищ прокурора Казанского окружного суда Николай Иванович Самарцев. А так ли это на самом деле?

В том же году редакция журнала "Православный собеседник" опубликовала стенографический отчет о судебном процессе по делу о похищении чудотворной Казанской иконы Божией Матери. О судьбе образа председательствующий на суде заявил: "Через час мы все покинем этот зал, мы встретим на улице ожидающую нас толпу людей, мы встретим у себя ожидающих нас домашних, мы встретимся с запросом всего русского народа: где же, где же первообраз явленной чудотворной иконы нашей Казанской Божией Матери "Заступницы усердныя рода христианского"? И низко понурив головы, и безнадежно разводя руками, мы не сумеем ответить им…" (стр.227 стен. отчета)

Таким образом, однозначного ответа на вопрос - была ли сожжена чудотворная икона не было даже у председательствующего на суде. Категоричность утверждения помощника прокурора Самарцева можно понять. Ему необходимо было защищать честь мундира.

И это понятно. По всей вероятности, вследствие огромного общественного резонанса прокурор и полиция стремились как можно скорее провести следствие по делу, наказать задержанных по горячим следам злодеев. Судя по всему при расследовании не были задействованы специалисты Казанского Губернского жандармского управления. И как говорят профессионалы, оперативной проработки фигурантов дела не проводилось. Увы, это самым негативным образом сказалось на качестве следствия.

На основе анализа стенографического отчета показаний обвиняемых и свидетелей, а также их личностных характеристик взглянем на дело о похищении иконы глазами ротмистра КГЖУ Прогнаевского, имевшего многолетний опыт оперативно-розыскной деятельности.

…Чайкин появился в Казани за год до совершения преступления. К краже он готовился заранее. Это не был спонтанный акт. День похищения был выбран не случайно. В те времена ежегодно в июне из Седмиозерного мужского монастыря в Казань приносили крестным ходом чтимую Смоленскую икону Божией Матери. Причем эта икона, по установленному плану, переносилась из одной церкви в другую, пока не побывает во всех храмах и в домах некоторых прихожан. С 22 по 28 Смоленская икона находилась в Казанском женском Богородицком монастыре. В эти дни обитель посещалась огромным количеством верующих. Естественно, что в таких условиях на монахинь ложилась большая нагрузка, и они, утомленные за день, спали крепко. Вечером Смоленская икона Божией Матери была из монастыря унесена. После часу ночи Чайкин вошел в ограду монастыря и нашел спящим сторожа Захарова. Если бы его целью было похищение драгоценной ризы, как установил суд, то он бы просто снял ее с чудотворной Казанской иконы Божией Матери, свернул в небольшую трубочку, а далее, спрятав в карман, спокойно удалился.

Икона была написана на дереве и обшита со всех сторон бархатом наглухо. Отверстия для ликов прикрывались слюдой. К бархату были пришиты петельки. На них цеплялась массивная золотая риза, пожертвованная Иваном Грозным. Поверх этой ризы привязывалась риза из драгоценных камней, нашитых на ткань.

Чайкину было проще обрезать завязки верхней дорогой ризы (на суде ее стоимость была оценена в 70 тысяч рублей) и с ней скрыться. Однако вместо этого он вынимает эту икону, а также икону с образом Спасителя из киота и с ними скрывается с места преступления. Размер иконы был таков, что ее трудно было спрятать под платьем. Дом, где жил Чайкин, был на противоположной стороне города, а это 30-40 минут ходьбы от монастыря. Путь проходил по улицам, где в утренние часы уже появлялись возницы из деревень, направлявшиеся на базар. Похититель рисковал. На карту он ставил свою жизнь, так как при неудаче никакие усилия полиции не спасли бы его от самосуда толпы. Он, конечно, не мог не знать, что украшенная камнями риза стоит не свыше 100 тысяч рублей, причем украденные ценности он будет вынужден продать за треть их стоимости. Да к тому же полученной суммой нужно было делиться с сообщниками. Ему же досталось бы каких-то 4-5 тысяч, и это при самых благоприятных условиях. Стал бы он рисковать жизнью из-за такой малой суммы?

Как установил суд, Чайкин, возвратившись домой, якобы сжег икону в печке. Вряд ли он воровал ее для этого. Скорее, он имел другие намерения и должно быть приготовил место, куда он ее сдаст с выгодой для себя. После похищения Чайкин пробыл в городе три дня. Времени достаточно, чтобы разместить похищенное.

Чайкин был профессиональным вором, специализирующимся на похищении икон и церковной утвари. Он - если так можно сказать - был талантливый вор. Прежде чем решиться на что-либо, он обдумывал мельчайшие детали и взвешивал все до мелочей, думая о выгоде. Начиная какое-либо дело, он непременно доводил его до конца. В своем роде он был артистической натурой, идя на авантюры с большой долей риска.

Жена подсудимого ювелира Максимова, которому сбывал драгоценности Чайкин, на вопрос: "Помните случай, когда Чайкин прислал ящики и передал их вашему мужу. Что в них было?" ответила: "Чайкин принес их мне, но что там было - не знаю". (стр. 115 стен. отчета). Возможно, в тех ящиках и находились иконы. Максимов всю жизнь проживал в Казани и в отношении обитателей города мог сообщить Чайкину необходимую информацию, наведя его на мысль о потенциальном покупателе. Иначе Чайкин не стал бы входить с ним в деловое партнерство, а продал бы похищенное в другом месте выгодно и спокойно.

В обвинительном акте указано, что в железной печи Чайкина, находившейся в доме Шевлягина, при обыске обнаружено " 17 петель, 4 обгорелых жемчужины, кусочки слюды, 2 гвоздика, 2 проволоки, обгорелый газ (ткань), загрунтовка позолоты, обгорелые кусочки материи, сходные с принадлежавшими иконе". Из этого было сделано заключение, что иконы были сожжены. Интересно, ткань (газ) сохранилась, а обгорелых дощечек не обнаружено…

Защитник Максимова на суде, присяжный поверенный Бабушкин, отметил: "Остатки позолоты с иконы, найденные в печке, не в состоянии ясно показать, что они подвергались действию огня - даже следов дыма не заметно на них. Ясно указывают, во-первых, ложность оговора Чайкина, во вторых - дают некоторый материал для решения вопроса о том, насколько правдиво мнение о сожжении икон". (стр. 163 стен. отчета).

Защитник Чайкина, помощник присяжного поверенного Тельберг, высказался следующим образом: "От сомнений я перехожу в область обоснованных предположений и сравнений. Эту более или менее твердую почву я чувствую под собою тогда, когда хочу коснуться легенды о сожжении иконы. Самой главной свидетельницей этой легенды является, конечно, печь, которая находилась в квартире подсудимого и в которой найдены были, во-первых, петли, которые служили для подвешивания ризы, во-вторых - остатки сгоревшего бархата, которым была обшита икона. Из вопросов, которые я здесь предлагал монахине Варваре, самому компетентному авторитету в этом вопросе, выяснилось, что петли эти были прикреплены к самой ризе, а не к иконе, так что нахождение их в печке отнюдь не означает непременно то, что и икона была в печке. Из тех же расспросов выяснилось, что хотя бархат и был пришит к иконе, но крупными швами; поэтому достаточно было порезать один шов, чтобы затем сильным движением руки отделить бархат от иконы. Спрашивается, для чего требовалось так тщательно освобождать икону от всех ее принадлежностей? Я не берусь ответить на этот вопрос и никак не могу угадать причины этого факта. Но самый факт остается для меня несомненным. Преступнику требовалось почему-то сохранить единственно святой лик и выбросить все принадлежности его. Это подтверждается и тем обстоятельством, что лента, за которую монахини брали икону, дабы не касаться ее самой, и которая была прочно прикреплена к иконе, оказалась оторванной и брошенной в саду Попрядухина". (стр. 156 стен. отчета).

Эти утверждения дают достаточные основания предполагать, что икона не была сожжена. Чайкин предпринял меры, чтобы убедить всех в том, что икона была уничтожена огнем и ее поиск не имеет смысла.

Показания обвиняемых Комлева, Максимова Чайкина-Стояна, его сожительницы Кучеровой, ее матери Елены Шиллинг, которые суд положил в основу обвинения, весьма разноречивы. Местами они противоречат сами себе, не говоря уже о путаных и лживых показаниях девятилетней Евгении Кучеровой.

Что же касается личностных качеств обвиняемых, то в этом плане можно привести показания самого Чайкина (привожу дословно): "Я слышал, как здесь передавал пристав Васильев, что Шиллинг будто бы, по ее словам, сожгла икону. Я знаю, что Шиллинг будто бы женщина религиозная: она обыкновенно разжигала лампадки, садясь за стол, всегда крестилась. Я думаю, если бы она переживала ту картину, какую сейчас представили, то она не посмотрела бы, что я строгий человек. Она донесла бы властям. Я согласен с тем, что она ничего не знала". Далее Чайкин отметил: "Ведь, в общем, я все-таки человек православный, имею сердце, да и мои мать и отец православные. Неужели я могу поступить так с такими вещами. Другой иноверец знает, это религия". (стр.183 стен. отчета). Это все, что сказал Чайкин во время всего процесса. Отбывая наказание в местах лишения свободы, он несколько раз высказывался о том, что чудотворная Казанская икона Божией Матери не уничтожена, а передана лицу, о котором Чайкин не скажет даже под угрозой виселицы. Эти высказывания были замечены представителями жандармского управления. Из разных уголков России в КГЖУ поступала информация, что в разных тюрьмах находились "сообщники" Чайкина, которые утверждали, что им известно местонахождение иконы.

В октябре 1909 года Министерство внутренних дел Российской Империи командировало в Казань чиновника по особым поручениям Аркадия Александровича Круглова. По поступившим в МВД сведениям, чудотворная икона якобы не была сожжена, а была продана старообрядцам и в настоящее время находится у казанской купчихи Шамовой. Старообрядцы весьма чтили чудотворную икону. Они часто приходили в монастырь поклониться ей, когда не шла служба. Шамовы были известны как весьма религиозные люди и содержали у себя молельню. У них было миллионное состояние, и сотни тысяч они жертвовали на благотворительные дела. Основанием для визита послужил случай, произошедший с печником села Середы Лаишевского уезда Ульяновым. Летом 1907 года он работал в артели нижегородских печников в доме Шамовых, что располагался на Поперечно-Тихвинской улице. Случайно, из любопытства, он зашел в одну из комнат на втором этаже. В углу комнаты печник заметил треугольный столик, на котором стояла икона старого письма, "грязная", величиной 8 вершков, без ризы и каких-либо украшений. Один из углов был попорчен. У печника мелькнула мысль, что это, возможно, та сама чудотворная икона. Только в 1909 году своими сомнениями он поделился со своим сельским священником. Ну а от последнего эта информация дошла до Москвы. (ГА РТ Ф.199, опись № 2, дело № 1146).

Чем закончился визит московского гостя, неизвестно. Однако трудно предположить, что Шамова - человек с отличной общественной репутацией - могла быть причастна к похищению иконы. Скорее, Ульянову показалось, или это была другая икона.

Передача чудотворного списка с Казанской иконы Божией Матери из Ватикана в Казань стала долгожданным и радостным событием в жизни православных верующих. Но многих, и не только людей религиозных, волнует вопрос - сохранилась ли явленная икона? А если она будет найдена, то кто сможет установить ее подлинность? Искусствоведческая экспертиза никогда не сможет дать однозначного ответа - подлинник это или список. Но ведь образ имел индивидуальные особенности. И если они станут известными, то задача поиска подлинника иконы и идентификации ее списков станет намного легче. В конфиденциальной беседе с монахиней Варварой, которая имела доступ к иконе, ротмистр Прогнаевский узнал об этих особенностях чудотворного образа. Эта информация, которая хранится в архивах, очень может помочь в том случае, если икону все-таки найдут.
265
Авторизуйтесь, чтобы оставлять комментарии