Скромное обаяние объятий

Рассуждать об артхаусе в случае с Альмодоваром - все равно что заниматься развешиванием красочных ярлычков. Лучше один раз увидеть. Увидеть второй и понять, что ярлычки к нему уже не прилипают. Он снимает авторское кино, собирающее полные залы. Кино это похоже на пустую коробочку, которую каждый наполняет по своим возможностям. Коробочка абсолютно самоценная. В случае с "Разомкнутыми объятиями" - обклеенная яркими картинками так вдохновенно и восторженно, что и в голову не придет жаловаться на аляповатое буйство красок.

История ослепшего сценариста Гарри Кейна, хором утверждают критики, - не что иное, как рассказ Альмодовара о самом себе и своем кино. Так это или нет, на самом деле не важно. "Разомкнутые объятия" вероятнее всего понравятся только тому, кто действительно любит испанского режиссера.

Любит красные туфли на высоких каблуках, женщин и фламенко. Танец, в котором страсти накаляются очень медленно, где в ожидании развязки каблуки и ладони отбивают то и дело ускоряющийся ритм.

И не суть важно, что с первого взгляда - фильм обо всем и ни о чем. Что слишком много героев вывернуты наизнанку. Что в "Объятиях" есть и предсказуемые любовные многоугольники, и трагическая автокатастрофа, и рак в последней стадии, и раскрытые тайны вроде "он твой отец, извини, я не хотела говорить раньше…", и даже ружье, висящее на стене. Важно то, что ружей - несколько. И они нарисованы. Красное, черное, белое и еще раз красное, и еще раз черное.

Важно то, что вся эта "кармелита" - чистое искусство. Что Альмодовар стал и значительно моложе, и чуточку старше. Первое случилось с ним, кажется, тогда, когда он снял потрясающую внутреннюю картину "Объятий" - "Девушки и чемоданы", практически списанную с "Женщин на грани нервного срыва". Второе - еще до съемок фильма.

Когда, узнав о смерти матери, он уехал на Канарские острова. Ходил с фотоаппаратом и делал снимки. На одном из них, увеличенном на компьютере, оказалась снята обнимающаяся пара. Именно ее вымышленная история, по словам Альмодовара, и рассказана в "Разомкнутых объятиях".

Рассказана человеком, сохранившим удивительную мимику и размашистые жесты, но начавшим виртуозно использовать тихие интонации. Он, как и его женщины, на грани срыва. Он почти срывается в бесконечные самоповторы, почти срывается в мексиканские карамельные страсти, почти срывается в нагромождение людей, идей и линий. Но Альмодовар вполне прозрачно намекает: гениальную картину от бездарной отличает всего лишь правильный выбор дублей.

Он по-прежнему создает фильмы, от которых не хочется отрываться. И даже "Разомкнутые объятия" - самый длинный фильм режиссера - смотрится на одном дыхании. Если, конечно, ради него вы готовы задержать дыхание на 135 минут.