Необъективный объективист

Экспозиция в силу разных причин небольшая, а посему включающая ряд тем как будто пунктиром. Хотя, впрочем, каждая из обозначенных тем могла бы стать поводом для отдельной экспозиции.

Умение видеть в обыденном необыкновенное - вот, пожалуй, отличительная черта Козлова.

На площади перед пожарной вышкой - стая голубей. И мастер снимает это так, словно мы не на площади простенькой Костромы, а на знаменитой Сан Марко в Венеции, где так же носятся стаи этих птиц. И получается, что наша Кострома ничем не хуже и не скучнее, чем великий итальянский город.

Барышню в белом платье бабушка благословляет иконой, еще чуть-чуть - и машина с кольцами увезет ее в новую жизнь. А в комнате мирно свернулась клубком кошка, на стенке до сих пор стоит любимая кукла. Страх и радость в глазках у невесты - и страшно покидать дом, и так манит новая жизнь. Серия "Невесты" - одна из самых трогательных у Козлова. Сколько трепета, света в каждом снимке! А дальше, как логическое продолжение, - серия снимков о рождении человека. И есть в этих фотографиях что-то от живописи Возрождения, ведь женщина с ребенком - это всегда Мадонна.

Георгию Козлову чудесным образом удается снимать вдохновенные лица. Таковы его женщины, ставящие свечи в храме в пасхальную ночь. Снимок этот словно пронизан ожиданием великого праздника, ожиданием возгласа, пожалуй, самого главного на земле - "Христос Воскресе!", давшего нам надежду на спасение. И женщины на снимке так прекрасны в своей духовности.

Другой снимок - портрет замечательного художника Геннадия Архиреева. Мне неоднократно приходилось общаться с этим недавно ушедшим мастером, но таким, как на фотографии Георгия Козлова, я его никогда не видела. Козлову удалось разглядеть сущность Архиреева, эту сущность мудреца и дервиша.

Не мог обойтись мастер, выстраивая экспозицию, и без снимков о Казани. К счастью, нет на выставке столь модной ныне чернухи, а есть сказочно прекрасный город. И опять-таки эта сказка нашлась в обыденности. И оттого еще жальче становится ту Казань, которую мы потеряли.

Мастер назвал экспозицию "Объективизмы", и это откровенно сухо. Конечно, глазок фотокамеры объективен. Но сам фотохудожник - пристрастен. Снимает камера. Но объект съемки выбирает сердце.