Национальный коррупциогенез. Борьба с взятками и должностными преступлениями в России приводит к их расцвету

Наталья Сухорукова

Проблематику антикоррупционной экспертизы нормативных актов всех уровней власти обсуждали вчера в Институте экономики, управления и права участники Всероссийского научно-практического семинара, приуроченного к Международному дню борьбы с коррупцией. Эксперты, в числе которых был прокурор Республики Татарстан Кафиль Амиров, пришли к удивительным выводам - оказывается, антикоррупционные законы сами насквозь коррупциогенны.

Как отметили участники семинара, "в Татарстане система противодействия коррупции развивается с 2006 года", и нашу ситуацию соседи из других регионов (например, эксперты Саратовского центра по исследованию проблем организованной преступности и коррупции) оценивают как "золотую середину". Тем не менее характерно, что ни один из татарстанских участников семинара соответствующую местную статистику "по итогам" озвучивать не стал. Однако федеральные цифры, приведенные профессором Нижегородского государственного университета Геннадием Горшековым, наглядно демонстрируют положение дел. Так, за прошлый год Верховным судом РФ по антикоррупционным делам осуждены 1300 человек, принесших ущерб на 6 млн. рублей, в то время как "объем коррупционного делопроизводства" оценивается в $300-312 млрд. Как говорится, без комментариев.

Слушая выступления маститых специалистов-юристов, корреспондент "ВиД" все больше убеждалась в банальной истине - дело ясное, что дело темное. В частности, из докладов следовало, что российское антикоррупционное законодательство - как федеральное, так и региональное, а о муниципальном вообще умолчим - страдает всеми возможными недостатками: неопределенностью либо узостью понятий, бюрократичностью методов, вызывает ряд правовых коллизий. Случайно ли? Кроме того, как указал прокурор РТ Кафиль Амиров, закон не дает ответ на вопрос о продолжении действия нормативных документов, в которых обнаружена коррупционная составляющая. В итоге, по мнению начальника отдела по реализации антикоррупционной политики РТ аппарата Президента РТ Шамиля Давлетгильдеева, подход к антикоррупционной политике остается формальным на всех уровнях. Причем, по словам Давлетгильдеева, чем ниже уровень власти, тем больше вопросов возникает на практике.

Как рассказали докладчики, в настоящее время правом проведения антикоррупционной экспертизы нормативных актов обладают три ведомства: Минюст, прокуратура и независимые эксперты (например, члены Общественной палаты). Однако Минюст рассматривает документы до их принятия, а прокуратура - как правило, постфактум. Причем, как пояснил Кафиль Амиров, заключение его ведомства по законопроектам носит лишь рекомендательный характер, что вызывает сомнения в целесообразности составления такого резюме. "Надо ввести административную ответственность для чиновников, участвовавших в принятии коррупциогенных законов", - предложил прокурор. Но даже если прокуратура инициирует судебное разбирательство по факту обнаружения коррупционных моментов в уже действующем законе, ранее прошедшем правовую экспертизу в Минюсте, суд окажется в затруднении, определяя, какое из этих серьезных ведомств более компетентно. Так или иначе, но, по словам участников семинара, таких прецедентов еще не было.

Жаркие споры участников семинара вызвало понятие "независимой экспертизы". Как сообщил декан юрфака Набережночелнинского филиала ИЭУП Павел Кабанов, сегодня более 500 независимых антикоррупционных экспертов готовят заключения в более чем 60 учреждениях, и скоро неминуемо встанет вопрос о качестве их работы. Однако ответственность за качество работы "независимых экспертов" законодательством не предусмотрена. "Даже если эксперт - полный псих, но если он регулярно пишет заключения, он будет их писать все пять лет аккредитации, и никто ему ничего не скажет!", - заявил Кабанов. В свою очередь, Кафиль Амиров назвал понятие независимой экспертизы "лингвистической ошибкой", аргументировав это тем, что "если экспертиза зависимая, то грош ей цена". Отдельно "прошлись" по Общественной палате, поставив под сомнение степень независимости ее представителей.

Но если для неспециалиста сообщения о "коррупционности антикоррупционных нормативных актов" звучат, мягко говоря, странновато, то данные о росте расценок за взятки в результате усиления антикоррупционной борьбы очевидны для любого представителя бизнес-сообщества. Об этом, в частности, рассказал доцент Академии экономической безопасности МВД России Дмитрий Чирков. По его словам, опрос представителей малого и среднего бизнеса показал, что стоит только антикоррупционерам активизировать работу в том или ином направлении, расценки на услуги "вне очереди" тут вырастают в три раза. А, например, борьба с "обнальными фирмами" в столице привела к росту этих фирм с 3% до 12% в Москве и до 18% в регионах, куда, по словам Чиркова, и хлынула большая часть "обналички". Неудивительно, что при таком "раскладе" предприниматели предпочитают отмалчиваться о фактах взяточничества.

Звучали мнения, что муниципалитеты, пытающиеся в спешке принять антикоррупционные нормативные акты, дискредитируют саму идею борьбы с коррупцией, что ловят на мелких взятках учителей и врачей, а государственная коррупция пока остается нетронутой. В итоге декан Павел Кабанов резюмировал, что коррупцию искоренить невозможно: "Это то же самое, как сделать человека бессмертным".

Авторизуйтесь, чтобы оставлять комментарии