"Белая гвардия" проиграла сражение

Художественный театр - это как первая любовь для театрала. Святое место в Камергерском переулке, освященное двумя гениями, - Станиславским и Немировичем-Данченко. И хотя последнего не любил тот же Булгаков, его вклад в российский театральный процесс не стал меньше. В Художественном все хорошо для любящего театр - от запаха краски и пыли, который чувствуешь уже в фойе, до особых театральных пирожных (высоких, слоеных, с шоколадом). Даже неудобные деревянные стулья в МХТ неудобны по-своему, по-особому, а значит - хороши для театрала.

"На это дело крепко надеюсь я", - с этой фразы, произнесенной в спектакле "Царь Федор Иоанович" Москвиным, начинался Художественный. Дело оказалось стоящим. Конечно, наивно полагать, что в МХТ все так, как во времена Константина Сергеевича. Времена иные, и зритель другой, и другой театральный язык нужен в начале нового века. Но есть постулаты Станиславского, которые неизменны. Особенно те, что касаются живой жизни на сцене. Ведь именно в противовес рутине, царившей на российской сцене в конце девятнадцатого века, и создавался Художественный театр, чтобы через мир художественных идей говорить обществу о наболевшем. Говорить громко, страстно, без обиняков. И его интеллигентные актеры, актрисы, более похожие на курсисток, чем на комедианток, среди которых не было каботинок (интриганок), свято служили этому. Именно служили в Художественном, а не работали и не тусовались в нем.

Конечно, следование традициям - это вещь трудная и неблагодарная. Традиция, она ведь не в том, чтобы на протяжении ста лет по воскресеньям давать на утренник "Синюю птицу", хотя и в этом тоже. Традиция - сохранить живой дух реформаторства, быть новым и интересным, как этого хотели основоположники МХТ.

Олег Павлович Табаков, взявший бразды правления в свои руки после ухода Ефремова, клялся в верности художественным принципам Станиславского и Немировича, других корифеев МХТ. Но клятвы - всего лишь слова. А отстаивание художественной позиции на сцене - это дело несколько иное. Сцена же категорически не приемлет скуку.

"Помилуйте, - может возразить читатель, - какая же скука, когда нам предлагают Булгакова, да еще в исполнении раскрученных актеров?".

Раскрученный актер и хороший артист - эти вещи не всегда совпадают. Но об этом чуточку позже.

Город готовился к приезду МХТ - по сути, на оба спектакля была продана большая часть билетов, хотя цены на них для провинции были немаленькими. Партер шел по пять тысяч, амфитеатр - по две, а на ярусах можно было лицезреть московских "звезд" за полторы тысячи. Но народная любовь к "ментам" и "агентам национальной безопасности" крепка, и билеты уходили.

Странности начались за пару дней до приезда труппы. Журналистов неожиданно пригласили на…монтаж декораций. Сценография, вполне надо сказать банальная, была названа "уникальной". Что же уникального в том, что сцену заполняет конструкция, один конец которой вздыбился? Ну да, мир рухнул, пошатнулся, сквозняки продувают мирные квартиры российских подданных. Решение более чем лобовое, ничего нового сценограф в прочтении Михаила Булгакова не увидел. И потом, монтаж декораций - это изнанка спектакля, посмотреть на нее в приличных театрах даже критиков не приглашают, а тут - всю журналистскую братию. Как-то это все не целомудренно выглядит. Если следовать такой логике, то и публику надо приглашать на монтаж декораций, продавая ей как минимум входные билеты. Не удивлюсь, что в МХТ Табакова заложат и такую традицию.

"Звезды" МХТ тем не менее за два часа до спектакля давали пресс-конференцию. Если судить по отчетам с нее, откровений не было. Но "живых Хабенского и Пореченкова" все же увидели - вот счастье-то!

Великий Товстоногов как-то сказал, что он предпочитает "актеров играющих актерам болтающим". И, не сомневаюсь, он был прав.

Сергей Женовач, приглашенный Олегом Табаковым на постановку "Белой гвардии" в МХТ, славится в театральном мире как режиссер, бережно работающий с текстом и уважающий автора. Пару месяцев назад казанская публика смогла убедиться в этом, посмотрев комедию Островского "Правда хорошо, а счастье лучше", спектакль привозил на гастроли Малый театр. Текст великого драматурга прямо-таки искрился. Что касается "Белой гвардии", то бережное отношение к тексту Булгакова - это, пожалуй, единственное достоинство спектакля Сергея Женовача. Конечно, это не мало, отметит зритель, знающий о произволе угаровых, серебренниковых и компании. Но и не много. Булгаков и бренд МХТ заслуживают большего.

Михаил Афанасьевич в романе писал о том, что страшное время, обрушившееся на Россию, можно пережить, если есть у тебя дом с кремовыми шторами, абажуром и елкой. И лютая зима не страшна, если есть рядом родные люди. Дом Турбиных, где царит Елена Тальберг, Елена ясная, именно такое место. Вот и тянет сюда и Шервинского, и Мышлаевского, и других персонажей. Но нет в спектакле этого теплого островка - островка, дающего силы и надежду. Когда герои в первом акте собираются за столом - все вместе они сильны тем, что рядом любимые люди. Но режиссер не сумел добиться от актеров этой необходимой в сцене энергии единения.

Сцена застолья необычайно важна - возможно, она более важна, чем эпизод в гимназии. В ней черпают силы персонажи, она становится тем самым светлым и счастливым воспоминанием, которое привязывает друзей к дому Турбиных-Тальбергов. Об этом вспоминали наши эмигранты и в галлиполийском клоповнике, и на парижских мансардах. И центр дома, его душа, - Елена, Елена ясная, рыжая, которой, как говорит брат Николка, все таскают букеты, а муж ревнует. Женское начало, которое часто у Булгакова будет спасать героев. Увы, нет в Елене - Наталье Рогожкиной доброты и тайны. Есть хорошенькая барышня в красивом платье, суетящаяся и стремительно устраивающая свою личную жизнь с Шервинским (Анатолий Белый).

Как нет в спектакле Алексея Турбина (Константин Хабенский). Нет нравственного центра, нет русского офицера, для которого честь важнее всего. Нет человека, отчасти жертвующего своими идеалами, но спасающего десятки жизней. Существование Хабенского на сцене вяло и нетемпераментно. Стыдно об этом говорить, но оно происходит на уровне текса.

Чуть-чуть оживления вносит Михаил Пореченков (Мышлаевский), но играет он отнюдь не русского офицера, а "чисто конкретного пацана". Но, господа, при чем же здесь белая гвардия?...

И уж совсем недоумение вызывает житомирский кузен Лариосик - Александр Семчев. Когда актер, которому хорошо за сорок, говорит, что приехал поступать в Киевский университет, это звучит диковато. Конечно, публика смеется над Семчевым - человеком, страдающим от излишнего веса, но не грешно ли смеяться над болезнью, даже если страдающий ею ее намеренно обыгрывает?

"Белая гвардия" - спектакль, идущий на сцене МХТ и отнюдь не пресловуто антрепризный. Ждали мы от него многого, но ожидания не оправдались. После антракта в партере была свободна четверть кресел, и в течение второго акта публика так же уходила из зала. Уходила от тотальной скуки.

"Белая гвардия" равно как и "Бег" - это трагедия русского офицерства, о котором писал Булгаков. Два таких разных произведения связаны друг с другом незримой нитью. Герои "Белой гвардии" могли бы стать персонажами "Бега". Они могли бы так же воевать под началом генерала Чарноты. Они могли бы попасть в Галлиполи, а затем в Стамбул. Кто может сомневаться в том, что Елену ясную ждет участь Серафимы Корзухиной? Трагедия русского офицерства, русской интеллигенции, разрушение семейных гнезд - вот что волновало Михаила Булгакова. Это была его личная трагедия, ведь не случайно квартиру Турбиных он списал со своего собственного дома на Владимирской горке в Киеве. Нет этого в спектакле, нет драмы, от которой становится комок в горле, как это было, скажем, в фильме "Дни Турбиных". Холодное и безразличное прочтение трагических страниц истории нашей Родины - вот что предлагает нам Сергей Женовач, и зритель это чувствует, а потому уходит со спектакля.

Хочется задать наивный вопрос организаторам гастролей: "А вы сами спектакль-то видели? И почему остановили внимание именно на нем?" Хороших спектаклей и в Москве, и в Петербурге предостаточно, познакомьте нас с ними. То, что в "Белой гвардии" засветились сериальные актеры, не имеет никакого отношения ни к Михаилу Булгакову, ни к высокому искусству. Что и показал спектакль Женовача, который, думаю, именно на "сериальщиков" делал ставку, не надеясь на успех собственной режиссерской концепции.