Короли и цари забавляются
30.08.2010 Культура

Короли и цари забавляются

В Казани продолжается Шаляпинский фестиваль. Два спектакля на музыку Верди и культовый "Борис Годунов" - вот что предложили публике в последние вечера в Татарском академическом театре оперы и балета имени М.Джалиля.

"Риголетто", которого давали в минувшую пятницу, потряс зрителей прямо-таки византийской роскошью первой картины первого акта. Солисты словно потерялись в обилии декора и аксессуаров - такой неуемной была фантазия киевского художника Андрея Злобина. Вот уж воистину лучшее - первый враг хорошего.

В "Риголетто", поставленном Михаилом Панджавидзе, акцент сделан на личности шута. Надо отметить, что при такой трактовке очень важен солист, исполняющий партию Риголетто. Автору этих строк довелось минувшей осенью слушать "Риголетто" в казанской опере, когда партия шута при Герцоге была доверена одному из солистов, служащему в близлежащем поволжском городе. При довольно-таки неплохих вокальных данных этот актер ухитрился быть таким скучным и никчемным на сцене, что возникало непреодолимое желание покинуть зал уже в первые минуты спектакля. Но это так, между прочим. Партию Риголетто в фестивальном спектакле исполнил Борис Стаценко, уже давно служащий в Немецкой опере, и это была одна из удач Шаляпинского. Яркий брюнет с бездонными черными глазами, он словно носит в себе трагедию, тайну. Стаценко словно смотрится в бездну, не боясь, что "бездна начнет смотреться в него".

…Риголетто горбат, и видно, что его это мучает. Он зол на мир из-за собственного уродства. Он отрицает его еще и потому, что вынужден быть посмешищем для окружающих. Полюбив однажды, то есть раскрывшись с незащищенной стороны, потеряв любимую, он перенес эти горячие чувства на Джильду.

Теперь дочь, живущая как жемчужина в драгоценной раковине, - единственная его радость и ахиллесова пята одновременно. Стаценко ироничен в сцене у Герцога (Георгий Ониани) - он презирает тех, кто над ним смеется, и считает себя в глубине души выше их. Он растворяется в любви к Джильде (Альбина Шагимуратова). Он подкошен, смят, раздавлен, когда понимает, что дочери больше нет и он отчасти сам виноват в ее гибели. На Стаценко в финальной арии страшно смотреть, так тотально трагичен его взгляд, и голос передает тончайшие нюансы того, что творится в его грешной душе. Есть в этом спектакле еще один ненавязчивый акцент - тема рока, неотвратимости наказания за грехи (привет от Монтероне!), ведь Риголетто отнюдь не безгрешен. Безгрешной в этой истории можно назвать лишь Джильду - отличная вокальная и драматическая работа А.Шагимуратовой.

Субботний вечер был отдан "Борису Годунову" - этот спектакль всегда идет на фестивале 13 февраля, в день рождения Федора Шаляпина. Естественно, утром участники фестиваля и традиционных Шаляпинских чтений, проходивших в литературном музее имени А.Горького, возложили цветы к памятнику великого певца - таков неизменный ритуал.

Фестивальный "Борис Годунов" - спектакль, демонстрирующий жанр "большой оперы", не принес сюрпризов. То, что в казанском варианте, который является переносом знаменитой постановки Большого театра, исчез первый пролог, к этому мы уже привыкли и смирились. Утешение можно найти в монументальности постановки, в отличных басах, которые были собраны в фестивальном спектакле.

Партию Бориса Годунова исполнил Михаил Казаков, солист Большого и до сих пор еще солист нашей оперы. Став одним из самых молодых Борисов мира, Казаков тем не менее никогда не ждал снисхождения к себе по этому поводу, позиционировал себя так, что его судили "по гамбургскому счету". Его работу в фестивальном спектакле можно было бы считать безупречной, если бы не небольшая невнятность в сцене смерти героя. Что касается двух других басов - Михаила Светлова-Крутикова в партии Варлаама (солист Нью-Йорк Сити опера) и Сергея Ковнира (Национальная опера Украины) в партии Пимена, то их работы можно оценить как очень достойные. Порадовала публику и Ирина Макарова (Большой театр) в партии Марины - "польский акт" приобрел более глубокое звучание. Всегда хорошо работающий в партии Шуйского наш солист Олег Мачин немного разочаровал - в течение всего пребывания этого актера на сцене лицо его непонятно почему было закрыто волосами. Впрочем, это вопрос скорее не к артисту, а к гримерам.

Вторая вердиевская постановка этого фестиваля "Аида" в постановке Алексея Степанюка оставила двойственное впечатление. Спектакль, как всегда у Степанюка, отличается четким режиссерским решением и носящимся в воздухе романтизмом. Когда так фатально идут к гибели герои, мы словно ощущаем аромат увядающей нильской лилии. На этот раз наряду с великолепной исполнительницей партии Аиды Младой Худолей (Мариинский театр), которая в свое время пела премьеру этой оперы в Казани, можно было слышать солистку Греческой Национальной оперы Викторию Динас, у последней, как мне показалось, были небольшие проблемы со связками.

Что касается Георгия Ониани (Радамес), то судьба, одарив его красивым тенором, явно обделила темпераментом. Смотреть на него как в "Риголетто", так и в "Аиде", было скучно.

Вообще же, надо отметить, что фестиваль этого года (а мы прошли уже половину марафона) идет ровно, с небольшими шероховатостями, но попробуйте провести двухнедельный фестиваль, ни разу не ошибившись.
3
Авторизуйтесь, чтобы оставлять комментарии