Ваши благородия

Возродить офицерские собрания, на которых должны были обсуждаться вопросы офицерской чести, пытались в начале 1990-х, но дело закончилось разговорами. И сегодня, например, по мнению специалиста по военному праву Сергея Паншева, положение о товарищеских судах чести офицеров - всего лишь сокращенный вариант уголовно-процессуального кодекса, но никак не инструмент поддержания нравственной чистоты офицерских рядов: "Ни разу не довелось слышать, чтобы суд рассматривал, например, поведение офицера в быту и, тем более, вопросы чести, нравственности и морали". А ведь общество традиционно предъявляет к людям в военной форме, как к своим защитникам, особые требования, справедливо считая офицеров, как писал дореволюционный публицист, воплощенным образом стабильности и порядка.

Форма и содержание

Кодекс чести в Русской Императорской армии не был зафиксирован документально, хотя сводные правила военной этики наподобие "Советов молодому офицеру" (1904 год) ротмистра В.М. Кульчитского рекомендовались как "Катехизис для каждого офицера". Да, были официально утвержденные в 1894 году "Правила о разбирательстве ссор, случающихся в офицерской среде". По ним, если суд чести признавал, что дуэль - единственное средство удовлетворения оскорбленной чести, отказавшийся от поединка и в течение двух недель не подавший прошения об увольнении увольнялся по представлению командира. Но, что характерно, офицерский суд мог ставить вопрос об изгнании из полка и в том случае, "когда обнаружится, что офицер, защищая свою честь или давая удовлетворение оскорбленному, не проявил при этом истинного чувства чести и личного достоинства, а обнаружил старание соблюсти лишь одну форму".

Основой кодекса чести были неписаные правила поведения и законы службы, своеобразно переплетенные с уставом. С необходимостью одухотворения устава офицер сталкивался в самом начале карьеры. Когда молодой человек надевал погоны юнкера, его первым делом спрашивали, как он собирается жить - по славной училищной традиции или по уставу. Если юнкер выбирал устав, его оставляли в покое, но переставали относиться к нему как к товарищу: поддерживали служебные отношения и не спускали ни малейшего промаха. Такого выпускника не принял бы ни один гвардейский полк, а среди армейцев он стал бы изгоем. Ведь процесс воспитания офицера с выпуском из училища не прекращался. Полковая семья при помощи аттестационных комиссий, офицерских собраний, судов чести строго следила за соблюдением этики. И офицер мог вылететь со службы не только по представлению начальства, но и по решению суда сослуживцев. Кроме суда чести, было и другое наказание - провинившемуся переставали подавать руку, тогда для него было два пути - переводиться в другой полк или подавать в отставку.

Ежегодные офицерские аттестации проводились демократично: оценка каждому за профессиональные и моральные (!) качества выставлялась голосами всех офицеров, что исключало пристрастность и лишало надежд на покровительство командира.

Не далее пятого ряда

Учитывалась каждая мелочь. Например, правила поведения не позволяли офицеру курить на улице и сидеть в общественном транспорте. Офицер не имел права появляться на людях неряшливо или не по форме одетым. Военные занимали одну из высших ступеней в иерархической лестнице, и честь мундира Русской армии была столь высока, что офицер никогда не появлялся в обществе в другой одежде, даже в отпуске.

Офицеру следовало вести образ жизни, соответствующий его достоинству. Во многом поэтому, а не только из соображений благонадежности, офицерам запрещалось хоть как-то касаться политики. Офицеру не разрешалось посещать общество с низким культурным уровнем, ходить в трактиры и рестораны 2-го и 3-го классов, занимать места в театрах далее пятого ряда, носить на улице пакеты с покупками (полагалось оплачивать их доставку на дом) и наносить визиты пешком (полагалось нанимать карету).

Можно возразить: легко это себе позволить, будучи привилегированным сословием. Но высокое положение на иерархической лестнице не означало достатка. Вернее будет сказать так: хотя офицерство жило очень скромно, государство не позволяло ему опускаться ниже черты бедности. Командир полка - полковник получал 3900 рублей в год, или 325 рублей в месяц, а младший офицер роты - подпоручик - 936 в год, или 78 в месяц (стоимость минимальной месячной потребительской корзины 1914 года - 9 рублей). Скромным было и квартирное довольствие. Полному генералу полагалось 80 квадратных метров жилья, генерал-лейтенанту - 60, генерал-майору - 50, штаб-офицеру - командиру полка - 42, штаб-офицеру - 26, обер-офицеру - командиру роты - 17, обер-офицеру - 7,5 квадратных метра. За дополнительные метры платили из своего кармана.

Для сравнения. Фабрично-заводские рабочие получали в среднем 350-400 рублей в год, машинист паровоза - до 900, учитель начальной школы - 900-1200, профессор университета - 4500, юристы - до 12 тысяч рублей. Ради интереса приведем петербургские цены (в копейках за килограмм) на некоторые продукты в предвоенные месяцы 1914 года. Говядина - 53-68, свинина - 68-78, ржаной хлеб - 5-7, гречневая крупа - 9-10, сахарный песок - 25-32, масло растительное - 32-43, сыр - 95-97, картофель - 1,5-2,5. Зимнее пальто стоило 14-20 рублей, костюм - 11-15. Причем цены в других регионах страны были гораздо ниже.

"Полиция нравов"

Видимо, скромными финансовыми возможностями объясняется и большой процент офицеров-холостяков (среди обер-офицеров - до 45%). Государство и здесь проявляло специфическую, но вряд ли такую уж несправедливую заботу. До 23 лет офицерам вообще запрещалось жениться, а до 28 лет - только с разрешения командования и при обязательном представлении материального обеспечения - вклада в банке на сумму не менее 5 тысяч рублей или недвижимого имущества (личного или принадлежащего невесте), которое бы приносило доход не менее 300 рублей в год.

Офицерам запрещалось жениться на малограмотных, артистках, разведенных (взявших ответственность за распад семьи на себя). Командир лейб-гвардии Преображенского полка великий князь Константин Константинович писал Николаю II: "У нас очень огорчены тем, что общий в полку любимец Казакевич должен уходить. Я тебе сказывал про его женитьбу. Она состоялась на днях, а я не могу допустить, чтобы офицер вступил в брак с разведенной, которая при разводе добровольно взяла вину на себя. Казакевич в отчаянии, все мы тоже, но обстоятельства сильнее нас, и мы, скрепя сердце, должны им покоряться".

И не следует считать, как это часто бывает, что "их благородия" были сплошь выходцами из верхов общества. Например, перед Первой мировой 43% юнкеров были сыновьями потомственных и личных дворян, 28% - купцов, почетных граждан и мещан, 16% - крестьян, 9% - казаков, 3% - лиц духовного звания и около 1% были иностранными подданными. Но из каких бы слоев общества ты ни вышел, солидное общее образование для офицера - знание литературы, истории, иностранных языков - считалось обязательным. Безусловным был интернационализм, обратное считалось привнесением обывательских настроений в офицерский корпус, признаком плохого воспитания.

"Не фискалить"

Оскорбительное обращение старшего рассматривалось как подрыв авторитета офицера. Из поколения в поколение передавалась, например, такая история. 20 марта 1822 года за слова "я вас в бараний рог согну", произнесенные публично, боевой офицер капитан Василий Норов потребовал сатисфакции у великого князя Николая Павловича, будущего императора. Князь вызов не принял. Тогда Норов и еще пятеро офицеров в знак протеста против попрания офицерской чести подали прошения об отставке. Скандал дошел до императора Александра I, который указал Николаю на его непорядочность. Великий князь вынужден был уговаривать Норова взять обратно прошение об отставке.

Глубоко презиралось угодничество перед начальством и доносительство. "Не фискалить" - это была одна из главных заповедей, начиная с кадетского корпуса… Более того, военный демократизм, как пишет в свойственной ему смачной манере Василий Звягинцев, настолько охранял независимость, например, морских офицеров, в часы несения службы полностью подчиненных командиру, что ему войти в кают-компанию было труднее, чем матросу-вестовому. Для командира, самого одинокого на корабле человека, приглашение на ужин в офицерской семье было знаком уважения и признания. Не пригласят через месяц-два службы - или списывайся, или начинай воевать, неизбежно ломая репутацию.

Такие отношения переносились и на солдатскую среду. "Белый генерал" Михаил Скобелев не просто считал, что забота о солдате - залог победы, но само собой разумеющимся полагал уважение к личности солдата. В вышеупомянутых наставлениях ротмистра Кульчитского говорилось: "Офицер уважает человеческие права рядовых. Через ряды армии проходят все классы населения, поэтому влияние офицерского корпуса распространяется на весь народ… Солдаты, беспощадные судьи, разносят по беспредельной России все пережитое на службе, благодарность и озлобление, уважение и презрение… Офицер - старший брат (но не панибрат) солдата". В этом и других наставлениях подчеркивалось, что влияние офицера происходит не из должности, что "каждый начальник не просто командует, но имеет честь командовать". Поэтому неудивительно, что если солдат погибал, например, от отравления, офицера ждали суд чести и увольнение.

"Народ и армия едины"

Мы поинтересовались у военных республики: "Какова на сегодня главная проблема российского офицерства, которая требует рассмотрения именно в свете вопросов чести?" (Ответы приводятся в алфавитном порядке.)

Ильяс ДАУДИ, ветеран войны в Афганистане, Герой России, гвардии старший сержант запаса: "Главная проблема нынешней армии - отсутствие жесткой ответственности прямых командиров (от сержанта до генерала) за жизнь и здоровье вверенных им родными и близкими солдат. Эту ответственность - через воспитание доброты, любви к близким и веру в Бога - надо закладывать уже в военном училище… Офицеры перестали быть интеллигентными. Этого у них, в отличие от храбрости, готовности пожертвовать собой, не было уже и во время моей службы".

Радий ЗАРИПОВ, председатель правления ОГО РОСТО (ДОСААФ) РТ, капитан 1 ранга: "О какой этике может идти речь, если человек нищ, ему негде жить и не на что учить детей?! Ну, десять лет он так послужит, пятнадцать, но бесконечно это продолжаться не может! Офицер всегда помнит о долге, но вот помнит ли государство об офицере?"

Анатолий ИВАНОВ, ветеран войны во Вьетнаме, подполковник запаса: "Офицер - святое понятие. А сейчас офицерство довели до такого состояния, что я и не знаю, как на ваш вопрос ответить… Недавно встречался с американским военным, он расспрашивал меня, не видел ли я во Вьетнаме их пленных или могилы американцев. Сколько лет прошло, а они все ищут своих солдат - и живых, и мертвых!.. Считаю, пока правительство не обратится лицом к армии, о какой-либо этике говорить будет трудно… Но не снимаю ответственности и с офицеров. Например, в дедовщине виноваты именно они. Думаю, армии не хватает товарищеских отношений между солдатом и офицером".

Евгений ПАНОВ, доцент Казанского высшего военного командного училища, полковник запаса: "В экстремальной ситуации офицер не подведет, но вот быть на высоте в мирное время нынешнему офицеру сложновато… Однако прежде чем формулировать главную идею кодекса чести, надо сформулировать национальную идею России… Если мы хотим сформировать новый облик офицерства, нельзя забывать и о вопросах широкого воспитания. Какая прекрасная библиотека была в Казанском юнкерском училище! И в советское время новые книги в училище приходили обязательно. Сейчас же… Еще хороший пример. В 1919 году создали Казанскую высшую военную школу Запасной армии Республики, а командовать ей поставили выпускников царской Академии Генерального штаба. Как вы думаете, что прежде всего сделал командир школы? Он, в традициях царской армии, посетил каждого подчиненного ему красного командира на его квартире. В старой армии это было обязательным - встретиться с семьей, посмотреть на жизнь подчиненного. А сейчас у офицеров и квартир-то нет".

Сергей ПОГОДИН, военный комиссар РТ, генерал-майор: "Кодекс офицерской чести должен учитывать все стороны жизни офицера - верность долгу и присяге, стойкость в преодолении трудностей, товарищеские отношения с коллегами и подчиненными".

Михаил CОМОВ, заместитель военного прокурора Казанского гарнизона, подполковник юстиции: "Сегодня не у всех офицеров хватает мужества с честью выполнять свои обязанности, требования законов и уставов. Но еще больше не хватает мужества отвечать за свои поступки… С другой стороны, грозить судом чести, говорить о морали человеку, который по ошибке стал офицером, сами понимаете, бесполезно… И почти все зависит от воспитания - от того, что дали родители, школа, учителя, очень многое перенимается от офицеров в училище... А еще у офицера должно быть мужество отстаивать свои права".

Говоря о дореволюционной армии, мы не хотели сказать, что тогда все было идеально - конечно, это не так. Но все же, думается, совсем не зря в обществе, несмотря ни на что, сохранился устойчиво положительный образ царского офицера. Что говорит о многом, в том числе и о том, каким мы хотим видеть современного офицера, который, конечно, должен быть особенным человеком. Но тут надо добавить, что и общество должно быть на высоте, ведь, как известно, "народ и армия едины".

На снимке: Обязательный ритуал пробы солдатской каши.