Виктор ШЕНДЕРОВИЧ:“За те возможности, которые дало телевидение, я заплатил головой”

- Вы пришли на телевидение из литературы. Последней книгой стали ваши мемуары о событиях на НТВ. Телевидение совсем убило в вас писателя?

- Надеюсь, нет. Но, конечно, бесплатный сыр бывает только в мышеловке... Путешествие в телевидение, которое началось в 1995 году с программы “Куклы” (не могу даже назвать это своим сознательным выбором - так получилось), отобрало у меня все время. Соглашаясь на “Куклы”, я думал, что останусь свободным литератором, а телевидение будет отхожим промыслом, приработком. Но - фигушки... В 1995-м я оказался единственным автором “Кукол”, и это съело меня целиком. Я, конечно, продолжал писать “для бумаги”, но гораздо меньше, чем раньше. Большая часть того, что вошло в трехтомник, написана до попадания в шестеренки телевидения. Хотя, конечно, иногда удавалось снова уходить в литераторы - спасибо родной власти. Когда закрыли НТВ, я написал одну пьесу, после закрытия ТВ-6 - вторую. Эти две пьесы образовали основу томика драматургии.

Но если говорить в целом, то, конечно, за те возможности, которые предоставило мне телевидение (популярность, материальная независимость, возможность гражданской реализации), я, конечно, заплатил головой. В буквальном смысле слова. Она, голова, с 95-го года забита знаниями о составе думских фракций и кремлевских раскладах. Все это вредно нормальному литератору. Чтобы писать, требуется свежая и пустая голова. Как сформулировал однажды Жванецкий, антивещество должно начать вырабатываться. Что-то стоящее можно написать только тогда, когда ты не знаешь, какой сегодня день недели, и не вполне твердо представляешь, кто руководит страной. Такого состояния у меня давно не было.

- Поэтому русские классики писали не в России...

- Ну да. “Мертвые души” трудновато написать в деревне “Неурожайка тож” - лучше на окраине Рима: оттуда виднее и душа свободна. В этом смысле я понимаю, что судьба распорядилась мной не в сторону литературы. Но это вовсе не жалоба - просто так получилось. За “Куклы”, “Помехи в эфире”, “Бесплатный сыр” я заплатил каким-то количеством ненаписанных рассказов.

- Когда же вы успели про НТВ и ТВ-6 написать?

- Это писалось урывками. Да и работа была больше журналистская, нежели писательская: расшифровка записей, приведение их в порядок, выстраивание кусков...

- А события на ТВС не вдохновили на пьесу?

- Ну что вы... Тут уже нет настоящей драмы. Как, впрочем, нет и никакой отдельной истории ТВС - это финальная, видимо, часть истории уничтожения того НТВ... Тогда превосходящая сила просто сломала нас через колено. Закрытие ТВ-6 было еще более циничным, но уже никого не удивило. Я тогда же сформулировал это ощущение: первое изнасилование - это драма, а сто восемнадцатое - это обстоятельства. Что ж говорить о ТВС... Нам просто сказали: либо вы выигрываете конкурс с этими акционерами, либо проигрываете с другими. И насооружали заранее кучу рычагов для манипулирования и давления на нас: вот от Москвы отключили, вот с лицензией никакой ясности, вот деньги могут заплатить, а могут и нет. Это не дефект конструкции - она именно для этого такой и строилась. Низкий поклон за это главному конструктору, которому хватает времени и сил лично заниматься структурой и составом частного акционерного общества...

- Но сейчас, когда акционеров стало меньше, представители Олега Дерипаски заверяют в том, что теперь ничто не мешает сохранить канал и коллектив.

- Знаете, юность я провел в театральном институте. Так вот, у Станиславского есть такое понятие - “действенный анализ роли”. Это когда анализируются не слова персонажа, а его действия. И анализ действий нынешних владельцев ТВС (именно действий, а не деклараций) заставляет меня усомниться в том, что они озабочены судьбой канала и нашей команды.

- Что вы имеете в виду?

- Ну вот хотя бы... я уже рассказывал об этом... В конце марта гендиректор Терекбаев присылает мне официальное письмо о том, что моя зарплата за март - задним числом! - сокращена вдвое, в частности “в связи с войной в Ираке”. Получаю я это письмо и задаю себе вопрос по Станиславскому: “Чего хочет добиться г-н Терекбаев таким письмом?” Чтобы я работал за меньшую зарплату? Но в этом случае можно было бы со мной встретиться, объяснить ситуацию, попробовать убедить, что-то пообещать... А тут - задним числом и в хамской форме. Значит, чего-то другого хочет этот господин (понимаем мы с Константином Сергеевичем). Чего именно? Видимо, чтобы я хлопнул дверью. Это тоже бизнес, но не вполне тот, о котором говорят в своих интервью наши нынешние хозяева.

- Вы подозреваете...

- Как говорил Ежи Лец, “некрасиво подозревать, когда вполне уверен”. Несколько месяцев на наших глазах г-н Терекбаев занимался парализацией работы компании, в чем сильно преуспел. В последнее время он даже перестал ходить на работу - видимо, посчитав задачу, для решения которой был нанят, выполненной. Фактически решенное назначение этого господина на пост руководителя государственного радиохолдинга следует, видимо, рассматривать как орден от государства за развал ТВС.

Причем в нынешней ситуации уже и увольнять никого не надо - бастуют шоферы, операторы, видеоинженеры. Люди уходят каждый день: зарплаты не полностью платят с декабря, а с апреля вовсе не платят. И это на фоне немаленьких долгов Бориса Абрамовича... Вообще приятно осознавать, что тебе должны Березовский, Чубайс, Дерипаска, Абрамович, Мамут... Каких людей кредитуем!

- Ваш прогноз судьбы канала и своей телевизионной карьеры получается очень пессимистичным...

- Если в ближайшие дни не произойдет чего-то нежданно оптимистического, то 21 июня выйдет последний выпуск моей программы “Бесплатный сыр”. Вот как удачно: никакой цензуры, само закроется! Просто по факту - ее некому будет делать. Я несколько месяцев эксплуатировал хорошее отношение ребят ко мне... Больше этого делать не имею права.

- Нет ли ощущения, что вам дают понять: пришла пора расплатиться за “Бесплатный сыр” и за ту свободу, которую вы себе позволяли?

- Конечно, если бы я был Михаилом Леонтьевым, то деньги бы нашлись мигом. Но не всем же это счастье - быть Леонтьевым... Да, за позицию надо платить. Жалоб на этот счет нет, есть понимание. Мы и год назад понимали, в какую игру ввязываемся, и насчет перспектив особо не обольщались. Но в правоте своего выбора я не разочарован. Я это понял в дни “Норд-Оста”, когда имел возможность сказать то, что думаю, и не на Брайтоне, а соотечественникам. Многие ведь подтрунивали: вот, мол, свободные журналисты, пошли к Абрамовичу-Дерипаске... А для меня было важно работать - без цензуры, в России. Мы это состояние продлили на год.