Советская контрразведка и немецкие танкисты в Казани

То ли курсанты, то ли разведчики

С 1929 года на месте нынешнего Казанского высшего военного командного училища действовала секретная советско-германская танковая школа - Технические курсы ОСОАВИАХИМа (ТеКО), в секретной переписке именовавшиеся курсами "КАМА". Советская сторона обеспечивала их нормальное функционирование (в том числе обслуживающий персонал, которым стали жители Казани), немецкая - разрабатывала учебные программы, предоставляла новейшие образцы бронетанковой техники (12 танков фирм "Рейн-металл", "Даймлер-Бенц", "Крупп", всего же немцами в создание курсов было вложено около двух миллионов марок) и преподавателей. Занятия начались в 1929 году, слушателями стали по 12 офицеров и командиров с каждой стороны, которые изучали технику, тактику современного танкового боя.

Конечно, с самого начала курсы плотно опекали органы безопасности республики. В телеграмме казанским чекистам помощник начальника особого отдела ОГПУ Шанин подчеркивал: "Особо следует заострить внимание на вопросе возможного использования нами опыта и достижений немцев, получаемых на "КАМЕ"… Чтобы ни одно из достижений немцев не ускользнуло от нас. Особо серьезное внимание надлежит уделить разработке переводчика Пауля Бернгарди, тесно связанного с установленным разведчиком фон Нидермайером - представителем германского Рейхсвера в Москве". В последующем наработки, которые немцы всеми силами пытались скрыть, использовали при создании советских танков Т-24, Т-26, Т-35, БТ. Впрочем, интерес был взаимным - обучавшиеся в Казани немецкие офицеры использовали малейшую возможность, чтобы помочь своей военной разведке. Некоторые по собственной инициативе ездили в центры автомобиле- и тракторостроения - Горький, Сталинград, Свердловск, Челябинск. Отдельная группа в Оренбурге встретилась с муфтием Ризаэтдином Фахрутдином. В беседе, проходившей на немецком языке, немцы интересовались обстановкой в мусульманской среде. Полученная информация передавалась военному атташе посольства Германии в Москве и профессиональному разведчику полковнику Кестрингу, для чего он неоднократно приезжал в Казань. Профессионал высокого класса, прекрасно владевший русским языком, Кестринг при малейшем удобном случае легко входил в доверие к людям. Особенностью его "творческого метода" было получение информации из случайных источников, например, во время туристических поездок. На основе этих данных Кестринг составлял обширные доклады о положении населения, новостройках и так далее. Естественно, чекисты всячески противодействовали сбору информации. Кстати, уже на Нюрнбергском процессе фельдмаршал Кейтель показал, что одной из причин неудач немецкой армии была необъективная оценка возможностей СССР вести войну.

Инспектор Гудериан

Достаточно интересной была получаемая казанская контрразведчиками информация политического характера, которая дополняла сведения, получаемые советской разведкой. Ведь курсы работали в то время, когда в Германии происходили бурные политические события, приведшие к власти Гитлера. Источник сообщал оперработнику, что начальник курсов полковник Раббе в беседе с ним говорил: "У нас вполне возможен крупный переворот". Немецкий сотрудник Фейл высказывался: "Положение в Германии сейчас подобно сосуду с пересыщенным раствором. Неизвестно, с какой стороны произойдет толчок - справа или слева, но вспышка должна последовать". Его коллега Гофман сообщал: "Я уверен, что победа на выборах Гинденбурга - это последняя надежда добиться чего-нибудь через умеренные партии. Если они не смогут сбросить иго репараций, то массы ударятся в сторону крайних партий". После прихода Гитлера к власти тот же Фейл открыто проповедовал нацистские взгляды: "Фюрер повернет Германию к лучшему, потому что уже при социалистах встал вопрос: быть или не быть Германии. Люди всецело поддались влиянию еврейства, которое вело линию, совершенно чуждую интересам германского народа. Гитлер прекрасно осознает необходимость поддерживать хорошие отношения с СССР уже лишь для того, чтобы иметь в резерве кулак для Польши".

Но находились среди курсантов и немецких служащих и те, кто не одобрял политику нацистов и симпатизировал Советскому Союзу. Но таких было единицы - во многом потому, что немцы были поражены бесхозяйственностью, увиденной в СССР. Побывавший на курсах с инспекторской проверкой начальник штаба автомобильных войск Рейхсвера подполковник Гудериан критиковал гигантоманию в строительстве, при которой, не закончив один объект, переходят к другому, а, посетив Собор Петра и Павла, возмутился отношением властей к культовым сооружениям.

Курсы завершились летом 1933 года по инициативе советской стороны. И казанские чекисты повернули дело таким образом, что немецкое имущество, включая танки, досталось советской стороне. Вскоре оборудование "КАМЫ" перешло Казанскому танковому училищу.

Интересно сложилась судьба некоторых из 28 немецких старших лейтенантов и капитанов, учившихся в Казани. Виктор Линарц закончил войну в Италии в чине генерал-лейтенанта, Иоган Хаарде в том же звании командовал танковой дивизией в Норвегии. Генерал-майор Рихард Коолль сражался против наших танков под Бердичевом. Кавалер рыцарского креста Вальтер Герт оказался в танковой дивизии СС "Мертвая голова". Самым именитым из немецких офицеров, имевших непосредственное отношение к курсам "КАМА", был Хайнц Гудериан. Кстати, знаменитую книгу "Внимание! Танки!" он напишет по указанию Освальда Лутца, который некоторое время был начальником курсов с немецкой стороны. При формировании танковых частей помощником "Быстроходного Хайнца" стал Людвиг Риттер фон Радльмайер - также выпускник казанских курсов, как и командир одной из танковых дивизий группы армий "Центр" Йозеф Харпе. А среди советских слушателей был будущий Герой Советского Союза генерал-лейтенант Семен Моисеевич Кривошеин.