Татарская Маньчжурия

Дальневосточное Эльдорадо
Темпы строительства КВЖД были поразительными и превышали скорость постройки железных дорог в Америке в полтора раза. В отдельные годы на строительстве работало до 100 тысяч человек и около 6 тысяч служащих. В 1899 году в Харбине имелись русские школа, церковь, гостиница, дом офицеров, а вскоре заработали книжные магазины, общественные читальни, несколько театров, журналы и газеты: народ все прибывал - Маньчжурия, как легендарное Эльдорадо, влекла искателей счастья.
Казанские татары появились в Китае с первых дней строительства дороги. Главным образом это были купцы, мелкие торговцы, буфетчики на вокзалах - своего рода первая волна. Вторая пришла с отступлением частей Белой армии - в основном, это были неимущие из военных, которые стали работать на предприятиях и транспорте. Третья незначительная волна приходится на годы коллективизации, когда КВЖД была в совместном ведении СССР и Китая. Татары довольно легко налаживали отношения с местным населением. С начала ХХ века в городах Манчжурии - Хайларе, Бухеду, Мукдене, Хунхульди, Чань Чуне, Якэши, Гирине стали создаваться мусульманские общины. Наиболее крупная возникла в 1904 году в Харбине. Перед революцией в Маньчжурии проживало полторы тысячи татар. Некоторые из них находились на государственной службе - были переводчиками в пограничных охранных отрядах и в полиции.
Надо сказать, что в начале прошлого века Маньчжурия вовсе не была богом забытым уголком. Участник Русско-японской войны граф А.А. Игнатьев писал в те годы: "Я слыхал в России, что наше купечество интересуется Маньчжурией как новым рынком. Однако, глядя на теплую одежду китайцев, на их добротные и зачастую шелковые халаты, я видел, что наши морозовские кумачи и ситцы могут еще спокойно лежать на складах". То есть в этих условиях татарскому купечеству, чтобы преуспевать, необходимо было проявлять незаурядную деловитость. И они стали достойными конкурентами русских и китайских коммерсантов.
Изучив в Стране восходящего солнца японский язык, купец Бадретдин Агафуров стал совладельцем крупной торговой фирмы. Проживавший в Харбине Загидулла Агишев имел собственный магазин в городе Тухунда. Купец Айдаров владел в Харбине магазином готового платья. Довольно широко была известна продукция кожевенного завода "Лихо" братьев Сатлыгановых. Торговая экспансия татарских коммерсантов распространялась все дальше на Восток - в Корею, Японию, на Юг Китая. Китайцы и русские отмечали особую основательность в организации их общин - например, приверженность национальным традициям, заботу о малоимущих и сиротах.
От Хайлара до Верхнего Услона
В общинах особое внимание уделялось культурно-просветительской деятельности, воспитанию молодежи. Крупные общины приобретали для своих нужд земельные участки. В 1906 году на таком участке была построена первая в Харбине татарская школа "Гинаят", названная в честь её основателя - харбинского ахуна Гинаятуллы Салиазхметова (Ахмеди). Кроме общеобразовательных предметов и русского языка в ней преподавалась история тюрко-татарских народов, изучался Коран, а с 30-х годов - японский язык. Немало татарской молодежи продолжало образование в высших учебных заведениях. Политехнический факультет университета окончил Абдулла Ахтямов, отец которого был служащим в мануфактурном магазине "Бента". А работавшая в главной конторе знаменитой фирмы "Чурин и Ко" Шафика Ахтямова окончила коммерческий факультет. В университете учился секретарь правления молодежной секции татарской общины в Харбине, сын домовладельца Фатых Бадретдин.
В 1918 году на углу Артиллерийской и Биржевой улиц Харбина, в районе пристани, община построила двухэтажное здание с театральным и спортивным залами. А вообще в нем размещались канцелярия, школа, библиотека, молодежная комната, при которой организовался кружок мусульманской молодежи. Его основной задачей была культурно-просветительская работа и патриотическое воспитание молодых татар. Проводились лекции, литературные вечера, концерты, ставились спектакли, по харбинскому радио транслировались подготовленные кружком передачи. Эта молодежная работа освещалась в газетах "Маньчжурский вестник", "Харбинское время" и в выходящей в Японии татарской газете "Яна япон мухбиру". С 1935 года в Мукдене стала выходить газета "Милли байрак" - орган Комитета независимости "Идель-Урала". Ее издателем был управляющий мукденским магазином "Стела" Сальман Аитов, редактором - Ибрагим Давлеткильди. На страницах газеты публиковались материалы писателя и поэта Хусаина Абдюша.
Особое внимание в татарских общинах уделялось религиозной жизни. Этому способствовало то, что ислам в Китае исповедуют дунгане, уйгуры, казахи, киргизы, народности боань, дунеянь и другие. В тех городах, где имелись мечети, татары посещали их наравне с другими мусульманами. Например, в Мукдене, где ахуном в мечети был китаец Чжан Абубекир. В других городах строили свои. Имамом мечети в Хайларе был Халитов (Халиди), он же заведовал татарской школой. В 1937 году японские власти намеревались снять его с должности - якобы за то, что просоветски настроен. Тогда за него вступилась община, а также находившийся в то время в Маньчжурии Гаяз Исхаки. Любопытно: живший в Верхнеуслонском районе ТАССР брат имама в эти же годы был репрессирован, но уже за антисоветскую деятельность - он был муллой. Ряд лет духовным главой татар-мусульман на Дальнем Востоке был Шамгони Маджьяр, который проживал в японском городе Кобе. После его смерти эту обязанность исполнял харбинский имам Мунир Хасбиуллин, а затем муфтий Абдулкерим Рахимов, живший в Корее.
Важным событием для татар Маньчжурии стала закладка в 1923 году мечети в честь 1000-летия со дня принятия ислама волжскими татарами. Строительство было закончено в 1937-м, а в 1935-м году татары в массовом порядке стали изменять свои фамилии путем изъятия окончаний "ов".
К другим берегам
Не были в стороне от общественных дел и татарские женщины. Во всех общинах действовали женские кружки, помогавшие благотворительному отделу. В ведении такого отдела в Харбине был приют, где содержались престарелые, инвалиды и хронические больные. Кроме того, имелся приют для сирот и детей из малоимущих семей. Здесь же был интернат для учащихся, прибывших из других мест.
Для пополнения фонда общины устраивался ежегодный благотворительный вечер "Шарк кичесы". Среди активисток выделялись Ханифа Айдарова, Азиза Байчурина, Арифа Шагимарданова, Магисарвар Шакирова. Женщины активно занимались педагогической деятельностью, причем не только в татарских, но и в русских школах. На специальных курсах по подготовке учителей в Мукдене преподавала Фарида Агеева, заведующей татарской школой в городе Маньчжурия была Майсара Набиуллина.
Отметим, что татарки не были лишены и возможности проявить деловые качества. На мануфактурной фирме работала Халида Акчурина, а ее сестра Ашраф - в администрации одной из фирм. В японской юридической фирме служила Ханифа Байтимирова. Практиковала зубной врач Магинур Байчурина.
Вторая мировая война навсегда изменила лицо татарской Маньчжурии. С начала 40-х годов татары целыми семьями стали выезжать в Турцию, а после войны - и в США, и в Австралию. Немало оставшихся в Китае активистов татарских общин в 1945 году были арестованы советскими властями. Например, за участие в издании газеты "Милли байрак" были осуждены к лишению свободы супруги Ибрагим и Ркия Давлеткильди. Их малолетний сын Надир был вывезен в Турцию, где его усыновила татарская семья. В Казани проживает его сестра Фарида, которая родилась в тюрьме. Получил срок и Амрулла Аги, чей сын Фарид впоследствии стал главным редактором татаро-башкирской редакции радиостанции "Свобода".