Визит дамы, "челышевские" миллионы и труп в сундуке

Как и теперь, в Казань часто наезжали высокопоставленные гости. Например, в 1910 году большое впечатление на местную публику произвел визит великой княгини Елизаветы Федоровны - сестры российской императрицы. Известная своей набожностью, она посетила наш город на обратном пути из Николо-Березовского монастыря. Елизавета Федоровна прибыла в Казань водой и на пристани была торжественно встречена управляющим губернией и командующим войсками. "Великая княгиня изволила проследовать в Казанский монастырь, где была отслужена обедня, а затем в собор. Прослушав молебен и приложившись к чудотворной иконе Смоленской Божией Матери и раке св. Гурия, ее высочество проследовала в Спасский монастырь, а затем отбыла на пароход для дальнейшего следования", - сообщала подробности газета "Новое время".

Кипела в Казани и религиозная жизнь. Например, именно здесь состоялся миссионерский съезд, на котором саратовский епископ Гермоген предложил отлучить от церкви несколько известных писателей и философов. "Сегодня в вечернем заседании миссионерского съезда епископ Гермоген внес вопрос об отлучении от церкви Леонида Андреева, Мережковского и Розанова, а с ними и всей неверующей интеллигенции, - писала газета "Утро России". - Предложение Гермогена не встретило, однако, сочувствия со стороны большинства участников съезда".

Иногда дела духовные оборачивались комической стороной. Так, "Московские ведомости" опубликовали любопытную заметку под названием "Вера за деньги". "Псаломщик Лаврентий Григорьевич Можаров в августе сего 1910 года подавал своему епархиальному начальству просьбу об определении его в сан диакона, так как товарищи его уже давно священниками, а он и стихаря еще не имеет. Если его просьба не будет удовлетворена, то Можаров грозит начальству переходом в мухамеданство. По содержанию этой просьбы было епархиальным начальством предписано произвести дознание, на котором Можаров подтвердил свое прошение, восхвалив ислам тем, что татары очень щедры на деньги. Так как он, Можаров, нуждался в деньгах, то татары деревни Карамышево выдали ему ссуду 20 рублей. Теперь Можаров каждую пятницу ходит в эту деревню (в двух верстах от Тюрлемы) для подготовки себя к принятию мухамеданства".

Не приходилось скучать и судам. Так, весьма громким оказался начавшийся как раз в 1910 году процесс о так называемых "челышевских" миллионах. Это было запутанное дело о наследстве, стоившее нервов всем его участникам. Завязка этой истории произошла за шесть лет до этого, когда вдова известного в Казанской губернии купца Василия Львовича Челышева Екатерина Васильевна написала духовную, по которой завещала оставшееся ей от мужа имущество как родственникам, так и совершенно чужим людям и учреждениям. Наследство было весьма солидное: земля, промышленные заведения, пароходство, товары, процентные бумаги и наличный капитал. Причем самые "лакомые кусочки" получила отнюдь не родня. Например, по сообщению "Камско-Волжской Речи", недвижимое имение в количестве 1462 десятин с постройками и инвентарем в Чистопольском и Мензелинском уездах и усадебное место с постройками в Чистополе Екатерина Васильевна завещала богадельне для престарелых женщин старообрядческого исповедания. Другое имение (760 десятин) с усадьбой, фруктовым садом, постройками и инвентарем - Чистополю, с тем чтобы доход от имения расходовался на помощь бедным жителям города и частью на убежище для сирот-мальчиков. Еще несколько домов, принадлежащих госпоже Челышевой, как и крупные суммы денег, распределялись между разными ее знакомыми из купеческого сословия. Весь остальной капитал поступал на текущий счет без процентов в чистопольское отделение государственного банка. Эти деньги должны были расходоваться на поминовение душ завещательницы, ее мужа и его родителей - ежегодно по 10 тысяч рублей. Получение денег Екатерина Васильевна возложила на комитет при старообрядческой богадельне.

Подобное завещание, фактически лишавшее родственников большей части наследства, многим показалось странным, особенно обойденной завещанием родне. Неудивительно, что дело кончилось судом. Странно лишь то, что Екатерина Васильевна скончалась в 1908 году, а процесс начался два года спустя. Возможно, родственники Челышевой сначала полюбовно пытались договориться со своими конкурентами, а, потерпев неудачу, подали прошение в Казанский окружный суд "о признании духовного завещания недействительным, так как завещание было составлено, когда завещательница не могла сознательно относиться к своим действиям". "Иск оценен в 3 млн. рублей. Ответчиков по делу - двадцать два человека", - информировала казанцев газета. И не без удовольствия описывала подробности: "Вручение повесток о вызове в суд произвело переполох среди ответчиков. Шутка ли сказать! Люди только что стали жить "по-человечески", купили на челышевские деньги дома, открыли торговлю... и вдруг - пожалуйте в суд!.. "Челышевские миллионы", как Дамоклов меч, висели над головами "челышевцев". Грозные тучи сгущаются, и если сейчас нельзя предсказать момент громового удара, то во всяком случае нельзя сказать, что его не будет".

Случались и просто загадочные криминальные истории. Раскрыть их по горячим следам удавалось не всегда. Корреспондент "Русского слова" передал из Казани следующее: "В городе произвела сенсацию весть о похищении шестнадцатилетней девушки Любомирской. Похитители прислали родителям письмо с требованием выкупа в 3000 рублей. Розыски до сих пор остаются тщетными". Случались и еще более "крутые", как сказали бы сейчас, происшествия. "Среди багажа, прибывшего из Астрахани парохода "Княжна" общества "По Волге", обратил на себя внимание огромный сундук, обшитый рогожей. От него шло заметное зловоние. Когда сундук вскрыли, в нем оказался труп мужчины лет тридцати пяти, прилично одетого. Лицо сильно изуродовано. Груз был сдан в Астрахани 8 августа", - сообщал тот же журналист.

А вот обычное мошенничество образца столетней давности. "В селе Ерыклине Чистопольского уезда арестован аферист, продававший крестьянам от имени землеустроительной комиссии землю и получавший задатки. Арестованный оказался служащим землеустроительной комиссии Козловым", - информировало читателей опять-таки "Русское слово".

Не остался наш город в стороне и от повального увлечения авиацией, охватившего тогда всю Европу. В сентябре "Нижегородский листок" со ссылкой на Петербургское телеграфное агентство рассказал, что в Казани авиатор - француз Летор потерпел воздушную аварию на аэроплане Блерио №5. Причем Летор упал с аппаратом с высоты 30 метров в толпу "авиационных зайцев" за оградой ипподрома, а 12-пудовый аппарат всей своей тяжестью обрушился на подвыпившего мастерового из крестьян лаишевского села Отняк - двадцатипятилетнего Тихона Ремнева. Закончилось происшествие трагически: "Пострадавший, получив тяжелые повреждения правой руки и правого бедра, при ампутации руки скончался под ножом хирурга в Шамовской больнице".

И напоследок курьезный случай, о котором казанцы наверняка не один раз вспоминали.

"В городе много толков вызывает сумасшествие помощника пристава Ловейко, посетившего на днях присутственные места в качестве высшего начальства. Между прочим, Ловейко вызвал городского голову и стал упрекать его в том, что тот не распорядился, чтобы была хорошая погода. Сумасшедший задержан полицмейстером", - написало в июне 1910 года "Утро России".

(При подготовке статьи использованы материалы с сайтов www.davnosti.ru, и www.starosti.ru.)