Ветка сакуры и русский царь

Последние два вечера перед гала-концертами были отданы двум спектаклям Михаила Панджавидзе - "Мадам Баттерфляй" и "Борису Годунову". Таким образом, после мелодрамы, из которой в нашем веке бы непременно соорудили мыльную оперу про любовь несчастной гейши, мы увидели масштабное полотно. Как говорят в таких случаях искусствоведы, занимающиеся живописью, полотно многофигурное.

"Мадам Баттерфляй" на Шаляпинском потрясла - нервом, накалом, чистотой эмоций. Китаянка, живущая в Европе, Сишенг И - хрупкая, пластичная, трогательная - была словно создана для этой партии. Модуляции ее голоса варьировались от теплых, кокетливых в первом акте до трагичных в финале. Сцена с принцем Ямадори (Владимир Васильев) была исполнена виртуозно, если говорить о музыке, и изобиловала тончайшими нюансами, если обратить внимание на драматическую составляющую, когда трагизм у Сишенг И сочетался с сарказмом и отчаянием. Мир рухнул, надежда умерла, больше ей ничего не нужно. Пинкертон (Ахмет Агади) - далеко не злодей и коварный соблазнитель. Он живет по законам иного общества, иной культуры. В принципе Панджавидзе вышел за рамки мелодрамы и поставил спектакль о том, как иногда трудно найти взаимопонимание людям разных культур. Ветка сакуры сломана, она больше не зацветет весной. Жаль….

"Мадам Баттерфляй" на фестивале задалась сразу, с первых тактов музыки, в чем, полагаю, была заслуга маэстро Рената Салаватова. В спектакле был свой микроклимат, в который попал зал. Результат: очередь в дамскую комнату, в которой стояли слушательницы, чтобы поправить макияж, смывшийся от нахлынувших слез.

Естественно, что "Борис Годунов" был иным. Перед нами - жанр "большой оперы" во всей ее красе. Три баса, хоры, миманс, великолепие костюмов и традиционные, столь любимые многими декорации. Перенос спектакля Баратова в декорациях Феодоровского, идущего в Большом театре, осуществил Михаил Панджавидзе. Естественно, что менять концепцию чужого спектакля он не стал, но кое-что свое привнес. И это "что-то" - усиление драматизма, заложенного Мусоргским в партитуре. Владимир Огновенко в партии царя Бориса - одна из самых интересных фестивальных работ. Диапазон - от трагичного до растерянного. Мятущийся царь, ищущий правду, боящийся Бога, но грешащий - таков его Борис. Каким царем Борисом был Шаляпин, мы знаем только понаслышке. Хочется верить, что Огновенко работает в том же рисунке.

Гала-концерт был изящен и не скучен. Приехала Елена Образцова - к радости поклонников ее творчества. Подобная финальная точка, я имею в виду концертную программу, нужна после напряженных фестивальных дней.