Под знаком веры, надежды и любви

Крестики-нолики

За что мы любим и ждем в течение целого года фестиваль? Ответ до примитивного банален: за праздник. За ощущение драйва, которое мы испытываем уже в те мгновения, когда раздаются первые такты увертюры. Среднестатистический зритель бывает в театре два-три раза за Шаляпинский, а нам, критикам, выпадает счастье и редкая удача ежевечерне находиться в театральном зале. Так что наш праздник длится долго-долго.

Когда-то, в самом начале, Шаляпинский был праздником местного значения. Но благодаря усилиям его создателей, а в их числе в первую очередь следует назвать директора Татарского государственного театра оперы и балета имени Мусы Джалиля Рауфаля Мухаметзянова - одного из лучших российских менеджеров в области оперного и балетного искусства - Шаляпинский давно уже стал событием европейского масштаба. Да, это не Зальцбургский фестиваль. Но дайте нашему оперному то финансирование, что есть в Зальцбурге или, скажем, Байройте, и мы еще посмотрим, кто кого. Пока же сравнение с международными топ-фестивалями может выглядеть некорректным. Хотя… Имена участников - вот ведь незадача - повторяются. Можно насчитать добрый десяток солистов, что поют и в этих знаковых для любителей оперной классики местах, и с неменьшим удовольствием приезжают в Казань. Границы стираются, и понятие провинции становится уже чем-то эфемерным. Кстати, названные выше Зальцбург и Байройт - тоже не столичные города.

То, что на наших и европейских фестивалях выступают одни и те же солисты, - это вовсе не минус раскрученных европейских брендов, но плюс нашего. Такие вот крестики-нолики.

Явление Карменситы

Фестиваль уже приучил нас к определенному регламенту - каждый раз публику ждет премьера. Не стал исключением и нынешний год - оперный марафон начался с трехкратного показа последней премьеры театра - "Кармен" Бизе, в качестве режиссера неожиданно выступил балетмейстер из Санкт-Петербурга Георгий Ковтун.

Театр пошел на риск, но - кто не рискует, тот не пьет шампанское! - наш оперный выиграл.

В партии Кармен казанцы могли услышать двух исполнительниц. Автор сих строк попала на спектакль с Анжелиной Швачкой, хорошо известной казанской публике и уже выходившей в предыдущей постановке "Кармен" в роли роковой цыганки.

Вариант, предшествующий спектаклю Ковтуна, был поставлен Алексеем Степанюком, мастером психологического театра. Его не в коей мере не стоит сравнивать с тем, что сделал Ковтун, - такие разные трактовки у этих двух режиссеров. Степанюк, что характерно для стилистики этого питерского режиссера, ставил спектакль с отсылом к Достоевскому, о всепоглощающей роковой страсти. О невозможности счастья.

Ковтун рассказывает нам о людях простых и бесхитростных. У них нет высших побуждений, в том, что произошло с Кармен и Хозе, я бы даже усмотрела некую бессмысленность. Непродуктивная страсть привела к трагическому финалу.

Георгий Ковтун - человек неистощимой фантазии, он, простите за каламбур, разыграл спектакль как по нотам. В постановке нет ни одной лишней детали, "ружье", повешенное на стену в первом акте, "стреляет" в четвертом. Роль "ружья" выполняет алая пашмина Кармен, которая тянется за ней кровавой полосой, заставляя нас ни на минуту не забывать о грядущей трагедии.

Дирижер спектакля Милош Крейчи вел оркестр очень прочувствованно. Музыка Бизе, трагичная по своей сути, местами была задумчивой и нежной, придавая образам объемность. Анжелина Швачка, певица с сильным, красивым голосом, была необычайно артистична в сцене Хабанеры, она достигала высот драматизма в последнем акте, когда уже было ясно: такие резкие, страстные, бескомпромиссные натуры долго не живут. И ей вторил красивейший, нежный тенор Хозе - Ахмет Агади, который буквально завораживал зал, вызывая бурное сочувствие.

Заставить зал сопереживать, разбудить в людях лучшие их чувства - не в этом ли высокое предназначение музыки?

Три - это уже серьезно

На фестивале были показаны три спектакля Михаила Панджавидзе - режиссера, который давно и серьезно сотрудничает с нашим оперным, являясь в последнее время также главным режиссером Большого театра в Минске.

Панджавидзе был приглашен в свое время в Казань для переноса спектакля Большого театра "Борис Годунов" (кстати, этот интереснейший режиссер еще и в Большом служит!). "Годунов" был перенесен на казанскую сцену суперпрофессионально, и мы можем теперь лицезреть во всей красе высокий стиль русской оперы, без чего не может жить ни один уважающий себя театр. А уж наш тем более - партия царя Бориса была одной из самых удачных и мастерски сделанных в репертуаре Федора Шаляпина. Так что нам, как землякам, и карты в руки. Затем Панджавизде подарил нам Тукая - поставил "Любовь поэта" Резеды Ахияровой. Говорю подарил, потому что режиссеру удалось стереть "хрестоматийный глянец" и мы увидели иного поэта - не бронзовый монумент, а нежного и ранимого. Итог - Государственная премия РТ постановочной группе.

На минувшем Шаляпинском в режиссуре Панджавидзе шли три спектакля - "Риголетто", "Мадам Баттерфляй" и ставшая для казанцев и видевших ее в Европе зрителей культовой "Лючия ди Ламмермур". Все три постановки, сделанные за весьма короткий отрезок времени, абсолютно разные, с одним общим элементом - абсолютным отсутствием эклектики. Что вообще можно считать характерной чертой творческого почерка этого режиссера.

Панджавидзе идет от музыки, именно музыкальная драматургия - краеугольный камень его режиссуры. Драматизм музыки Верди в "Риголетто", трагическая сложность нюансировки Доницетти в "Лючии ди Ламмермур", некоторая мелодраматичность "Мадам Баттерфляй"… Кстати, последний спектакль возглавляет топ этого Шаляпинского фестиваля. В Казани в оперном театре, даже пессимисты это вряд ли опровергнут, сложились великолепные образцы авторских режиссерских спектаклей, выполненных смелой рукой мастера. Все три фестивальные постановки Панджавидзе потрясали каждая по-своему. Пальму первенства, повторюсь, отдала бы "Мадам Баттерфляй" - спектаклю, прошедшему на высочайшем накале. В этом спектакле Панджавидзе удалось уйти от множества банальностей, которые преследуют зачастую эту постановку в других театрах, и вывести спектакль к истокам высокой трагедии. Трагедии поруганной любви, опошленной веры и попранной надежды. И - сломанной жизни. Потому что у Пинкертона, как трактуют этот образ и режиссер, и исполнитель партии Ахмет Агади, жизнь явно не заладится. Равно как и у их сына. Что касается исполнительницы главной партии, очаровательной Сишенг И из Германии, то ее вклад в успех спектакля бесценен.

Наверное, не стоит подробно разбирать все фестивальные спектакли, читатели "ВиД" могли познакомиться с их анализом в ежедневных дневниках фестиваля. Но все-таки стоит упомянуть хотя бы вскользь удачную "Аиду" Алексея Степанюка с изумительной Ириной Гагитэ в главной партии, фундаментального "Бориса Годунова", где, как обычно, в память Шаляпина, нас ждал "парад басов" - Владимира Огновенко и Михаила Светлова-Крутикова, к которым стоит прибавить казанца Юрия Борисенко. И, конечно, бонус фестиваля - приезд на гала-концерт Елены Образцовой.

Вообще же этот Шаляпинский, прошедший по обыкновению ровно, можно назвать в некотором роде репетицией. В будущем году - юбилей, тридцать лет. Вот уж когда нас будут удивлять!.. Впрочем, удивлялись мы и в этом году: подлинное искусство, музыка как одно из высочайших эмоциональных потрясений для чутких душ - это все удивительно, и к этому нельзя привыкнуть.

Шаляпинский, как всегда, - один из узнаваемых татарстанских брендов, он - культурное лицо нашей республики, уже много лет плодотворно работающий на ее позитивный имидж. Думаю, тысячи зрителей, многие из которых морозными вечерами пытались купить лишний билет, подпишутся под этими словами.