"В космос должен был первым полететь человек именно с такой улыбкой…"

- С Юрием Гагариным я познакомился незадолго до его легендарного полета, - рассказывает Урал Нуриевич. - Он пришел в наше ОКБ на встречу с Королевым и, поджидая его, присел у моего стола. Мы разговорились о делах в отряде космонавтов. Я выразил соболезнования по поводу недавней гибели в сурдобарокамере кандидата в космонавты Валентина Бондаренко. Спросил, не было ли в этом вины врачей. "Последние слова Бондаренко - "виноват сам...", - ответил Гагарин. Я спросил его, в какой он форме. "Я готов к выполнению любого задания", - улыбнулся Юрий Алексеевич. Он тогда уже знал, что полетит первым, но, естественно, распространяться об этом не стал. То, что выбор остановили на нем, никого из нас, работавших тогда в "космической команде", не удивило. Помимо крепкого здоровья и хорошей теоретической подготовки, Гагарин обладал фантастическим обаянием. В космос должен был первым полететь человек именно с такой улыбкой.

После этого мы встречались еще несколько раз. И последний - совсем незадолго до его гибели. Это было в Евпатории, в гостинице "Украина", где космонавты отмечали день рождения Гагарина. Я тогда подарил ему камень - ископаемое дерево с Байконура как символ вечности. Вскоре после этого он разбился во время тренировочного полета. Как рассказывал мне член аварийной комиссии знаменитый летчик Анохин, "из-за потери пространственной ориентировки". Вокруг гибели Гагарина сразу же возникло множество слухов, зачастую совершенно нелепых. А я считаю, что, может, все вышло бы по-другому, если бы первого космонавта поменьше оберегали, сводя к минимуму его полеты. А он родился с крыльями - и рвался в небо, пренебрегая осторожностью...

Болезненно я пережил и гибель Владимира Комарова. Во время его полета я курировал систему энергопитания его корабля "7 КОК". Когда на спутнике возникли осложнения с ориентацией солнечных батарей, по моим расчетам, нужно было осуществить спуск 24 апреля в 4-5 утра. В полночь я пошел спать, а утром услышал страшную весть: отказала парашютная система, и аппарат врезался в землю... Завоевания в космосе давались дорогой ценой.

В отряде было немало тех, кому так и не довелось слетать. Среди них военный летчик - Марс Рафиков. В отряде его любили и звали Василием Теркиным, поскольку он был весельчаком и заводилой. Но в заветную "шестерку" первых кандидатов на полеты не попал, вернулся в авиацию, где многого добился как летчик-испытатель. Орденами и медалями был увешан, как елка. А ведь случалось и по-другому. Пережитое разочарование морально сломило кандидата в космонавты Нелюбова, вся жизнь у него пошла наперекосяк, он запил и погиб в 1966 году.

Чрезвычайно интересный человек, талантливый ученый-баллист, соперница Валентины Терешковой - тоже Валя, но Пономарева. Она ни в чем не уступала Терешковой по физическим данным и уровню подготовки, но подвел ее ... социальный статус. Пономарева - ученая дама, а Страну Советов должна была представлять пролетарка. Полететь второй у Пономаревой также не получилось. Полет Терешковой показал, как сильно влияют перегрузки на женский организм, и временно на "женский космос" было наложено вето. Пробила эту стену лишь Савицкая. К тому времени уже были сделаны физиологические открытия, которые обеспечили более комфортные условия полета. Пономарева же и по сей день успешно занимается баллистикой и космическими исследованиями.

Сейчас Урал Нуриевич увлечен астрофизикой и работает на грядущие полеты к звездам и к другим "солнечным" системам. На его взгляд, все это уже перестало быть фантастикой: "Настала пора полетов к звездам и попыток установить связь с иными "солнечными" системами! Если прежде мы лишь предполагали, что таковые существуют, то благодаря исследованиям последних лет знаем это наверняка. К примеру, в 1995 году была обнаружена первая экзопланета (внешняя по отношению к Солнечной системе). Сейчас во многих странах, в том числе и в России, идут разработки вариантов полетов к звездам. Я тоже занимаюсь этой темой и считаю, что такие полеты - дело ХХI века. Уже существуют соответствующие проекты, доработка которых возможна в течение ближайших 20 лет. Так, мы с членкором РАН Маровым предложили научные основы межзвездного Зонда. Что же до того, чтобы установить связи с другими "солнечными" системами, для этого не обязательны полеты. Информация о Земле и человечестве может быть закодирована в световом луче, который пробьется за пределы Солнечной системы.

Верю в то, что России вновь предстоит сыграть ведущую роль в исследовании космоса".