Король, не ставший царем

История эта, как и большинство политических коллизий Смутного времени, весьма запутанная. Владислава, происходившего из династии Ваза, пригласили на русский престол московские бояре. Королевичу было пятнадцать лет, и решение принимал, конечно, не он, а его отец - Сигизмунд III. Официально король на это предложение согласился, и какое-то время в Москве даже чеканили монету от имени "Владислава Жигимонтовича". Однако в России новый государь никогда не был, православия (а это было обязательным условием) не принимал и на царство не венчался. Странная ситуация. Обычно правитель, получив корону, которая не очень твердо держится на его голове, стремится упрочить свои позиции среди подданных, а сделать это на расстоянии маловероятно. В результате возникло не лишенное оснований предположение, что проволочки, стоившие Владиславу трона, были вызваны тайными интригами короля, мечтавшего присоединить Россию к Речи Посполитой, а не уступить ее сыну. Скорее всего, опытный политик Сигизмунд действовал с дальним прицелом. Владислав, став правителем большого и независимого государства, мог рассматриваться королем как конкурент и опасный игрок на политическом поле Восточной Европы, что властолюбивому отцу было совсем не по нраву.

Что касается странной, на первый взгляд, позиции московских бояр, то в контексте эпохи она легко объяснима. После нескольких лет Смуты и гражданской войны, спровоцированной Польшей, пригласить на русский трон польского королевича - это, безусловно, круто. Но нужно иметь в виду, что с кандидатами в цари было ой как негусто. Династия Рюриковичей пресеклась, новая династия Годуновых была уничтожена, выдававший себя за сына Ивана Грозного Гришка Отрепьев убит во время псевдонародного восстания, на самом деле подготовленного Василием Шуйским. Законных детей (а в такой ситуации в ход пошел бы и лжевнук Ивана IV) расстрига, женившийся буквально за несколько дней до свержения, не оставил. Когда же Шуйский наконец достиг желаемого и после чудовищного погрома в Кремле стал царем Василием, выяснилось, что этот заслуженный интриган совершенно не способен к управлению. Зато он отметился в истории, отравив собственного родственника - молодого, талантливого полководца Михаила Скопина-Шуйского, который, по мнению современников, как раз мог стать хорошим царем. В общем, неудивительно, что бояре, понаблюдав за выкрутасами своего государя, быстренько его свергли и постригли в монахи.

На Москве установилась Семибоярщина, но такое коллегиальное правление, похоже, оказалось дискомфортным для самих бояр. Поразмыслив, они предложили русский престол Владиславу. Он, по крайней мере, был сыном короля, что делало его легитимным в глазах народа, уставшего от бродяг и авантюристов, именовавших себя царевичами. Таких "царевичей" слонялось тогда со своими шайками по российским просторам несколько десятков, но они уже вызывали не энтузиазм, как в случае с Отрепьевым, а страх и надежду, что их кто-нибудь когда-нибудь повесит.

Воцарение Владислава осталось нереализованным проектом, и некоторые историки до сих пор считают, что это был наш шанс интегрироваться в Европу через родственную, славянскую, культуру. Возможно, мы действительно много потеряли. Эпоху правления Владислава IV - просвещенного короля, покровительствовавшего музыкантам, художникам и поэтам, называют "серебряным веком в польской истории" или "владиславовскими золотыми временами". Важно и то, что король был веротерпим и не считал нужным обращать в католичество как православных, так и протестантов. Впрочем, история сослагательного наклонения не имеет.