Стоячая вода “Большой Волги”

“Большая Волга”, претендующая на крупномасштабную культурологическую акцию, несмотря на представительное открытие, стала заурядным мероприятием, в котором почувствовалась ностальгия по минувшим временам. Раздача значков, пресловутая пресс-конференция с выступлениями “почетных” членов президиума, выпуск каталога в виде “амбарной книги” с перечислением имен художников напомнили мне партийно-комсомольские форумы.

Больше всего на выставке в Нижнем Новгороде не хотелось увидеть традиционно вялую экспозицию, но именно такая и получилась, и непонятно, чем руководствовался выставком, когда формировал ее. Мне показалось, что была осуществлена попытка нивелировать все особенное, яркое, неординарное. Когда ходишь по выставке, не покидает ощущение “прежнего времени”: как и раньше, например, есть своего рода “алтарь”. Когда-то это была ленинская тематика, тема строителей светлого будущего, а сегодня - религиозное возрождение.

Идея нынешней “Большой Волги”, можно сказать, - ярмарочно-деревенская. Такое ощущение, что регион постепенно превращается в большую губернию (а как иначе воспринимать перечисление республик в ряду областных городов). А ведь подобные выставки от ярмарок и сабантуя должны отличаться именно своей концептуальностью.

Наверное, на “Большой Волге” было бы интересно сделать композицию выставки по территориальному принципу. И мы бы увидели, как мощно выглядит Чувашская организация, какую многообразную ветвь имеет Союз художников Татарстана, как продвигается этнофутуристическое направление в Удмуртии, какие интересные группы представляет молодежь из Саратова, Самары, Набережных Челнов, Ульяновска, как стабильно высоко развивается народно-прикладное искусство Марий Эл. Но почему-то нижегородцы на правах хозяев решили затмить всех количеством работ и “растворить” все в “половодье” живописи.

Вне всякого сомнения, выставком сделал много для того, чтобы достойно показать себя как объединение, однако, замахнувшись на это, до конца не продумал, что все это сегодня должно быть иначе. “Большая Волга - 2003” ничем не отличается от предыдущих, разве что количеством работ.

Нужно отметить, что на этот раз не было ощущения единого организма. Преобладала живопись. Художники-монументалисты, как и прежде, не были востребованны, даже графики ударились в живопись. Поэтому можно увидеть и живописную графику, и графическую живопись, и живописный плакат. Но собственно экспозиция графики смотрится лучше.

По-моему, часть вины все же лежит и на местных Союзах, которые не озаботились, чтобы были представлены все их ведущие мастера. Например, в татарстанской коллекции отсутствовали работы А.Халдеева (Набережные Челны), Н.Альмеева (Казань), которые могли стать ее украшением. Недоумение вызывали работы, датированные 1988 годом (Т.Самойлова из Лениногорска). Зато появились портреты-коллажи. Когда художник не умеет выстроить живописное пространство, он заполняет композицию всевозможными аксессуарами. В основном, этим грешат художники-монументалисты, не желая замечать, что во многих случаях это - китч.

Часто новизна подменяется штампом, творческий поиск - банальностью. Чтобы выдавать такую банальность за подлинное искусство, придумывается “модное” название или изображается то, что “модно”. Например, 1000-летие Казани. И вместо того, чтобы показать всем нам милую кособокую Казань, в духе плаката выдают слащавые виды мечети Кул-Шариф.

Постоянно и неизменно клише возрождения “духовности”: маковки церквей, колокольня, ангелы, минарет мечети. Конечно, историческая тема, как никогда, в центре внимания художников - история родного города, края, исторические личности. Эти же мотивы в круге фольклорных представлений. И в этом русле работы нашего мэтра И.Зарипова действуют очень сильно. Только непонятно, зачем было выставлять полотно 15-летней давности - “Заказанье”? Увы, не удалось избежать подражательности. Будь я устроителем выставки, придумала бы номинацию “Лучшая работа под кого-то” и приз “А-ля Урманче” дала бы А.Абдрашитову за скульптурный портрет Альфии Авзаловой.

Молодое поколение на выставке, в отличие от старшего, более раскрепощено и пыталось демонстрировать не столько общее, сколько особенное. А его на большом волжском пространстве становится все больше. Многое поменялось в мышлении и пластических решениях. Отказ от прежних догм привел к индивидуализации творчества. Молодого художника больше привлекает инобытие вещей, воображаемая жизнь. Он более свободен и в выборе средств и манеры исполнения. Новый язык изложения (инсталляции, перформансы, оригинальные концептуальные решения) художников И.Хасанова, А.Артамонова, Г.Файзрахмановой из Татарстана, В.Белых, Ю.Кучыран, О.Листратовой, А.Чернышова из Удмуртии (думается, по техническим причинам), к сожалению, не удалось продемонстрировать. А может, выставком и не задавался такой целью? А вот что сделали с работами И.Антоновой: ее мифологемы, которые являются единым целым, были разорваны на части и показаны в разных залах. И непонятно, что хотел сказать зрителю наш замечательный художник А. Шляпкин, потому что убрали центральную часть его триптиха. Получилось, что на выставке есть лишь какая-то маленькая частичка от того потенциала, что заложен в молодых художниках.

Плохо работали секции. Оказалось, городецкая роспись, хохлома, чувашская вышивка - вот и все промыслы Поволжья. А где марийское ткачество? Куда делась резьба по дереву, изделия из бересты? А где знаменитая кожаная мозаика (почему-то панно нашей Н.Кумысниковой оказалось в разделе прикладного искусства)? Не было и нашей гордости - казанских золотошвеек.

...Сейчас художник оказался в достаточно холодном пространстве свободы. Поскольку рыночная система плохо организована, то включиться в нее оказывается очень сложно. Художник должен делать независимые вещи, он обязан сформировать свою индивидуальность, выстрадать свою собственную манеру, тему. Когда возник рынок, художник стал меньше всего думать об этом. Снижение требовательности автора, приспособление его к коммерции приводит к полной потере ощущения, что ты должен себя сформировать как определенное художественное явление. То есть налицо уход художника от высокого служения искусству в сферу обслуживания. Творческий человек вынужден либо доживать, делая то, что хочет, ограничивая свои потребности, либо приспосабливаться к рынку. Спасением может стать реформа в области искусства. Нужны образованные менеджеры и галеристы, которые бы создавали базу до выхода на рынок. Кстати, такие крупные акции, как “Большая Волга”, могли бы стать для многих этой первой ступенькой. Но арт-рынок, и это печально констатировать, иногда уподобляется базару. А на базаре своя система ценностей.

На снимке: К. Нафиков - один из участников “Большой Волги”.