Это трудно - стереть "хрестоматийный глянец". Казанцев ждет новая встреча с "Джалилем"

…"Толкай, толкай их в спину! И перестаньте улыбаться!" - режиссер спектакля Михаил Панджавидзе в полутемном зале не выпускает из рук микрофон, делая замечания хору и мимансу. Идет уже третий час репетиции первой картины оперы. На сцене два яруса: наверху солдаты в форме НКВД выталкивают из вагонов женщин, внизу - солдаты в форме вермахта так же грубо толкают в спины пленных русских солдат. Контрастно и схоже - одновременно. Перекличка внизу - перекличка наверху. Две разные системы поразительно схожи в своей тоталитарной сущности: один эшелон повезет пленных солдат на запад, а их жены - члены семей "предателей и врагов народа" - почти что таким же эшелоном поедут на восток, в ГУЛАГ. В хорошо известной опере появляется еще один новый событийный ряд.

Но вот объявлен перерыв и появляется возможность поговорить с постановщиком спектакля. Кстати, Михаил ПАНДЖАВИДЗЕ не впервые обращается к личностям поэтов. Его спектакль о Габдулле Тукае "Любовь поэта" - безусловная удача.

- Михаил Александрович, чем новая постановка оперы "Джалиль" будет отличаться от предыдущих постановок?

- Со времени написания этой оперы прошло много времени, и мы сейчас смотрим на историю войны немного иными глазами. И если тогда было важно реабилитировать поэта-героя, который считался врагом народа, то сейчас в этом убеждать никого не надо. В предательство Мусы Джалиля и тогда мало кто в народе верил, но в то время надо было реабилитировать его громко, потому что у нас верят только в то, что говорится с высоких трибун. А Джалиль не переставал быть для людей народным поэтом никогда. В прежнем либретто была некоторая доля плакатности, финал был посвящен народу Германии, потому что тогда слово "немец" прочно ассоциировалось с понятием "фашист" и надо было объяснить, что не все немцы фашисты. Тогда перед автором либретто ставились конкретные цели, они сделали произведение актуальным, но единовременным. И, несмотря на великолепную режиссуру Э.Пасынкова и Б.Покровского, опера не удержалась в репертуаре театров, где ее ставили. Хотя музыка - блестящая, когда я послушал ее в оркестровом исполнении, то понял, что Жиганов был выдающимся симфонистом. Его, как и Вагнера, надо слушать только в оркестровом исполнении. Я просто открыл для себя этого композитора, это музыка двадцатого века, а не соцзаказ. Мы сохранили в этой музыке все, даже открыли купюры, сделанные во второй редакции Фуатом Мансуровым. Но мы сделали и перекомпановку номеров.

- Ваша история отличается от той, что предложил А. Файзи?

- Отличается. Мы немного сместили акценты. Сейчас уже никому не надо доказывать, что Муса - герой. Мы знаем, что он идет на смерть, он идет на позор, но это ли было самое страшное для него? Мы, то есть постановочная группа, решили, что нет. Самое страшное для мужчины, который идет на позор, это, конечно же, знание жестокой традиции тех времен, когда семья изменника объявлялась врагами народа. Все страшно - и смерть, и позор, хотя все можно стерпеть ради высокой идеи. Но самое страшное - понимать, что ты обрекаешь на позор и гибель своих родных. К счастью, репрессии не успели коснуться семьи Джалиля. Но ведь он об этом не знал! И постоянно думал о том, что же сейчас происходит с его семьей. Измены не было. Он совершил благое дело и, как он думал, пожертвовал семьей. Мы строим спектакль так, что в мыслях Джалиля парафразом все время проходит судьба его семьи. В прологе, который мы сейчас репетируем, когда его гонят в Германию, ему кажется, что так же гонят в Сибирь его жену. И он просит передать на волю его стихи, и потом эти стихи приходят к народу.

- По сути, вы написали новый сюжет?

- Мы сохранили все сцены, но попытались сконцентрировать внимание на поэте-человеке. Бронзовый Джалиль у нас есть, настало время "стереть хрестоматийный глянец". Хочется понять подвиг человека. Это какой же надо обладать организаторской способностью, чтобы переходили легионы. Пожалуй, подвиг Джалиля сродни подвигу Маринеску, которого Гитлер объявил своим личным врагом. Джалиль так же нанес противнику ощутимый удар. Это очень большой героизм, героизм Человека. Мы часто говорим о поэте - общественном деятеле, а надо говорить о человеке, человеку свойственно все - он любит жену, он любит дочь, он боится за них. И, несмотря на это, он делает то, что должен сделать. Джалиль - титаническая личность, он несгибаем.

- Кого казанцы услышат в партии Мусы Джалиля?

- Солиста нашего и Мариинского театров Ахмета Агади.

Из досье "ВиД". Премьера оперы Н.Жиганова "Джалиль" состоялась в Казани 15 мая 1957 года, эту постановку осуществил Борис Покровский, 29 мая того же года в Москве она была показана в Музыкальном театре им. К.С.Станиславского и В.И.Немировича-Данченко. Затем опера была поставлена на сцене Большого театра СССР (филиал), пражского Национального театра и ряде других советских и зарубежных театров.