Фасады и остовы

Следствия

Следствий два:  по линии правоохранительных органов и по линии законодательной власти республики.  Следствие полицейское имеет на сей день под арестом одного подозреваемого (еще менее недели назад  таких было семь)  и троих предполагаемых исполнителей покушений, объявленных в федеральный розыск. Объявлена также награда в миллион рублей тому (тем), кто расскажет что-то еще, проливающее свет на заказчиков, и объявлено, что основной версией преступления против хазратов, которые принялись наводить порядок в умме,  является месть  со стороны ваххабитов-салафитов.

Последствие политическое заключается в принятии на внеочередной сессии Госсовета РТ, созванной  3 августа, постановления с осуждением, призывами и рекомендациями  усовершенствовать и наладить, а также  принятием поправок в татарстанский закон о «О свободе совести и религиозных объединений», которые ограничивают допуск к религиозной деятельности в Татарстане имамов-радикалов. Кроме того, есть предложение внести поправки в Федеральный закон «О свободе совести и религиозных общественных объединениях», согласно которым иностранцам, объявленным в России персонами нон грата, а также пособникам террористов и экстремистам будет запрещено становиться учредителями или участниками религиозных организаций.

К политическим последствиям относится, по-видимому,  также отставка начальника  Управления Аппарата Президента РТ по взаимодействию с религиозными объединениями Марата Гатина, перешедшего ровно на ту должность, которую формально занимал заподозренный в ваххабизме и сбежавший в Лондон имам-хатыб мечети Кул Шариф Рамиль Юнусов, то есть на должность заместителя директора музея заповедника «Казанский кремль».  При желании следствиями случившегося в Казани 19 июля 2012 года можно назвать роспуск Президентом РТ Рустамом Миннихановым своего информационно-аналитического управления и республиканского агентства массовых коммуникаций «Татмедиа» (хотя, на мой взгляд,  здесь главенствовали другие мотивы).

Вокруг следствий

Не удивительно, что покушение на жизнь лидеров мусульманского духовенства в таком субъекте Российской Федерации, как Татарстан, визитной карточкой которого является толерантность населения и экономическое благополучие, вызвало множество комментариев как в «традиционных» СМИ,  так и в Сети, в том числе в блогосфере. Удивительно другое:  в числе субъектов комментариев почти нет собственно  татарстанских СМИ.  В результате «картинку» формируют федеральные и  маргинальные издания,  блогеры, и картинка эта как минимум не добавляет республике положительного имиджа.

Преобладающий тезис большинства комментариев заключается в том, что широко разрекламированное благополучие Татарстана – это всего лишь видимость, а на самом деле в республике не без попустительства местных властей давно свили гнездовья такие же ваххабиты, какие терроризируют территории Северного Кавказа. Более того, в последнее время стали появляться утверждения, что Татарстан находится на грани гражданской войны, не более - не менее.

Вторая главенствующая линия комментариев сводится к тому, что за покушением на жизнь хазратов  стоят отнюдь не ваххабиты (хотя кто-то из них мог «исполнить»), а некие внешние силы. По одной версии это силы, нацеленные на свержение режима Путина. Мол, создав в Поволжье еще один центр напряжения (плюс к двум столицам),  они стремятся повторить сценарий то ли ливийский, то ли сирийский, то ли египетский. Хрен редьки не слаще.   Другие комментаторы, признавая, что силы антироссийские,  целью называют не Путина, а раскол Российского государства.  В этом раскладе предрекаемая война в Татарстане приведет, по их мнению, к воцарению ревнителей «чистого ислама» и созданию вожделенного ваххабитами  Великого Халифата – от предгорий Кавказа, от Каспия через Астраханскую область к Татарстану и Башкортостану.  Такие границы халифата рисуются уже давно, появился повод  обновить карты.

Наконец, третья группа комментариев указывает опять же на внешние силы, но внешние по отношению к Татарстану, то есть на «руку Москвы».  Здесь логические построения приобретают самый причудливый вид: покушение на хазратов устроили для того, чтобы «нагнуть» Минниханова, не торопящегося прислушаться к рекомендациям стать «просто» главой, а не президентом РТ; для того, чтобы легче было отобрать «Татнефть» и другие лакомые активы;  для того, чтобы лишить Татарстан статуса республики, превратив в некий Казанский край (хотя как может быть край в центре России?).   Примечательно и очень важно, на мой взгляд, что из любой комбинации последних  предположений выводится один итог:  покушения на хазратов организованы для того, чтобы рассорить мусульман между собой, разделить их и усилить угнетение разобщенных.   Иными словами, внутриконфессиональный конфликт трансформируется в конфликт межнациональный, причем не столько «смишными» комментаторами, сколько теми, кто с готовностью озвучивает эти идеи в тех же мечетях,  а также на митингах и в пикетах на улицах Казани.  

 Эффекты

Этот фитиль сырой, конечно, но факт, что его подсушивают и пытаются запалить.  Так, гонениями на мусульман названы многочисленные задержания в Казани и других городах и населенных пунктах РТ, которые следователи начали проводить сразу после 19 июля. И не важно, что уже через сутки-двое почти все задержанные были отпущены, - жупел нарисовался. Вместе с бабушкой татарского национализма Фаузией Байрамовой, в начале 90-х годов бывшей лидером партии «Иттифак» («Независимость»),  которая явилась публике на митинге в Казани 29 июля, организованном национал-сепаратистским Союзом татарской молодежи «Азатлык».  Примечательно, что митинг, собравший около 200 человек, прошел на площади перед театром имени Галиаскара Камала, которую с конца 90-х татнаци называют меж собой не иначе как «площадь Джохара» (Дудаева).  Здесь впервые за двадцать минувших лет вновь прозвучали призывы к скорейшему отделению Татарстана от России,  к отставке руководства республики.  Показательным и зловещим отличием стало появление в руках митингующих черных знамен с белой арабской вязью, что, по мнению некоторых экспертов,  есть практикуемый партией «Хизб  ут-Тахрир»,  запрещенной на территории России, символ нахождения на территории, где идет  священная война – джихад.  Правоохранители, наблюдавшие за акцией, получили, похоже, указание «не обострять» и никак на эту символику не отреагировали. Ровно неделю спустя,  5 августа,  здесь же состоялся еще один митинг,  с тем же составом участников, с теми же лозунгами.  И с той же реакцией правоохранительных структур.

Параллельно с митингами начались , по неофициальным данным, брожения среди прихожан ряда казанских мечетей, таких как Нурулла, Аль-ихлас, Ометлэр, Казан нуры, Аль-иман, то есть тех, где, по словам  заместителя начальника полиции Управления МВД РФ по Казани Рустема Аманова,  отмечается «присутствие салафитов».  Вообще-то это мягко сказано: в некоторых из названных мечетей,  говорят татарские мусульмане, ни имамы,  ни прихожане уже и по-татарски не понимают – это люди откуда угодно, из Средней Азии, с Северного Кавказа, но только не из Казани.  А мы ищем «логова» салафитов в лесистых местностях республики…

Дошло до того, что имам казанской мечети имени 1000-летия принятия ислама Саид-Джафар Лотфуллин обратился к ДУМ РТ с призывом ликвидировать приход мечети Аль-Ихлас, как неподконтрольный Духовному управлению мусульман Татарстана и являющий собой сообщество религиозных экстремистов.  Поводом для призыва стали беспорядки, которые прихожане Аль-Ихлас учинили в мечетях Риван, Хузейфа, Казан Нуры и Закабанная. Реакции пока не последовало, но жест имама Лотфуллина показателен: ситуация крайняя.

Обобщая сказанное, приходится констатировать, что реакция правоохранительных органов и светских властей Татарстана на события 19 июля была предсказуемой, и ей воспользовались. Следователи начали «прессовать» возможных пособников организаторов и исполнителей покушений на жизнь хазратов, законодатели  поспешили ввести ограничения по своей линии, однако это пока что не возымело никакого положительного действия (если не отнести к таковым бегство радикального имама мечети Кул Шариф, у которого «внезапно»  выявили поддельный диплом о высшем образовании); более того, национал-сепаратисты активизировались  под лозунгами протеста против притеснения мусульман, а искомого,  надо думать, массового отпора «правильных» прихожан экстремистам-салафитам не видно.

Причины

Не уверен, что какая бы то ни было служба проводила опрос населения Татарстана на предмет оценки случившегося 19 июля 2012 года в Казани и ситуации в республике в целом, но уверен, что, будь такой опрос, он зафиксировал бы общую растерянность. Среди немусульманской части жителей Татарстана  - потому, что татар принято было воспринимать  как нечто единое, не подверженное внутренней вражде, а тут вон какое дело;  среди мусульман - потому, что жила уверенность в абсолютном контроле властей (президентов в первую очередь, как первого, так и второго) над всем происходящим в республике, до последнего дома в крайнем ауле.  Да, знали люди, конечно,  что шайтаны какие-то всё чаще появляются тут и там, но чтобы дойти до убийства хазрата…   И вот выплыло.  Откуда? Да оттуда, из начала 90-х.

Не буду говорить о том, какая в те годы шла борьба за суверенитет Татарстана (порой тонкая, порой примитивная),  напомню только об одном из ее приёмов, о пресловутых «автобусах с протестующими», которых свозили на митинги в Казани в основном из Набережных Челнов, об этой хмельной в переносном и прямом смысле слова татарской молодежи, которая скандировала «Азатлык!» на площади Свободы, когда депутатами Верховного Совета еще ТАССР решались вопросы провозглашения Декларации о госсуверенитете Татарстана, когда надо было формулировать вопросы референдума о вхождении-невхождении в состав Российской Федерации и позже, когда решались в тягомотных переговорах в Москве вопросы раздела собственности и взаимного делегирования полномочий…  Действенный инструмент был в руках Минтимера Шариповича Шаймиева, и пользовался он им неоднократно и успешно.   Упреков по поводу того, что вот, свозили, искусственно создавали напряжение, было предостаточно, но факт, что было кого свозить.  Вопрос, на самом деле, в том, почему молодые татарские радикалы в массовом порядке появились именно в Набережных Челнах, прославившихся на весь СССР строительством Камского автогиганта, КамАЗа? 

Ответ: потому что КамАЗ строила  вся страна.  За пару-тройку лет захолустный городок с населением в 35 тысяч человек вырос в десяток раз, и жившие в нем, а также свезенные из окрестных сел и райцентров татарские парни и девчонки оказались в немыслимом Вавилоне, теряясь среди десятков тысяч русских, украинцев, молдаван,  ингушей и чеченцев (да-да, и они были в том строю, достаточно вспомнить знаменитого бригадира строителей Умат-Гирей Камбулатовича Наурбиева),  оказались оторванными от  своих традиций,  привычного уклада жизни, быта, - от корней, словом.  Сама среда выплавляла радикализацию меньшинства на родной, вроде бы, земле.  Экстраполировать не трудно.

Это, если угодно, социально-психологический компонент драмы, проявившийся, хоть и в меньшей степени,  и в столице нефтяного края республики  Альметьевске, и в нефтехимическом Нижнекамске. Но был и мировоззренческий компонент.  Он исходил в равной, пожалуй, степени от части татарской интеллигенции и от первого Президента РТ Минтимера Шаймиева и заключался в увиденном шансе сделать Татарстан родиной всех татар мира и центром тюркского ислама.  Татарские ученые-гуманитарии (это важно подчеркнуть, «технари»  были всегда на высоте) ощущали себя в научном сообществе недооцененными в силу, как им представлялось,  диктата московского научного сообщества и жаждали избавления, Минтимер Шаймиев  считал, что недооценен татарский народ в целом и жаждал, став «отцом всех татар»,  показать, что татары могут (без булдырабыз!).  Три силы сошлись в одном векторе,  но движение дальше было проблематичным без некоей общей морально-нравственной платформы.    Такой платформой стал ислам. Просто ислам.

«…Практически все… рассуждали примерно одинаково, - отметил, выступая на внеочередной сессии Госсовета РТ 3 августа этого года, ректор Российского исламского университета Рафик Мухаметшин. - Мы должны радоваться тому, что ислам возвращается в нашу духовную жизнь, ислам един. И мы должны быть довольны каждому его проявлению. Под этим девизом строились мечети, открывались медресе, издавались книги»…

Очень верная оценка духа времени,  но есть нюансы. За неполные 10 лет после провозглашения суверенитета в Татарстане было построено более 1000 мечетей – взрывной рост!  А медресе, где готовили бы для них служителей?  Два, в дополнение к семи «советским», построено, если не ошибаюсь, и все испытывают серьезные проблемы с кадрами преподавателей.  Что же удивительного, что имамов стали усиленно готовить за рубежом?  Сотни молодых людей ежегодно, с начала 90-х, уезжает из Татарстана для обучения в высших духовных заведениях.  Два вопроса:  кто отправлял и отправляет и куда?  Почему не в Ташкент и Бухару,  где исповедуют коренной для татар ханафитский мазхаб (там обучались служители культа в пору СССР) или не в Турцию и Египет, а в Саудовскую Аравию и Катар, где исповедуется, причем на уровне государственной религии, салафизм?  Потому, что шейхи сами за всё платят и еще приплачивают?  Но где же были (и остаются) те, кто призван блюсти интересы светского государства, называющегося Россией,  и где были те, в Татарстане, кто должен был понимать коренную разницу  между теми и другими ветвями ислама?   Боюсь обидеть Минтимера Шариповича, но думаю, что он, атеист по жизни, не сильно вникал в богословские тонкости, во всяком случае в начале 90-х годов, тем более, что у него был испытанный советник по политическим вопросам Рафаэль Хакимов, знаток ислама вообще и приверженец так называемого либерального ислама, или евроислама. Уж  он-то должен был видеть и понимать,  к чему ведет ставка на саудовские медресе.  Увы, ни он, ни кто другой не увидели, кажется. Или не захотели увидеть. А свято место пусто не бывает, как известно.

Как сказал по этому поводу упомянутый Рафик Мухаметшин,  «результатом стало то, что многовековые традиции были отодвинуты на второй план, по отношению к ханафитскому мазхабу формировалось, если не негативное, то пренебрежительное отношение.  Мол, вот мечеть полуобразованного бабая как раз и является представителем ханафитского мазхаба».

К сожалению, Рафик Мухаметшевич не уточнил, когда  в умме стало доминировать такое представление.  Возможно, после того, как стали усиленно распространяться слухи о некоем душевном неравновесии (скажем так) главы ЦДУМ Европейской части России шейха Талгата Таджутдина, и татарстанские муфтияты вышли из под контроля ЦДУМ?  Не берусь судить, где причины, а где следствия, но факт, что Минтимер Шаймиев, почувствовав опасность разброда и шатания в муфтиятах, инициировал в феврале 1998 года объединительный съезд мусульман республики, в результате которого было создано Духовное управление мусульман Татарстана,  закрепившее отделение от ЦДУМ и де-юре.  Ситуация должна была оказаться под контролем;   Татарстан должен был быть суверенным во всем.

Последствия

Ситуация должна была оказаться под контролем,  но спохватились, кажется, поздновато.  На внеочередной сессии Госсовета РТ 3 августа министр внутренних дел по РТ Артем Хохорин процитировал выдержку из аналитической записки, представленной тогдашнему министру МВД РТ Асгату Сафарову еще в 1998-м году:  «Усиление влияния сторонников ваххабизма в ближайшее время проблематично, но возможно привлечение в составе мусульманского духовенства лиц, получивших религиозное образование в Саудовской Аравии. Не исключено, что социально-политическая доктрина ваххабизма может быть использована радикально настроенными лидерами национального движения. Это может привести к дестабилизации общественно-политической ситуации в республике».   Обратите внимание: не ваххабиты используют, а их – национал-сепаратисты.

Безвестные аналитики знали, что говорили.  В 1999 году группа обученных на Северном Кавказе боевиков взорвала в республике две ветки магистрального газопровода.  Примерно в это же время выпускники татарстанских медресе были опознаны среди боевиков, убитых в ходе второй чеченской кампании. (Дело Набережночелнинского медресе «Йолдыз», в результате расформированного.)  В начале 2000-х выходцы из Татарстана были замечены в рядах ополчения талибов. Два жителя республики были захвачены американскими военными и провели несколько лет в тюрьме Гуантанамо.

На заседании Совета безопасности РТ, состоявшемся в сентябре 2004 года под председательством Президента РТ Минтимера Шаймиева  прозвучали уже куда более тревожные констатации. «Сегодня в республике имеется реальная угроза в совершении диверсионных и террористических актов членами различных террористических и экстремистских организаций. Республику периодически посещают эмиссары, представители различных общественных и религиозных организаций, деятельность которых носит ярко выраженный экстремистский характер (… ) жителей Татарстана продолжают вербовать в чеченские бандформирования, соборная мечеть нефтяной столицы Альметьевска стала оплотом ваххабитов в Закамье. Промышленные и даже районные центры – Набережные Челны, Нижнекамск, Альметьевск, Чистополь, Кукмор, Агрыз – давно стали центрами религиозного экстремизма, живущими на арабские нефтедоллары. А руководители ваххабитских группировок настолько уверовали во вседозволенность, что действуют открыто, не скрывая своих намерений и конечной цели превратить республику в исламское государство и взорвать Россию изнутри».  Это выдержка из доклада заместителя начальника УФСБ РФ по РТ Динара Хамитова.

Разумеется, руководство республики предпринимало усилия, чтобы стабилизировать ситуацию, предотвратить расползание ваххабизма.   Помимо формирования ДУМ РТ, получившего серьезную имущественную поддержку от светских властей,  в Казани был создан Российский исламский университет,  Центр исламоведческих исследований при Академии наук Татарстана, создано Управление Президента РТ по взаимодействию с религиозными объединениями, сформированы рабочие межведомственные группы с участием силовых структур по профилактике экстремизма и  терроризма.  Трудно сказать, какова была бы сегодня ситуация, если бы не эти меры, может,  во много раз хуже.  А может,  и во много раз лучше, если бы опасность оценивалась более тщательно, а действия, направленные на долгосрочный эффект, сопрягались с жесткой оперативной программой.

Говорят, на том же сентябрьском, 2004 года, заседании Совбеза РТ ее предложил тогдашний министр МВД Асгат Сафаров, но предложения сочли излишне радикальными и отклонили.     Тем не менее, в 2008 году в Татарстане