Время и Деньги
15.01.2015 Политика

В свободном полёте

Ноябрьско-декабрьская пресса пестрела посланиями: оказавшийся в свободном полёте рубль, вальсирующие ценники, всё более жесткая взаимная риторика властных элит России и Запада не могли не вызвать у публицистов и аналитиков обостренного стремления объяснить окружающим, почему так ускорился «ход времен», предостеречь и достучаться – до самого верха.  Обратное послание оттуда мало кого успокоило, а многих ввергло в еще большее уныние, - мол,  свободный полёт  - не то же самое, что нормальный.  


Консилиум

Для того, чтобы почувствовать градус беспокойства, охватившего людей, призванных формировать и отражать общественное мнение, достаточно назвать некоторые характерные заголовки в печатных и электронных СМИ: «О моральном авторитете Путина и нашем чувстве вины» («Сноб»), «Нас все ненавидят: россияне о мире и о себе» (РБК), «Президенту надо выйти из круга друзей» («Газета.ру»), «Российская болезнь» («Ведомости»), «Двойная Россия» («Коммерсант-Власть») и даже «Как Россия сошла с ума» («Сноб»).  Нетрудно заметить, что в перечне превалируют не самые лояльные к власти издания (картина, рисуемая «РГ», «Известиями» и «КП» заметно  мажорнее, хотя тоже не без тревожной фактуры), но это не значит, что на них можно не обращать внимания, - такие издания  выражают настроения  части общества,   сконцентрированной в мегаполисах, где, как известно, и вызревают смуты, а три  из шести упомянутых публикаций основаны на общероссийских социологических исследованиях, то   есть дают  срез и по «глубинке».

О чем же речь, и почему происходящее описывается больше в терминах психологии и психиатрии, а не политики и экономики?

«Сноб» в обоих случаях делает акцент на искаженном восприятии действительности гражданами России вследствие деятельности провластных СМИ, телевидения в первую очередь.  Материал директора Левада-центра Льва Гудкова («О моральном авторитете Путина…») представляет собой достаточно вольный, на мой вкус, комментарий к результатам опроса населения в 46 регионах России об отношении людей к освещению украинских событий в медиа.  Результат исследования предсказуемый: «более 80% опрошенных черпают информацию только из федеральных СМИ и отрицают пропагандистский характер новостей. Более того, они уверены, что Россия стала жертвой информационной войны, развязанной Украиной, США и другими странами Запада.  Другое дело, с точки зрения автора, в чем причина такого умонастроения большинства.  По мнению Л.Гудкова - в том, что люди, несмотря на пропаганду, ощущают растущую ненависть украинцев не только к властям России, а к россиянам в целом, “и связано это с агрессивными действиями самой России”. “Сознание нечистой совести достаточно широко распространено, - продолжает доктор социологии, - Люди догадываются, как их оценивают и воспринимают.

И начали действовать защитные механизмы, которые хорошо описаны психологами — чтобы снять с себя ответственность, люди стали воспринимать себя жертвами обстоятельств, чужого воздействия, агрессивной пропаганды украинцев, американцев. Это, конечно, нелепо и смешно, но этот принцип защиты — «я дал сдачу» — работает хорошо, разгружая нечистую совесть и побуждая поддерживать свою власть. Поддерживать, понимая всю сомнительность этой политики.”

В связи с этим Лев Гудков выражает сожаление, что у российского общества сегодня нет моральных и интеллектуальных авторитетов, которые могли бы задавать тон, а Владимир Путин таковым не является; автор оставляет за президентом РФ только авторитет политика.  И дальше: “Его статус довольно сомнителен — люди понимают, что он — персонификация или лидер крайне коррумпированной государственной системы, защищающей свои частные эгоистические интересы”.  По-моему, тут сомнителен вывод комментатора: у меня, например, ощущение, что “путинское большинство” воспринимает его как раз как чуть ли не единственного во власти, кто отстаивает интересы государства, а не свои или приближенных.  В том-то, как говорится, и фокус. А одним из его эффектов является то, как признает Лев Гудков, что “ни кого-то из лидеров белоленточников тоже нельзя признать моральными авторитетами, поскольку большая часть народной массы их позицию не разделяет”.

Статья главы “Левада-центра” появилась в “Снобе” 12 ноября, а на следующий день в РБК-Daily отметился подчиненный Льва Гудкова - руководитель отдела социокультурных исследований организации Алексей Левинсон – с обзором под привлекающим заголовком «Нас все ненавидят…»  Он рассказывает, как россияне в конце октября ответили на вопрос «Левада-Центра” о том, как изменилось за рубежом отношение к России и русским за последние полгода.  Специалист оговаривается, что на себе эти изменения могли ощущить лишь очень незначительное количество опрошенных,  так что отчасти картину ответов определяет то, что заявляют на сей счет с экрана ТВ телеведущие и политики, а “главное, что отражает опрос, – это  взгляд на себя глазами воображаемых недругов (а за рубежом теперь видятся только они)”.  То есть речь, по-видимому, идет о том же опросе, по поводу которого рассуждал в “Снобе” Лев Гудков, просто о другом  разделе исследования.   Главный вывод из ответов на вопросы этого раздела: «нас стали больше бояться» (так считают 30% респондентов при том, что о наличии любви к россиянам не сказал – с поправкой на статистическую погрешность – никто). Второй по частоте ответ (24%) – «нас стали больше ненавидеть».  Ну, что сказать? Трезвый в России народ, вопреки расхожему представлению. Правда, первый ответ выбрали, преимущественно, военные и «начальники», а второй – «люди несистемные – те, кто не ходит на выборы, кто считает, что Россия вообще идет неверным курсом, кто не одобряет работу высших чиновников», но тем не менее.

Хорошо, что дальше? А дальше происходит поразительное: социолог откладывает в сторону материалы опроса и начинает строить рассуждения и выводы на основе… дискуссий, ведущихся в интернете.  И тут уж «участники на редкость единодушны во мнениях: все дело в том, что Россию все ненавидят».  И тут уж вольному воля: Алексей Левинсон детально разъясняет аудитории, как мы воспринимали свою страну в пору большевизма,  как относились и относимся к США и т.д. и т.п.  Да,  «а как сами россияне относятся сейчас к свой стране?», - в конце концов спохватывается автор и возвращается к данным опроса.  Оказывается, что очень даже неплохо: около 90% заявили, что «гордятся тем, что живут в России» и одобряют деятельность ее президента, а на прямой вопрос «испытывают ли жители России стыд за дела, которые происходят в их стране»  (пусть профессионалы-социологи скажут, насколько корректна такая постановка) отрицательно ответили больше половины респондентов.  И – «если кому-то покажется, что описанная картина мнений есть результат «зомбирования», «манипулирования» со стороны СМИ или властей, то на это у россиян есть такой ответ: 69% сказали «да» на вопрос «Чувствуете ли вы себя в нашем обществе свободным человеком?» При этом среди начальников так сказали 76%, а среди домохозяек – все 78%. Разве такими людьми кто-то сможет манипулировать?» - с тонкой иронией завершает повествование Александр Левинсон.  С обоюдоострой, по-моему, иронией: социологи знают, что можно.  И что нельзя.

Развивая социологический лейтмотив, с позиций профессионального психиатра рисует ситуацию умонастроений в российском обществе Андрей Бильжо, известный карикатурист,  а в последнее время  и ресторатор (“Как Россия сошла с ума”).  Отталкиваясь от тезиса, что общество находится в состоянии масссового психоза, Бильжо пишет, что “безудержный пафос патриотизма оглупляет человека”, что “любое сильное эмоциональное состояние, будь-то депрессия со знаком «минус», или мания со знаком «плюс», лишает человека способности думать и принимать правильные решения,  что “в этих состояниях человек совершает огромное количество глупостей”,  что “психоз всегда сопровождается бредом, а значит алогичностью поведения. Психоз развивается по своей внутренней логике. Дальше все будет только хуже”.  

Вот сколько “что”, но, почему-то, ни одного “как”. То есть ответ на вопрос, содержащийся в  заголовке,  автор не дает.  Конечно, Бильжо, так же, как и Гудков, пишет о пропаганде провластных СМИ, но, в отличие от коллеги по перу,  видит в них не первопричину настроений, отмечая, что  состояние массового психоза лишь “подогревается СМИ, в основном телевидением”.  При этом в качестве средства излечения от заразы, автор советует “меньше поддаваться потоку внешней информации”. То есть первопричина всё же в СМИ? Такой психиатрический текст.

Завершу эту главку отсылом к публикации в первом декабрьском номере журнала “Коммерсант-Власть”.  Заголовок – “Двойная Россия” – тоже намекает на некую шизофреничность  общества, но надо отдать должное коллегам, которые обобщили материалы ряда социологических исследований и с научной, можно сказать, добросовестностью обрисовали картину, не тушуя аргументы как “за”, так и “против”  двух основных вычленяемых обозревателями издания групп населения – “крымнашевцев” и “крымненашевцев”.  Конечно, тут “очень много букав”, как выражаются ёрничающие в Сети, но материал, на мой взгляд, стоит того, чтобы дотерпеть и дочитать.

Совет директоров

Особая группа публикаций – те, авторы которых принимают общество как данность и, так сказать, ставят задачи перед властью.  В таком ракурсе «кто виноват?» - не вопрос,   виноватой во всем власти рассказывают, что делать.

Некоторые (пример – редакционная колонка в «Ведомостях» за  27 ноября «Российская болезнь»)  просто и доступно советуют завязывать с гигантскими и заведомо неокупаемыми инвестпроектами,   косвенно или прямо  призывают к сокращению расходов, другие публикации указывают маршруты выползания из кризиса на макроэкономическом уровне, выходя за рамки очевидного, но и те, и другие в общем, выполняют некую терапевтическую, антистрессовую роль: всё ещё поправимо, надо только как следует взяться.

В этом смысле показательно интервью, которое дал  «Новой газете» (14.11.14)  руководитель Института современного развития, в годы президентства Медведева выполнявшего функции его основного аналитического центра, Игорь Юргенс.  В этом обширном интервью он последовательно прослеживает этапы политики Путина, а затем и период президентства Медведева, прямо говорит о том, что Запад не принял протянутую ему руку партнерства, что и привело Путина к мысли, что надо защищать российские интересы «в одностороннем порядке» и указывает на на новые перспективы, которые открывались перед страной с приходом на пост главы государства Дмитрия Анатольевича, но… Запад продолжал занимать менторскую позицию, а в ситуации со свержением режима Каддафи показал, что готов абсолютно игнорировать  все и всяческие российские интересы.  Что и привело «к решению о закрытии либерально-западнического проекта».  Думаю, мало кто ожидал такого анализа от Юргенса, тут скорее авторство Примакова была бы уместно, но вот так: истина дороже.

Но главное не в этом:  оценивая традиционные для российской истории колебания  от западничества и реформ к реакции, изоляционизму и обратно, Юргенс делает вывод, что, по принципу аналогии, «мы вступаем в заключительный этап царствования Николая II, когда (…) возобладала экспансионистская, милитаристская линия». И следом замечает, что «этот возврат может притормозить прогресс, но развернуть страну назад в обскурантизм невозможно: ход истории сомнет такого рода алгоритм сначала экономически, а потом и политически».  Вот тут, в середине текста интервью, упакована и зарыта собака. Ведь что значит «ход истории сомнет»?  Если продолжить предложенную аналогию,  это значит революция. Которой предшествовала, как известно, мировая война.  А  победить в ней России «со 146 миллионами населения и экономикой, пусть и шестой в мире, но производящей лишь 2% мирового ВВП, группу стран, которая насчитывает миллиард населения (…) и которая производит около 60% мирового ВВП, — ну экономически это никак не бьется», - сообщает Игорь Юргенс.  Хорошенькая перспектива, ничего не скажешь.  Если не сказать, что для либеральной аудитории или, по меньшей мере, значительной её части как раз такая перспектива видится хорошей, без подтекстов. 

Свои аналогии, правда, не исторические, а страновые, привлекает для прояснения положения дел декан факультета экономики Европейского университета в Санкт-Петербурге Максим Буев,  опубликовавший в «Ведомостях» за 1 декабря  статью «Бизнес в обществе, не готовом ждать».  Странно, да? Уж чего-чего, а ждать у моря погоды, догонять последовательно Америку и Португалию, долго запрягать и быстро ездить – это всё про Россию.  Ан нет, мы, оказывается, на самом деле страшно нетерпеливый народ. 

«В недавнем исследовании, проведенном Норвежской школой экономики (NHH) в 45 странах, респондентам предлагалось выбрать, хотят ли они получить $3400 сейчас или $3800 через месяц. В Германии 89% опрошенных решили подождать месяц. В России таких было лишь 39%. В том же исследовании отмечается, что похожая картина складывается, когда ждать предлагалось и дольше — год или 10 лет. Меньше нас склонны ждать только в латинских странах Европы и Америки, а также в Африке. Дольше всех ждут скандинавы, англосаксы, немцы, австрийцы, швейцарцы»,  - сообщает учёный.  Хороший, кажется, учёный, потому что не ограничивается констатацией, а отмечает, в частности, что в обществе, которое живет «здесь и сейчас», налоговые льготы предпринимателям работают хуже, чем субсидии для открытия дела, — платить налоги пора придет лишь завтра, а субсидию в карман можно положить уже сегодня», а главное – что можно повысить готовность ждать.   Для этого надо не так уж и много: «государство должно снижать степень неопределенности в экономике, оперируя четкими долгосрочными программами развития».  «Однако, - констатирует Буев, -  на данный момент внятной долгосрочной экономической стратегии у нашего государства нет вообще, а в горизонтах планирования мы уступаем не только немцам, но и новым друзьям — китайцам.»

На то  же обстоятельство – отсутствие у России внятной долгосрочной экономической стратегии – обращает внимание в «Газете.ру»  Валентин Губарев («Кризис. Made in Russia»).   Он пишет, что Россия вступает в первый  действительно системный экономический кризис в постсоветское время, причем, в отличие от кризиса 2008-2009 годов, ставшего производным от мирового финансового кризиса, полностью «рукотворный, созданный нами самими и лишь усугубленный падением мировых цен на нефть».   Он тоже, как и Юргенс, предчувствует революционную ситуацию,  указывая, что «если начнется обвальное падение доходов миллионов граждан, долго объяснять это санкциями и другими происками внешних врагов не получится», а также на то, что «сегодня мы пока видим лишь молчание и бездействие» правительства, законодателей (если не считать «дикие законодательные инициативы»),  экспертное сообщество… (президента в списке Губарева нет), а оппозиция «ничего рационального тоже не предлагает — только критикует власть, понимая полную невозможность повлиять на ситуацию в стране».

«В итоге,  - пишет автор «Газеты.ру», -  и власть, и общество не проговаривают угрозы, не формулируют программы выхода из кризиса. Даже не признают его наличие. Единство власти и общества заключается еще и в том, что все мы, по сути, надеемся на авось».

Как и очень многие,  коллега Губарев ждал ответы на эти безотлагательные вопросы от ежегодного послания президента Федеральному собранию.

И о Послании

Заголовки СМИ 5 декабря, на следующий день после оглашения Посланя Владимира Путина: “Послание из прошлого”, “О чем не сказал президент”, “Послание корсунянам”, “Путин раздвинул концептуальные рамки консерватизма”, “Послание циникам”, “Глубокий кризис неадекватности”…  Чего-то другого ждали, да, ожидания оказались завышенными, отсюда и тональность реакции.

Только “Российская газета” отметилась сообщением, что “лидеры парламентских фракций были в полном восторге” от Послания (что сущая правда, сам видел) да верный биограф Владимира Владимировича Андрей Колесников увидел в Путине того, 14-летней давности, главу государства, который провозглашал либеральные ценности для России. (“Коммерсант” - “Свобода снова”.)

…Этот номер попадёт к читателям в январе, и мне не дано предугадать, как лягут к этому времени карты: вокруг Украины, в покере с ЕС и США, - кто знает – скрытен наш президент, - может, как раз Колесников и окажется прав, может и есть на самом деле долгосрочная стратегическая программа,  просто по привычке к конспирации (чтобы враги не нарушили планы)  не хочет её являть на публике глава государства.  А  вообще как было бы хорошо, если бы  вышел он  в предновогоднюю ночь к ёлочке у кремлевской стены и сказал проникновенно, как умеет, - “братья и сёстры…”

Юрий Алаев.

“Журналист”, январь 2015.

6
Авторизуйтесь, чтобы оставлять комментарии