Рубикон перейдён

“Последние события показывают, что рассчитывать на изменение недружественного курса со стороны некоторых наших геополитических оппонентов в обозримом будущем не приходится, - сказал Путин, выступая на заседании Совбеза. - Нам нужно соответствующим образом, конечно, на всё это реагировать, принимать дополнительные системные меры по всем ключевым направлениям.

Прежде всего необходимо в короткие сроки провести анализ всего спектра потенциальных вызовов и рисков: и политических, и экономических, и информационных, и других – и на этой основе скорректировать Стратегию национальной безопасности России. С учётом обновлённой Стратегии национальной безопасности должны быть актуализированы действующие и разрабатываемые документы стратегического планирования. Кроме того, в случае необходимости надо будет внести уточнения и в Концепцию внешней политики и в Основы комплексной политики России на пространстве СНГ”, - заключил глава государства.

Разумеется, при этом Путин не мог не сказать, что Россия по прежнему привержена принципам равноправного сотрудничества, открыта  для коллективной работы по ключевым вопросам международной повестки и намерена и дальше строить отношения с партнёрами на принципах уважения и взаимного учёта интересов – разумеется, без ущерба для собственного суверенитета и национальной безопасности, но это, в контексте происходящего,  уже не очень и важно по существу.

Короткую, но очень точную, по-моему, по анализу процесса статью опубликовал на эту тему в  Forbes политтехнолог, директор «Фонда эффективной политики» Глеб Павловский.

Российская власть: консерватор становится терминатором

В России формируется государство-ревизионист, готовое бороться с общепринятой международной реальностью — единственной, где признается его суверенитет

В новой военной доктрине США Россия отнесена к группе revisionist states — государств-ревизионистов. Что это, еще одна бранная кличка или нечто большее?

Незначительная недословная конституция

«Если каждый глава государства будет менять конституцию под себя самого, то от этого государства скоро ничего не останется», — сказал один президент России ровно десять лет тому назад. Но и им завладела стихия пересмотра основ, а недавно он заявлял себя консерватором и ссылался на Ивана Ильина.

В запросе Совета Федерации о досрочных выборах в Госдуму сказаны дивные вещи, перешедшие затем в конечную одобрительную санкцию Конституционного суда: право «однократно незначительно сократить срок полномочий действующей ГД в конституционно значимых целях». Понятие «конституционной значимости» — неправовая новелла: в «конституционно значимых целях» можно запретить, арестовать, засудить без суда. «Однократно незначительно сократить срок» для работающего означало бы увольнение, для выборного лица — свержение, а добавьте «срок жизни» — и незначительное сокращение означает расстрел.

Президентский представитель в Конституционном суде заметил, что указание на срок полномочий в законе «не предполагает дословного и додневного соблюдения».

Неважность дословного соблюдения конституционной нормы равна отмене ее силы вообще.

Конституция, понятая не дословно, — лишь инструкция по пользованию лифтом: ту читают, когда лифт застрял. И вот уже представитель ГД в Конституционном суде Дмитрий Вяткин разъясняет: «Пять лет всего лишьозначают, что это не четыре, и не три, и не шесть». Все школы софистики будут в восторге от такой формулы.

Ревизия прошлого

Неуемный дух пересмотра основ, составляя прелесть философствования, совсем иначе выглядит, дорвавшись до политических кнопок. Сперва хотели подтесать норму под мелкую выгоду (и где та выгода, переноса голосования с декабря на сентябрь?). Зато процедура овладения желанным намного важней мотива. Достигнув цели путем софизмов и отменив норму, которая вчера считалась универсальной, завтра мы двинемся дальше. А сколько раз некто Путин предупреждал, что трогать Конституцию не надо — ее только тронь…

И как в воду глядел!

Если при поглощении Крыма некие формальности РФ соблюдались, то сейчас попытка дополнительно обосновать этот шаг выглядит хуже: Генеральная прокуратура возложила на себя полномочия трибунала истории. Решение Маленкова с Хрущевым 1954 года по Крыму Россия нашла не отвечающим законодательству СССР. Существенна не фарсовая подача, а кто и зачем это делает? Пародийным Терминатором в прошлое отправляется генпрокурор Чайка, с УК РФ, наручниками и ордером на арест Хрущева. Такое вне функций Генеральной прокуратуры и ничтожно в рамках любого права. Но и будучи ничтожным, неприемлемо.

Юридически ничтожное применение силовой магистратуры именуют посягательством или узурпацией. И игнорируют лишь до поры.

Понесем огонь ревизии в мир?

Для не включенных в игру (т.е. всех за границей РФ) эта наша легкость обращения с нормами выглядит безответственной. Но придание играм силы закона выглядит уже иначе: как посягательство на их суверенные права. Только в Москве показалась смешной едва не начатая Генпрокуратурой «проверка законности признания независимости республик Прибалтики Госсоветом СССР».

Функционал очевидно абсурден: историк из Генпрокуратуры установит незаконным — что? Признание независимости Литвы Советским Союзом, распущенным вскоре по инициативе РФ? Но здесь криминализация прошлого соединена с ревизией прав субъекта международного права. Не формируется ли в России один из главных современных жупелов —  государство-ревизионист, криминализующее все, что желает пересмотреть?

Наш ревизионист сообщает, что общепринятая международная реальность — та единственная, где признается суверенитет России, — его не устраивает в принципе. В сознании дипломатов на этом месте загорается леденящий сигнал casusbelli. Сбрендивший чиновник с учебником истории в руках рассылает вызовы по факсу? Наблюдающие извне видят лишь, что чиновник силовик, а ответственность за Генпрокуратуру РФ несет верховная власть РФ. Сasus belli в виде шутки от ядерной сверхдержавы — это маска тролля или хиджаб, накинутый усатым шутником.

В таком маскараде с вами не пойдут на переговоры, а огонь открыть с перепугу — могут.

Игровое сознание верит в подвластность всего, вплоть до общества, языка и истории. Оно безгосударственно и нигилистично и не задержится на пустяках вроде переноса выборов. Вообще говоря, московский нигилизм — не ревизионизм. У него нет целей и планов экспансии — одни импровизации и рефлексы. Но нигилист хочет странного, и пока он во власти, Россию на всякий случай будут звать revisionist state.