Время и Деньги
01.01.2016 Политика

…Тучи ходят хмуро

Фигуры умолчания становятся при некоторых обстоятельствах фигурами речи.  Это больше, чем язык Эзопа, это язык предчувствия больших перемен. Одни  страшатся их и кричат о чём попало, лишь бы не о главном,   другие, испытывая трепет робкой надежды, боятся спугнуть чаемое неловким словом.  

Два капитана

С интервалом в неделю россияне могли в течение часа непрерывно лицезреть и слушать главу государства и председателя правительства – двух людей, которых некогда было принято называть «тандемом»,  успешно развалившимся после того, как Путин решил вернуть себе главный руль и последовательно ликвидировал почти всё, что успел натворить 4 года просидевший впереди (собственно, так слово «президент» и переводится с латыни) Медведев. Однако после марта 2014-го кое-что стало потихоньку меняться в обратную сторону, и обозреватели либеральных изданий, вроде «Ведомостей», под сурдинку, но стали озвучивать тему возвращения политического веса Дм.Медведева, - естественно, в связи с «тупиком, в который завёл страну режим Путина» и, следовательно, возросшей вероятностью младореформаторского реванша.

И вот они предстали во всей красе на финише 2015 года.  Один – с 12-м по счету Посланием Федеральному собранию (а также городу и миру), второй – с 8-м по счёту большим интервью за круглым столом  представителям  ведущих российских телекомпаний.  Эфир  обоих занял одинаковое время – час, округленно, но  картинка и речи отличались разительно.

Путин выглядел непривычно напряженным и лишенным присущей ему энергетики, Медведев был сама улыбчивость и  благодушие, и дело не только в совершенно разных, конечно, форматах  представлений.  Просто первый со всей очевидностью исходит сегодня из того, что на границах (всех!) тучи ходят хмуро, и только единение народа с ним во главе может спасти Россию и мир, а второй видит варианты, и чем больше и дольше рассматривает их, тем больше некоторые ему, похоже, нравятся. 

Путин не сказал в  Послании ничего такого, чего не говорил бы и год, и два, и пять лет назад (и сам признал это – «сколько уже говорим, а ничего не сдвигается с места», примерно так), если не считать злобы дня, выразившейся в вариации на тему «мочить в сортирах» и  угрозе президенту Турции Эрдогану, что он «помидорами не отделается».  Тут, конечно, Владимир Владимирович и его спичрайтеры остались верны себе, - запущен очередной мем с аллюзией на городской фольклор  («засадим по самые помидоры»), но  из года в год повторяющиеся мантры о необходимости поддержки малого и среднего бизнеса и борьбы с коррупцией уже не впечатляют.  И тот факт, что президент ни словом не обмолвился об Украине и Донбассе и об очередной волне социального недовольства, впервые после протестов по поводу монетизации льгот выразившегося в некоей организационной форме -  марша дальнобойщиков, тоже, конечно, говорит о многом.

Медведев же, традиционно пригласивший на разговор представителей не только «большой тройки», но и оппозиционных телекомпаний РБК и «Дождь»,  с готовностью отвечал на вопросы и о пенсионном возрасте, и о судьбе антикризисной программы о скандале вокруг бизнеса сыновей  генпрокурора Чайки,  о протесте дальнобойщиков и даже Украину упомянул. Правда, только в контексте нежелания тамошних властей возвращать России 3-миллиардный, в долларах, долг, с мальчиковой непосредственностью назвав их, киевские власти, жуликами.

Что может означать такой контрапункт?  Если судить по тому, как пресс-конференцию Медведева отрефлексировали СМИ, то ничего особенного, если не сказать вообще ничего:  ограничившись информациями с выдержками из высказываний премьера по горячим следам, на следующий день, 10 декабря, ведущие российские издания  не проронили по этому поводу  ни звука.  Если не считать статьи политика Сергея Станкевича в «Известиях», который, можно сказать, камня на камне не оставил от оптимистических заявлений главы правительства, во первых строках отметив, что назвать «приостановку» падения производства успехом реализации антикризисной программы по меньшей мере странно.  Кстати, об этом словечке: точно цитату из Медведева воспроизвели, помимо «Известий», только «Коммерсант» да правительственная «Российская газета»,  попросту опубликовавшая стенограмму пресс-конференции; оппозиционные Путину РБК и «Ведомости» приставку «при»  дружно убрали.  Этот штришок  даёт повод усомниться в утверждении политолога Константина Калачёва, сообщившего Ъ, что тандем по-прежнему существует, просто так в нём распределены роли, - «премьер освещает темы, не затронутые в послании Путина».   Калачёв считает также, что  пресс-конференция Дм.Медведева – это  «затравка предвыборной кампании в Госдуму… программное интервью человека, который должен помочь партии получить симпатии большинства — оно лучится бодростью и оптимизмом». Интересная точка зрения, - насчёт затравки предвыборной кампании.

 

Советы издалека

Между тем фон для подготовки очередного триумфа «Единой России» трудно назвать благоприятным:  экономическая ситуация продолжает ухудшаться, на внешней арене Россия приобрела очередного врага в лице президента Турции,  не видно горизонта,  за которым Запад готов будет снять с нас свои санкции…  И проблема даже не столько в самом наборе этих фактов и явлений, а в том,  как выстраивается повестка их преодоления,  какие ожидания формируются в обществе и формулируются в медийной среде.

Наиболее наглядный пример – конфликт из-за сбитого турками нашего Су-24М.  То, что выплеснулось затем на экраны российского ТВ, все эти базарные крики в различных ток-шоу,  разоблачения, угрозы, а главное – решения, скоропалительно принятые разного рода ведомствами,  трудно охарактеризовать иначе, чем как истерию.  Да, была шокирующая провокация, нам создали casus belli,  мы должны были отреагировать решительно и жёстко.  Но причём здесь ТЮРКСОЙ,  например, - культурно-просветительская организация стран тюркского мира, а отнюдь не Турции, с которой предписано порвать все связи, почему нужно обрубить совместные научные исследования? Или экономические санкции, которые Россия вводит против Турции. Счёт известен: 18:3. То есть мы  поставляем туркам товаров и услуг на 18 млрд долларов в год, они нам – на 3 млрд.  Кто пострадает больше от разрыва связей?  Тут, конечно, можно сказать, что не всё меряется в деньгах,  но речь-то не о деньгах, как таковых, а о степени адекватности  реакции, её «взвешенности», как принято говорить в бюрократической среде.  Мы же великая сосредотачивающаяся Россия, пристало ли нам бить горшки?  Рассматривая тенденции внешней политики РФ, эксперт-международник Владимир Фролов  («Ведомости», статья  «Дипломатия освобождения»)  приходит к выводу, что «Кремль сбросил ценностные и экономические ограничения внешней политики».  Увы.

Второй показательный пример – ситуация с введением дополнительного сбора с большегрузных авто, использующих федеральные трассы.  Протест дальнобойщиков с начала ноября оживленно обсуждается в сетевом сообществе,  какая-то информация проскальзывает в печатных СМИ,  но на ведущих телеканалах страны – гробовое молчание.  Как иронично шутили коллеги в советские времена, «если ТАСС не сообщил, значит этого не было»?  Между тем мы имеем дело с первым после монетизации льгот для малоимущих проявлением относительно организованного протеста, охватившего почти всю страну,  есть аргументы не только против введения «налога Ротенберга», как это успели охарактеризовать пользователи социальных сетей, но и за,  почему не организовать диалог,  может, и не пришлось бы сдавать назад, спешно в разы сокращая тарифы сборов и на порядок – суммы штрафов за уклонение от сбора?  Вопрос сейчас не столько к властям, сколько к самим СМИ: неужели так страшно?

Символично в связи с этим, что более-менее аргументированное изложение позиции сторонников введения сбора с дальнобойщиков  Алексей Дворкович (брат вице-премьера правительства РФ, участвовавший в разработке проекта) привёл 30 ноября в… своей страничке в фейсбуке – другой площадки не нашлось, по-видимому, а единственное заметное СМИ, опубликовавшее отчет с «круглого стола» на Московском экономическом форуме 9 декабря, на котором этот вопрос также возник,  – это Газета.ру (если пропустил кого-то – извините).  К слову:  собравшиеся на мероприятии бизнесмены дружными аплодисментами поддержали призыв двух своих коллег к отставке правительства России.  Радикализация налицо.

Что тут можно поделать?  Советов хватает.  В РБК, например, научный руководитель Института экономики РАН Руслан Гринберг призывает власти России, которые «полны оптимизма и не предпринимают конкретных шагов для изменения индустриального ландшафта страны», посмотреть на опыт Казахстана,  где диверсификация экономики уже приносит свои плоды («Прагматизм против идеологии»),  в том же издании директор Центра исследований постиндустриального общества Владислав Иноземцев (ныне пребывающий в Берлине) полагает, что самооздоровление России придёт при условии, что Запад просто перестанет обращать на неё внимание (то есть это совет во благо нашей страны, но тамошнему истеблишменту). Еще круче берёт политолог Дмитрий Тренин: он излагает в «Ведомостях» свой план выхода из ситуации, в которой оказалась Россия  и приходит к выводу, что надо менять экономическую и управленческую модель страны, а это невозможно без «переформатирования» (симпатичный такой эвфемизм)  правящей элиты, «которая в значительной степени служит не общенациональным, а узкокорпоративным и персональным интересам», создания условий «для утверждения меритократии внутри правящего слоя и для главенства правовых отношений в экономике и обществе в целом».  А иначе, пишет Тренин (член Совета по внешней и оборонной политике между прочим),  «острый внешнеполитический кризис, как и сто лет назад, может спровоцировать обвал не только системы, но и страны».  Да кто же это всё вам сделает?  А  Путин, уверен профессор Чикагского университета и НИУ Высшая школа экономики Константин Сонин, изложивший в «Ведомостях»  план первоочередных действий в статье «Президенту нужно действовать. Несколько сильных решений могли бы изменить ожидания в обществе».   Сильные решения, по Сонину, - это  «отмена контрсанкций, увольнение высших чиновников, уличенных в коррупции и связях с уголовниками, назначение сильного премьера».  Профессор прав, конечно, в том, что эти меры,  не решая долгосрочных проблем российской экономики, помогут изменить ситуацию в реальном секторе  и в головах людей, сменив их  пессимистические ожидания  на оптимистические, что чрезвычайно важно, но кому он это советует?

Юрий Алаев.


«Журналист», №1, 2016 г.

0
Авторизуйтесь, чтобы оставлять комментарии