Кружится голова от смыслов…

От тайги до британских морей 

Первыми среди СМИ на новость о Сирии откликнулось, разумеется, гос-ТВ: в новостных выпусках и программе «Время» на первом канале (и итоговых аналогичных программах других)  были представлены не только фрагмент совещания главы государства с членами правительства, где он объяснил решение откликнуться на просьбу коллеги Асада о военной помощи тем, что таким образом – раздавив гадину ИГИЛ (запрещенной в России и ряде других стран) в её логове – мы предотвращаем проникновение исламистских террористов на собственную территорию, но и  текстуально совпадающие с этим высказыванием интервью с главами крупнейших национальных республик в составе РФ,  лидерами мусульманских объединений страны,  военными экспертами и политологами.  Резюме очевидно: всё сделано правильно, одобряем, иного не дано.

Тут же корреспонденты ТВ  и «Комсомолки» были отряжены на базу ВКС РФ под Латакией и на другой день с радостью сообщили аудитории, что наши пилоты чувствуют себя прекрасно  и у них там всё есть, в том числе пекарня и парная. Логично, что военные корреспонденты были те же, что освещали войну на юго-востоке Украины, и логично, что эта тема ушла с первых полос, если не считать упоминаний о вяло текущем «минском процессе». Затем Лента.ру,  та же КП, другие издания подробно рассказали читателям, чем конкретно мы бьем по ИГИЛ, а включения из инфоцентра Минобороны показали, как точно.  Поползновения ряда иностранных коллег сообщить, что начали наши самолёты не вполне с целей ИГИЛ, а наши ракеты попадали в Иране были заклеймены представителем МИД, как информационные атаки, не имеющие ничего общего с действительностью.

Ложку дёгтя в картину попытались внести маргинальные издания,  взявшись предсказывать второй Афганистан, да Forbes Russia,  где оппозиционные решению Путина настроения в привычной ему нарочито усложненной манере выразил (и обобщил, можно сказать) известный Глеб Павловский. По оценке Глеба Олеговича «у России мало шансов выпутаться из сирийской глобальной переделки»,  поскольку «то, что составляет верткость Системы РФ, — ее инстинкт гибридизации разнородных ресурсов — это и способ наращивания ее мировых рисков. Когда ставки повышаются до катастрофических». Из этого у маститого политолога естественным образом вырастает образ Апокалипсиса (хотя это будет не он, а лишь «проигрыш на одной из досок», мягко отыгрывает Павловский), «поле которого, кстати, холм Мегиддо (Армагеддон), буквально в паре минут подлета от базы в Латакии».  Поле, как холм, — это уже сильно, а если еще помнить, что долина, в которой расположен Мегиддо, находится на территории Израиля и именно здесь, согласно Ветхому Завету, Господь чудесным образом спас Израиль от медианитян, то от разнообразия скрытых в высказывании смыслов начинает кружиться голова. 

Впрочем, головы читателей – дело второе в данном случае, куда важнее, чтобы не закружилась голова у наших военных, уже на второй день бомбардировок принявшихся сообщать, что силы ИГИЛ подорваны,  а её солдаты массово дезертируют.  РБК опубликовал мнения военных экспертов, считающих, что против Асада воюет примерно 120−тысячная рассредоточенная группировка, и для того, чтобы нанести ей существенный урон надо поразить не 50−100 целей, а несколько тысяч.  Так что всё еще впереди.

В любом случае понятно, что, непосредственно вступив на театр военных действий на Ближнем Востоке, постсоветская Россия  вступила в новую реальность, которую еще предстоит осмыслить.

Заговор от С.Глазьева

Между тем, в не менее основательном осмыслении нуждаются дела на внутреннем политико-экономическом фронте, где ситуация, по оценке многих и многих, выглядит по меньшей мере как запутанная и требует, пожалуй, не менее решительных, чем в случае с Сирией, действий.

Свидетельством тому необычайный ажиотаж, поднявшийся вокруг так называемого доклада С.Глазьева.  Казалось бы, ну что такого, что советник президента РФ в очередной раз представит публике своё видение путей вывода России на траекторию устойчивого и почти не зависимого от Запада развития?  Да, на этот раз не в виде закрытой записки главе государства или статей в экономических изданиях, а в виде доклада   межведомственной комиссии Совета безопасности РФ  (слушания состоялись в закрытом режиме 15 сентября), велика ли разница? Идеи давно известны, Кремль ясно дал понять, устами пресс-секретаря Пескова, что их не разделяет, — а в либеральной прессе, начиная со вполне лояльного в последнее время «Коммерсанта», поднялась волна разоблачений несостоятельности глазьевской программы.  Ответ напрашивается один: люди, осуществляющие сегодня экономическую политику, почувствовали, что в обществе, а, главное, на самом верху зреет запрос на предложение чего-то отличного от заданного стране 25 лет назад курса, слишком зависимого от западных финансовых источников и нефтегазовой конъюнктуры.   Тьфу, тьфу, тьфу, мол, на него, — чтобы не сглазил. 

А затем, 22 сентября, в «Российской газете»  появилась программная статья председателя правительства РФ Дм.Медведева «Новая реальность: Россия и глобальные вызовы»,  и в прессе и социальных сетях поднялась новая волна предположений, к чему бы это и о чём, быстро, впрочем, опавшая.  Разумеется, считать, что премьер-министр выступил с манифестом вследствие шума вокруг доклада советника Глазьева мало оснований — политический вес несопоставим – просто так совпало,  но примечательно, тем не менее, что Дмитрий Анатольевич решительно отверг упования сторонников «модернизационного рывка»  и автаркической модели экономики, сообщив, что «ключевой тренд — на всемерное раскрепощение (или, как обычно говорят — на либерализацию, или освобождение) экономической жизни, на дебюрократизацию современных обществ», что «никто не должен рассчитывать оторвать нас от европейской цивилизации», «стратегическое направление останется неизбежным — сотрудничество, партнерство, а при благоприятном развитии событий и формирование единого экономического пространства» и «несмотря на все геополитические сложности, санкции и разного рода ограничения, нельзя забывать и о проблеме привлечения иностранных инвестиций. Недооценка их означала бы, что мы принимаем навязываемую нам логику изоляции».

Либеральная пресса восприняла эту статью, как должное,  «государственники» в сочувствующих им СМИ расценили появление публикации в «РГ», как заявку либералов на возвращение к вершинам власти (в контексте разговоров, что политика Путина завела в тупик, и ему пора уйти), а точнее всего оценил текст, на мой вкус, обозреватель «Известий» Максим Соколов,  заявивший, что «статья первого министра представляет собой букет нераспустившихся ересей», не дает никакого ответа на вопрос, «каким образом первый министр намерен управлять хозяйством в нынешнюю нелегкую годину» и мало значима в качестве предвыборного манифеста, поскольку таковой манифест – это, по определению, заявка на кредит доверия, на который  может претендовать политик, готовый прийти во власть с улицы,  в определенном смысле,  а «нынешний премьер-министр РФ… довольно давно служит на высоких правительственных постах и расчет на открытие ему новой кредитной линии непонятно на чем основан. Не говоря уже о том, что досрочных выборов никто не назначал». Припечатал, что называется.

Отчаяние иноземцевых 

Ну,  бог с ними, витающими в горних высях, а что с конкретной экономикой-то делать? Ответы знают, в частности, профессор Высшей школы бизнеса МГУ, депутат Госдумы Валерий Зубов и директор Центра исследований постиндустриального общества Владислав Иноземцев,  публикующиеся в РБК с циклом статей «Белые слоны российской экономики».  Цикл, в общем, на тему Карфагена: госинвестиции  долой,   да здравствует частный собственник, самый эффективный собственник в мире! В очередной статье авторы приводят очередные примеры, подтверждающие их центральную мысль, но первый же абзац текста обескураживает. «Во всем мире есть много примеров, как их (государственные – Ю.А.) “инвестиционные» решения оказываются предельно неудачными, сметы растут в разы, а результаты больших строек или помпезных проектов никого не вдохновляют. Именно поэтому большое распространение получили государственные корпорации — компании, которые в силу ряда причин находятся в собственности государства, но действуют как коммерческие предприятия. EDF-GDF, SNCF, Framatome или Areva во Франции, Deutsche Bahn и система земельных банков в Германии, Saudi Aramco, Sinopec, Petrobras и Pemex или Statoil в Норвегии — все они оперируют в совершенно рыночной среде, потому достаточно успешны”.  Выходит, дело не в форме собственности,  а только в среде?  Но в России рыночная среда – кривобокая,  построенная на коррупциогенных законах, но всё же существует,  давайте сравним, какие компании – частные или государственные – и где более успешны.  Сравнить нетрудно: в одно время с рассматриваемой статьей, 30 сентября, РБК опубликовал рейтинг 500 крупнейших компаний РФ по итогам 2014 года, а днями позже Forbes Russia – топ-200 частных компаний. Даже беглого взгляда на оба рейтинга достаточно, чтобы убедиться: наши частные собственники преуспели исключительно в доставшихся им в виде наследия проклятого советского прошлого компаниях нефтегазового и металлургического секторов, а то, что создано в постсоветский период – это, за исключением пятка айтишных компаний,  торговля (да и айтишники больше торгуют, чем производят).  Ни одна – ни одна! – частная компания не выбилась в верхние части рейтингов, занимаясь высокотехнологичным производством. Ни в 2014−м, ни за 20 предыдущих лет.

Разумеется, это не отметает того факта, что и госинвестиции в России неэффективны и вкладываются зачастую в проекты, не имеющие экономического смысла, и госкорпорации также; воруют все. Но, может, пора перестать повторять мантру об исключительной эффективности частника в сравнении с государством, а задуматься о психологии временщиков, об  этике бизнеса, а также и о об организационных талантах и интеллектуальных способностях разного рода ё-мобильщиков? (Прохоров, к слову, хоть попытался сделать что-то кроме откачки природных ресурсов и бюджетных денег.)

Не знаю,  сколько еще будет Иноземцев рассказывать нам о «белых слонах», но другая его статья,  опубликованная за день до упомянутой выше в «Ведомостях»  («Новый общественный договор: Молчание золота»), наводит на мысль, что один из самых просвещенных российских экономистов находится на грани отчаяния, уже  и не зная, что еще можно сделать, чтобы экономика страны ожила и перестала летать туда-сюда на американских горках. И с отчаяния предлагает взять и наделить, то есть, в данном случае, – легализовать теневые доходы высших чиновников, вплоть до членов правительства и президента.  Мол,  тогда они будут чувствовать себя не  временщиками (вот! – Ю.А.), а полновластными легальными хозяевами и будут думать о том, как сохранить и приумножить капитал не в офшорах и на номерных счетах иностранных банков, а развивая собственную страну, которой они и так по факту владеют.  Любопытный материал, с неожиданной стороны подводящий, в принципе, к теме возвращения в Россию монархии образца британской – с сословной демократией. 

Ну, и напоследок – об отчаянии части российских литераторов в связи с присуждением Нобелевской премии Светлане Алексиевич.  Уж как только её не обругали (некоторые опустившись и до буквально базарных определений), а за что?  Впервые нобелевка присуждена не писателю, строго говоря, а журналисту, можно было бы просто порадоваться, не размениваясь на пристрастный анализ качества текстов лауреата и оценку степени политической составляющей. Ну, или великодушно промолчать, -  ерунда, ведь, на фоне происходящего со страной и миром.

Юрий АЛАЕВ. 

«Журналист», №10, 2015 г.