Толпа готова стать героем

Империя страха

Главным итогом прошедшего года является не столько деградация русской политики, сколько деградация русского общества. Собственно политические "достижения" года (как в позитивном, так и в негативном смысле) не выглядят ни значительными, ни впечатляющими. В русской политике за год, на мой взгляд, не произошло ничего принципиально нового, что выбивалось бы из установившейся тенденции: военная операция в Сирии есть логичное продолжение спецоперации на Украине, усиление репрессии против диссидентов укладывается в парадигму борьбы с "оранжевой угрозой" в условиях "гибридной войны", которую Россия объявила Америке. А вот в русском обществе, похоже, происходят по-настоящему серьезные и качественные перемены.

В русском общественном сознании стали доминировать три чувства: страх, апатия и мыслебоязнь.

Латентный, но всепроникающий страх стал главной приметой нашего времени. В этом страхе люди предпочитают не сознаваться даже перед самими собой. Они не то чтобы боятся, а подсознательно избегают всего того, что, как им кажется, может им навредить. Оказалось, что в обществе, в анамнезе которого был "большой террор", не надо возобновлять массовые репрессии для того, чтобы включить механизм тотального конформизма. Никто не заставляет судью из Приморья отказывать в усыновлении ребенку-инвалиду, он делает это по собственной инициативе "на всякий случай". Депутатов не расстреливают за голосование, как делегатов XVII съезда, но они выступают в едином порыве и за закон Димы Яковлева, и за аннексию Крыма, и за войну в Сирии. Этот перечень можно продолжать бесконечно.

Люди прекрасно понимают, какой сигнал посылает им власть, и стараются двигаться в желательном для власти русле совершенно добровольно и молча. Общество очевидно страдает "синдромом эмоционального выгорания", и поэтому старается игнорировать все то, что способно вывести его из состояния душевного комфорта. Конечно, отдельные события иногда могут пробить брешь в этой защитной броне усталости и безразличия (так случилось после убийства Немцова и, отчасти, после фильма Навального о семье Чайки), но в большинстве случаев люди предпочитают не обращать внимания на шокирующую российскую действительность.

Эмоциональная глухота сопровождается откровенным нежеланием вдумываться и вчитываться, отталкиванием от себя всего сложного и непонятного.

Эмоциональная глухота сопровождается откровенным нежеланием вдумываться и вчитываться, отталкиванием от себя всего сложного и непонятного. Падает интерес к публицистике, любые "длинные" тексты остаются невостребованными, людей трудно увлечь пусть и правильными, но абстрактными идеями. Воспринимаются только наглядные и простые примеры. Самым популярным становится твиттер-формат: чем короче, тем эффективнее. При отключенном "критическом мышлении" пропадает сама потребность в понимании чего бы то ни было.

Зато возникают другие "компенсаторные" потребности – сон общественного разума рождает агрессию, невротизм и фанатизм.

В людях исподволь накапливается раздражение, которое пока выплескивается наружу тысячами повседневных бытовых конфликтов (ссорами на дорогах, сетевым хулиганством, обыденным хамством и так далее). Из неопределенности рождается невротическая неспособность выслушивать собеседника, не говоря уже о неготовности принять любую другую точку зрения, кроме своей собственной. Привычка думать вытесняется жаждой веры. Чем примитивнее идея, тем более широкое распространение она получает. Мысль о том, что во всех бедах русского общества виноват кто-то другой (американцы, украинцы, турки, кавказцы, евреи, олигархи, мировая закулиса и так далее) становится навязчивой для подавляющего большинства. Люди с готовностью ведутся на любые слухи и становятся поэтому легким объектом для манипуляций. Это еще не совсем толпа, но уже точно - не общество.

Воровское шатание

Вступая в Новый год, бояться надо не сегодняшних чудовищ, а завтрашних. Сегодняшние чудовища рано или поздно будут истреблены, но не "добрыми молодцами", а другими чудовищами, еще более страшными. Толпа в России готовится к тому, чтобы снова выйти на подмостки истории. Когда это произойдет, теперешние споры покажутся возней в песочнице. Боюсь, что впереди Россию ожидают новые бунинские "окаянные дни".

Сегодня дело по-прежнему все в том же "воровском шатании", которому потакает, которое провоцирует и которому льстит правящий режим.

Интерес к Бунину сегодня не случаен, а симптоматичен. Наверное, я, как и многие другие, прочитываю его несколько иначе, чем Никита Михалков, но триггером являются одни и те же ассоциации и опасения, основанные более на интуиции, чем на осмыслении. И нынешняя власть, зашедшая в своей эгоистичной, направленной исключительно на самосохранение политике в тупик, и нынешняя оппозиция, загнанная этой властью в угол и лишенная пространства для легального политического сопротивления, азартно заигрывают сегодня с толпой, потакают ее животным инстинктам, внушают ей мысль о ее величии и самодостаточности. Рано или поздно это приведет к тем же самым последствиям, которые Бунин наблюдал сто лет тому назад.

"В тысячелетнем и огромном доме нашем случилась великая смерть, - писал Бунин после своей поездки в Петербург летом 1917 года, - и дом был теперь растворен, раскрыт настежь и полон несметной праздной толпой, для которой уже не стало ничего святого и запретного ни в каком из его покоев. И среди этой толпы носились наследники покойника, шальные от забот, распоряжений, которых, однако, никто не слушал. Толпа шаталась из покоя в покой, из комнаты в комнату, ни на минуту не переставая грызть и жевать подсолнухи, пока еще только поглядывая, до поры до времени помалкивая". "Конечно, - продолжает Бунин, - коммунизм, социализм для мужиков, как для коровы седло, приводит их в бешенство. А все-таки дело заключается больше всего в "воровском шатании", столь излюбленном Русью с незапамятных времен, в охоте к разбойничьей вольной жизни, которой снова охвачены теперь сотни тысяч отбившихся, отвыкших от дому, от работы и всячески развращенных людей".

И сегодня дело по-прежнему все в том же "воровском шатании", которому потакает, которое провоцирует и которому льстит правящий режим. Власть Путина по-настоящему народна, так как воровство в сознании многих в России до сих пор является не грехом, а доблестью. Режим устойчив лишь потому, что колеблется с толпою в такт и не перечит ей, умело управляя ее инстинктами. Но рано или поздно наступит момент, когда русская толпа выскользнет из-под опеки, "зашатавшись" во всю свою мощь, и ввести ее обратно в берега будет очень непросто.

Укрощение «красного коня»

Если русская толпа выйдет из-под контроля, то оседлать ее сможет только тот, кто войдет с ней в нравственный (точнее - безнравственный) резонанс. Опыт XX века показывает, что для того, чтобы обуздать русскую революцию, надо выполнить три условия: создать собственную вооруженную банду, возглавить и легитимизировать "воровское шатание", а также предложить какую-то небывалую религию, чтобы власть новоявленной банды стала сакральной. Опасаюсь, что ничего нового век XXI предложить не сможет.

Надо понимать, что новое "воровское шатание" русского народа началось не при Путине

Надо понимать, что новое "воровское шатание" русского народа началось не при Путине. Любая попытка оторвать Путина от его предшественников Горбачева и Ельцина контрпродуктивна. Тренд был заложен уже в конце 80-х и с тех пор не менялся. Первая попытка обуздать толпу была предпринята русскими "реформаторами", но толпа подмяла их под себя и растворила в себе. Только со второй попытки Путину удалось "вскочить в седло" и повести толпу за собой – в этом и состоит его заслуга перед русской историей. По сути, "путинизм" – это отредактированный большевизм. Но это - ослабленный, так сказать, "вакцинированный" большевизм, потому что вместо будущего он торгует прошлым, а на прошлом далеко не уедешь. Поэтому никаких 70 лет у этого режима нет. В лучшем случае Путин продержится в седле, пока жив. А потом "красный конь" вновь рванет на свободу. Толпа, как прожорливая гусеница, уже выползла из своего кокона и жадно облизывается, исподлобья поглядывая на "ротенбергов" и "сечиных", так же как раньше она облизывалась, глядя на Ходорковского…

Чтобы избежать катастрофы, надо, думая о будущем, не заигрывать с толпой, а реанимировать общество. Но власть сегодня на это не способна, потому что общество ей враждебно, а на толпу она может, как ей кажется, опереться. Спасая себя, она губит Россию. По сути, выход для России один: управляемая смена власти прежде, чем толпа вырвется из-под контроля. Выбирая между третьей перестройкой и четвертой революцией, я, пожалуй, остановлюсь на перестройке. Непонятно только, на чем остановится русская история?

Владимир Пастухов - для bbcrussian.com.

Об авторе. Владимир Пастухов – доктор политических наук, научный сотрудник колледжа Сент-Энтони Оксфордского университета.

Исследователь российской политики, публицист и адвокат, автор книг "Три времени России", "Реставрация вместо реформации", "Украинская революция и русская контрреволюция".

Оригинал материала здесь: http://www.bbc.com/russian/blogs/2016/01/160104_yearender_blog_pastoukhov?ocid=socialflow_twitter&post_id=944657638958435_944657645625101#_=_