Чем хорош Дональд Трамп

«Шутки в сторону: мы должны остановить Дональда Трампа», – стращает The Washington Post. «Дональд Трамп может выиграть, и этого нельзя допустить», – переживает колумнист CNN. «Предотвратить Трампа можно, но времени для этого все меньше», – бьет в набат оплот консервативной элиты The Wall Street Journal. «Как же его остановить?» – вопрошает автор New York Review of Books. «А вот как», – предлагает рецепт The Huffington Post. «А какие меры вы бы приняли против Трампа?» – любезно интересуется у читателей Los Angeles Times.

И так далее, и тому подобное. Поэт Патрисия Локвуд отправляется на предвыборные митинги Трампа, чтобы исследовать его избирателей, и пишет об этом как о путешествии на край ночи, страшном столкновении с собственным отражением в зеракле. Геи и чернокожие – все чувствуют себя на выступлениях Трампа неуютно, а некоторых оттуда еще и выпроваживают. Писатель Мэтт Таиби сочиняет яростный памфлет «Как Америка сделала Трампа неизбежным», обрушиваясь на все политические и общественные силы сразу и используя впечатляющее количество относительно приличных синонимов плохого слова на букву «м». Комическое шоу Saturday Night Live показывает пародийную рекламу, которая откровенно сообщает: все сторонники самого популярного кандидата-республиканца – расисты. В общем, Трамп – это Гитлер (то есть буквально), Трамп – это Сталин, Трамп – это молоток, которым нас вбивают, и далее по тексту песни Егора Летова. Впервые за долгое время либеральные и консервативные публицисты в чем-то согласны, и причиной тому – Трамп. Усердно крутя пальцем у виска, те и другие используют все отведенные им ресурсы, чтобы произнести сакраментальное: «Америка, ты одурела».

Вне зависимости от того, как относиться к Дональду Трампу, происходящее вокруг него сейчас в американских медиа описывается неприятным словом «травля» – ну или как минимум «истерика». Впрочем, как зачастую бывает с Трампом, представляющим собой один сплошной политический парадокс, ему самому, скорее всего, это идет только на пользу. Благодаря кричащим заголовкам и возмущенным требованиям общественности люди, которые в принципе могут его поддержать, получают лишние подтверждения тому, о чем кандидат сообщает в каждом своем выступлении. Мол, я, Дональд Трамп, человек со стороны, который разделяет печали и негодования американцев, поэтому элиты меня и отторгают – за то, что искренний, честный, плевать хотел на истеблишмент и говорю все как есть. Притом что вообще-то все это не совсем правда.

Стратегический популизм

Первый распространенный миф о Трампе представляет его как наивного демагога, чуть ли не случайно напавшего на золотую жилу: мол, кто же знал, что суждения, которые прежде в американской политике неизбежно вели к краху, вдруг сработают лучше, чем традиционные методы ведения борьбы? Конечно, в кампании Трампа чисто в силу характера кандидата и правда много спонтанного: он не пользуется услугами спичрайтеров и практически всегда выступает без подготовки; он ни с кем не сверяет свои твиты; на него вообще работает всего-то сотня человек, умещающихся в небольшом офисе на Манхэттене (сравните с восемью сотнями штатных сотрудников Хиллари Клинтон и бруклинской штаб-квартирой на семь с лишним тысяч квадратных метров).

Однако это не означает, что стратегия Трампа обусловлена исключительно наитием. С момента своего возвращения в ряды Республиканской партии в начале 2010-х миллиардер, как недавно выяснили журналисты New York Times и журнала New York, постепенно наращивал свое политическое влияние с помощью публичных выступлений и финансовых пожертвований – пусть до поры его и мало кто принимал всерьез. Задолго до объявления о своем выдвижении Трамп сформировал команду, чтобы исследовать возможные опции. Одним из его советников был Роджер Стоун, изобретатель грязных политических трюков с очень неоднозначной репутацией, который работал еще на Никсона.

Другой, юрист Сэм Нюнберг, часами слушал передачи консервативных радиостанций, чтобы понять настроения избирателей, и передавал свои выводы начальнику. Выводы были примерно следующие: люди огорчены и разозлены ситуацией в стране; больше прочего их волнует нелегальная иммиграция и общая угроза социальному статус-кво. Результат: с самого начала кампании Трампа ее центральным лозунгом было строительство стены на границе с Мексикой, которая положит конец притоку дешевой и незаконной рабочей силы, а ее концептуальным стержнем – борьба за сохранение традиционных ценностей и структур американского общества.

Риторическая стратегия «жутко громко и запредельно», избранная Трампом, тоже была связана вовсе не только с психологическими повадками кандидата. Трамп и его штаб знали, что конкуренция за республиканскую номинацию предстоит беспрецедентная, – и вполне сознательно решили идти в открытую атаку на оппонентов, презрев политкорректность. Это сработало, как и решение вести кампанию не традиционными методами, а почти спортивными: через социальные медиа и митинги на стадионах.

Конкуренты пытались отвечать цивилизованно (как Джеб Буш) или играть на поле Трампа (как Марко Рубио, в какой-то момент даже намекнувший на то, что у соперника маленький член), но человек, десять лет проведший в качестве ведущего популярного реалити-шоу «Подмастерье», в цирке не смеется и умеет ответить так, чтобы мало не показалось. Сейчас их осталось трое: Трамп, еще один бунтарь против истеблишмента Тед Круз и губернатор Огайо Джон Кейсик, символизирующий остатки разумной жизни в Республиканской партии. Причем результаты Трампа на данный момент выше, чем у двух других, вместе взятых. Все это, по большому счету, уже история. Важно, что кампания Трампа возникла не на пустом месте – это довольно профессиональная политическая постановка, хоть и по мотивам реальных событий, главным из которых является неуемный характер капиталиста-правдоруба.

Трамп и СМИ

Отношения Трампа и медиа тоже часть этой большой игры. Почему Трампу не нужна реклама? Потому что его и так покажут по телевизору – чтобы возмутиться, пригвоздить, постыдить; но покажут же. При этом кандидат, находящийся в непростых отношениях с фактами ( по данным сайта Politifact, примерно три четверти того, что заявляет Трамп, так или иначе неправда), как будто сумел построить свое взаимодействие с медиа так, чтобы вполне очевидная нелюбовь журналистов в конечном счете шла ему на пользу.

Нынешняя президентская кампания в США вообще ознаменована недоверием к существующим институтам, и медиа один из них: Тед Круз примерно на каждый неудобный вопрос отвечает пламенной тирадой в том смысле, что либеральные медиа бессовестно очерняют честных консерваторов; под каждым материалом New York Times про демократических кандидатов возмущенные сторонники Берни Сандерса упрекают газету в том, что она болеет за Хиллари Клинтон. Трампу в этом смысле даже легче прочих – его-то журналисты действительно по-честному не любят и считают за будущего тирана, а значит, и вопросы правды и лжи тут не так релевантны: когда все ангажированы, факты теряются в бесконечной системе кривых зеркал.

Вот совсем недавний пример, который, как принято считать, нанес очередной сокрушительный удар по репутации Трампа (уж сколько их упало в эту бездну). На прошлой неделе ведущий MSNBC, бравший у кандидата интервью, предложил ему представить, что в Америке законодательно запретили аборты, и начал пытать Трампа вопросом, нужно ли в таком случае уголовно преследовать женщин, которые будут стараться аборты делать. Способность Трампа объять такое количество уровней условности неочевидна; в итоге он в своем традиционном репертуаре многократно подчеркнул, что проблема очень серьезная, и промямлил вялое «ага». Интернет отреагировал незамедлительно и, разумеется, в манере «к черту подробности»: заявление Трампа было сведено к тому, что он собирается сажать женщин, сделавших аборт, в тюрьму, и понято как очередное свидетельство его мизогинии и сексизма (справедливости ради, по части отношения к женщинам у политика и правда много проблем).

Не важно, что вопрос ведущего по жанру не слишком отличался от «вы перестали пить коньяк по утрам»: федеральный запрет на аборты может вынести только Верховный суд, вероятность этого стремится к нулю, и к президенту все это имеет в любом случае очень опосредованное отношение. Не важно, что кампания Трампа выпустила по следам передачи два заявления, где вполне четко обозначила позиции политика, на которых он стоял и раньше: против абортов, но с исключениями; женщин наказывать не надо. Демократическая общественность записала инцидент в каталог преступлений Трампа против человечности. Люди, которые могут быть склонны поддержать кандидата, наверняка увидели в этой истории очередное свидетельство несправедливости прессы – и в общем небезосновательно. Таким образом, Трамп умудряется существовать одновременно в качестве и агрессора, и жертвы – выдающееся достижение как минимум с точки зрения политического театра.

Еще один парадокс: для прессы оказывается неважным даже то, что у Трампа вообще-то чуть ли не наименее людоедская позиция по абортам среди республиканцев. Золотой партийный мальчик Марко Рубио, например, вообще неоднократно высказывался в том смысле, что нелегальными должны быть все аборты без исключений, даже такие случаи, когда беременность стала результатом изнасилования или угрожает жизни матери.

Диктатор без диктатуры

Это как раз второй главный миф про Дональда Трампа – что если, не дай бог, он выиграет не только республиканскую номинацию, но и собственно выборы, то Америка быстро превратится в тоталитарную страну на манер нацистской Германии.

Вообще, довольно показательно, что пока либералы бьют в набат по поводу наступающего авторитаризма, республиканцы старой школы шельмуют своего неожиданного лидера за то, что он неправильный консерватор (причем шельмуют по полной программе – существуют политические организации, тратящие большие деньги на кампании персонально против лидера гонки). Трамп, конечно, совсем не похож на конвенционального политика с продуманной платформой и четкими позициями по всем вопросам (более того, иногда он меняет мнение на противоположное буквально за один день); но кое-какие представления о своем потенциальном президентстве у него все же есть, и пока на зачинщика третьей мировой он не похож.

Взять хотя бы тот же вопрос абортов: мало того, что Трамп допускает их в исключительных случаях, он еще и неоднократно позволял себе одобрительно высказываться об организации Planned Parenthood, ставшей символом контроля за рождаемостью и объектом бесконечных преследований со стороны республиканцев. Конечно, поддержать их деятельность именно по части абортов Трамп не может, это было бы уже слишком, но он много говорил о том, что Planned Parenthood действительно помогает миллионам женщин в других вопросах, связанных с их здоровьем (добавляя, правда, что все равно лишит их госфинансирования, но явно не считая это приоритетной задачей).

Или внешняя политика – то, из-за чего за выборами в США следит весь остальной мир. Тут Трамп вообще показывает себя вполне миролюбивым политиком, который стремится взять лучшее равно у Никсона и Обамы. В том, что касается положения США в мире, Трамп руководствуется примерно той же бизнес-логикой, что и в отношении всего остального: раз уж американцы – мировой полицейский, почему ему платят такую маленькую зарплату? Трамп считает нужным, – и в этом он действительно близок Обаме, – чтобы зарубежные партнеры США также вкладывались в мировую инфраструктуру по поддержанию безопасности; не хочет тратить огромные деньги на военные операции; предлагает бороться с ИГИЛ (группировка запрещена в РФ) экономически, целясь в их нефть, и явно очень упрощенно представляет себе межправительственные переговоры, уверяя, что моментально сторгуется на лучшие условия взаимодействия и с Ираном, и с Саудовской Аравией.

Так или иначе, даже в таком виде внешнеполитические интенции Трампа выглядят несколько более гуманистично, чем у Теда Круза, который с улыбкой голливудского хищника предлагает решать сирийскую проблему ковровыми бомбардировками, или у Хиллари Клинтон, которая на посту госсекретаря делом доказала свою приверженность стратегии «сначала уберем злодея, потом будем думать дальше». Не говоря уж о том, что почему-то кажется, что отношения США с Россией при Трампе-президенте наверняка улучшатся – по психотипу, да и по бэкграунду Трамп более всего напоминает одного из лучших иностранных друзей Владимира Путина, Сильвио Берлускони.

Есть и другие существенные аспекты, в которых Трамп вовсе не радикальнее конкурентов. Да, он предлагал временно запретить мусульманам въезд в страну – ну а тот же Тед Круз предлагает организовать гражданские патрули для слежки за мусульманскими районами; еще неясно, что хуже. В отличие от конкурентов по партии Трамп выступает за сохранение системы социального страхования, а не за ее жесткую реформу, которая еще более увеличит и без того чудовищную пропасть между богатыми и бедными. Еще он активно говорит о необходимости меньше тратить на внешние дела и больше – на внутренние, например на инфраструктуру, с которой у США и правда большие проблемы.

Представления Трампа о политическом процессе крайне нереалистичны? Так и кумир левой молодежи Берни Сандерс затрудняется объяснить, как именно он будет бороться со зловредными капиталистами. Ну и так далее. Трамп, всячески подчеркивающий свои бизнес-компетенции, вообще во многом строит кампанию на своей способности договариваться и добиваться выгодного для себя (или для Америки, если уж доведется быть президентом) компромисса. Его главный оппонент Круз, вокруг которого медленно, но верно объединяются партийцы, отказывающиеся принять Трампа в качестве номинанта, куда более похож на потенциального деспота. В конце концов, именно Круз обещает в первый же день после инаугурации немедленно объявить Planned Parenthood вне закона, отменить все указы Обамы, запретить налоговой и прокуратуре лезть в вопросы религиозной свободы, отменить договор с Ираном и перенести американское посольство в Израиле в Иерусалим.

Конечно, перегибать тоже не стоит. Дональд Трамп постоянно путается в показаниях, много врет, не особо уважает свободу слова, провоцирует насилие на собственных митингах, груб, самоуверен, потрясающе некомпетентен в самых разных вопросах, да и вообще, судя по всему, интересуется прежде всего театральной, а не содержательной стороной политики. Если вдруг случится так, что Трампа и правда выберут, он, скорее всего, будет не слишком успешным президентом. Но пока ничего не указывает на то, что президент Трамп станет катастрофой такого масштаба, какой ее видят журналисты и публицисты. Несомненно, Америке придется по-настоящему всерьез разбираться с тем, куда завела страну ее экономическая и политическая система, но, в конце концов, ведь и в самом деле пора бы уже. Недаром ведь Берни Сандерс так настойчиво призывает к политической революции – случись президентство Трампа, такая революция, скорее всего, тоже волей-неволей произойдет, пусть и помимо желания победителя.

Императив скуки

Впрочем, до президентства Трампу еще очень далеко – и помешать ему может именно недооценка этого расстояния. Накануне в рамках очередных праймериз, на сей раз в штате Висконсин, Трамп серьезно проиграл Крузу – аж двадцать процентов голосов. Отрыв Трампа достаточно велик, чтобы не волноваться о потере лидерства, но это поражение важно как минимум в символическом смысле. Марш-бросок окончен, пора заниматься политической рутиной: кампания переходит в ту стадию, когда мелкая партийная работа оказывается важнее телевизионных скандалов. Есть серьезная вероятность, что Трампу не удастся выиграть математическое большинство делегатов, чтобы гарантировать себе номинацию заранее. А это значит, что впервые за 40 лет судьба номинации будет решаться непосредственно на съезде Республиканской партии в Кливленде в июле. 

И дальше начинаются аппаратные игры, к которым особенно располагает переусложненная американская избирательная система. Трампу нужно быть уверенным, что делегаты от выигранных им штатов будут за него не только в первом раунде голосования на съезде (когда они формально обязаны поддержать того, кого поддержали избиратели), но и в последующих (когда эта обязанность с них снимается). Уже сейчас с этим возникают проблемы – говорят, что среди делегатов от штата Теннесси далеко не все сторонники Трампа, его штаб нервничает. В Луизиане в силу сложных юридических манипуляций и вовсе похоже, что Круз получит больше делегатов, чем формальный победитель штата Трамп (Трамп уже заявил, что у него крадут победу). Вполне очевидно, что на этой территории Трамп совершенно не чувствует себя уверенно, да и попросту не обладает полноценной инфраструктурой на местах, чтобы заниматься вопросами делегатов.

Нет, он, конечно, старается меняться, следуя требованиям конъюнктуры: скажем, очень степенно держался во время последних дебатов и вообще начал отстаивать версию, что его оскорбления в адрес окружающих были просто способом зачистки конкурентов, но в случае победы, цитата: «Я буду вести себя настолько по-президентски, что вы уснете от скуки». Но пока получается не до конца убедительно, потому как подобным заявлениям сопутствуют агрессивные твиты в адрес жены Круза и маловнятные попытки защитить собственного менеджера, на которого подали в суд за то, что тот грубо оттолкнул журналистку, пытавшуюся задать Трампу вопрос. Хватит ли порывистому бизнесмену терпения, выдержки и тактического мышления, чтобы превратить свое преимущество в победу, – главный вопрос республиканской гонки на данный момент.

Впрочем, Трамп не сдается. Он уже нанял на работу Полэ Мэнафорта, ветерана американской политики, который обеспечил Джеральду Форду номинацию на предыдущем «спорном» съезде в 1976-м. Да и вообще, пора бы уже перестать недооценивать Трампа. Он зашел слишком далеко, чтобы останавливаться, и пока на каждом этапе опровергал все ожидания и прогнозы. Его уже столько раз хоронили, что слоганом его удивительной кампании вполне могло бы стать сакраментальное «не дождетесь», – и ему точно хватит запала на то, чтобы попытаться превратить это отрицание в утверждение: дождутся.