Почему «Единая Россия» проиграла собственные праймериз

Единороссы довольны проведенными праймериз: они хвалят явку, заявляют о настоящей конкуренции и даже хотят включить правила предварительного голосования в партийное законодательство. Но на деле, несмотря на громкие заявления, праймериз можно считать провалившимися – ни одной из поставленных целей «Единая Россия» и Кремль не достигли, а администрация президента окончательно обнаружила главную черту своего стиля работы – нерешительность и боязнь довести дело до конца.

Выгоды публичные и скрытые

Начиная с осени прошлого года «Единая Россия» готовилась к праймериз. Каждый шаг был сверхпубличным: вот партия назначает уполномоченных, которые будут следить за честностью кампании в регионах, вот глава генсовета Сергей Неверов обещает не допускать к выдвижению кандидатов с судимостью, вот запускается сайт с обучающими материалами для кандидатов. Каждую неделю единороссы старались выдавать хотя бы по одной «эксклюзивной» новости о праймериз, явно подогревая к ним интерес. Предварительное голосование партии власти обещало стать событием не менее, а то и более важным, чем собственно кампания в Госдуму.

Праймериз анонсировались как «честные, открытые и легитимные», единороссы зазывали попробовать силы кандидатов из других партий, заверяя, что хотят выдвинуть на выборы самых сильных. Явка ожидалась внушительной – в районе 20% от общего числа избирателей. Под нее партия власти сняла пятую часть всех участков, которые используются на выборах в Госдуму.

Оппоненты единороссов говорили и о неофициальных целях праймериз: максимально раскрутить партийный бренд и кандидатов по округам задолго до начала официальной агитации, которая к тому же придется на пору летних отпусков.

И публично озвученные, и скрытые цели праймериз были вполне достижимы. Единороссам действительно были нужны яркие и сильные кандидаты, особенно в одномандатных округах. Администрация президента и партия власти по-своему учли ошибки кампании в Госдуму 2011 года, когда фальсификации на выборах вызвали массовые протесты. Теперь нужный результат обеспечивают до дня голосования: стараются не допустить нежелательных кандидатов до регистрации, используют спойлеров и административный ресурс. На каждый округ в Госдуме претендентов достаточно, большинство из них – сторонники курса Владимира Путина. Единороссам в такой ситуации выгодно отобрать сильнейшего, который способен с легкостью победить на выборах, да так, что все вопросы о фальсификациях отпадут сами собой.

Для определения такого кандидата нужна большая явка, ее можно обеспечить массовой агитационной кампанией. Публичные и непубличные выгоды замыкались друг на друга. Риски проведения широких праймериз в условиях крымского консенсуса были минимальны. До марта этого года казалось, что единороссы определились с линией и будут ее придерживаться.

Стоп с разворотом

Началом пути можно было считать проект «Кандидат» по обучению будущих участников праймериз: материалы о нем стали появляться на региональных каналах и в местных газетах. Продолжением должна была стать широкая, общая для всей страны кампания под единым брендом – «Народный кандидат», «Народный выбор», «Наша Россия». На выборах в региональные заксобрания такие опыты партия власти уже проводила: под тем же зонтиком в реальной кампании участвовал список ее кандидатов и пул одномандатников. Схема неплохо работала.

Но уже в апреле что-то пошло не так. Бренд для праймериз единороссы сочинять не стали, агитация в большинстве регионов шла в фоновом режиме, а где-то, например в Москве и Санкт-Петербурге, ее фактически не было. Выходило, что единороссы отказались от бесспорного технологического преимущества, которое к тому же всегда критиковали другие партии. На этом фоне отказ от конкуренции в части из немногих округов, где действительно шла реальная борьба, выглядел логичным шагом – с выборов добровольно или принудительно были сняты действующие депутаты Госдумы либо местные политики, конфликтовавшие с губернаторами.

«Единая Россия» попробовала развернуться на 180 градусов. Вполне прагматичную процедуру – неудачных кандидатов отсеивают народные массы, которым лишний раз напоминают про партию власти, – заменили ритуалом для своих. Политтехнологи называют такой способ ведения кампании «сушка явки» – к голосованию стараются не привлекать особого внимания, в итоге на участки приходят зависимые от власти избиратели, которые точно знают, как голосовать. Если считать, что на праймериз Кремль и «Единая Россия» пытаются отработать сценарий реальной кампании, то власть и рассчитывает примерно на такой ход выборов. Предварительное голосование с мощной агитацией и реальной борьбой хотя бы в нескольких регионах в эту схему явно не вписывалось.

Однако административная машина так быстро менять тактику не умеет. Каждый последующий ход единороссов ухудшал ситуацию. Праймериз прошли при небольшой по сравнению с первоначальным замахом явке 9,5%. Во многих регионах (большинство из них всегда были проблемными для партии власти) она едва достигла 5%, в Архангельской области не добралась до 3%. Традиционно высокую явку продемонстрировали национальные республики. Региональные власти оказались перед сложным выбором: с одной стороны, они не должны были привлекать внимание к праймериз, с другой – показать не совсем провальную явку. Проблему попытались решить привычным административным способом – принудительным привлечением к голосованию бюджетников.

Скандалы тут же вышли в публичное поле. Единороссам пришлось оправдываться и обещать аннулировать итоги на тех участках, где будет доказан сбор бюджетников или организованный своз выборщиков. Сушка явки и отсутствие единого бренда привели к непредсказуемым итогам в некоторых округах. Победу в той же Архангельской области или Пермском крае одержали не те, на кого ставила власть. Впереди оказались кандидаты, у которых в распоряжении были давно сформированные сети сторонников, – при малой явке они дали нужный перевес.

За ОНФ и Партией роста

В руководстве «Единой России» уже намекнули, что результаты голосования в некоторых регионах могут быть отменены, а итоги праймериз будут подведены только в июне, накануне партсъезда, который окончательно определит кандидатов. Это стало очередной ошибкой единороссов: несмотря на первоначальные заявления о приоритете праймериз по выдвижению кандидатов по округам, выяснилось, что их итоги можно с легкостью перечеркнуть.

Еще один провальный ход – формирование партсписка по 35–40 региональным группам, притом что предварительное голосование должно было определить лидера списка по каждому региону. То есть примерно в половине случаев гарантированно окажется, что лояльные к власти избиратели, которые пусть в небольшом количестве, но пришли на праймериз, обнаружат, что первую тройку на выборах возглавил не тот кандидат, за кого они голосовали. Это произойдет просто за счет объединения нескольких регионов в одну территориальную группу. Такое укрупнение и вовсе сводит смысл проведения праймериз на нет.

Наконец, «Единая Россия» и администрация президента разочаровали местные влиятельные группы. Первоначальная схема проведения давала их кандидатам большую свободу, чем на настоящих выборах: простая регистрация, возможность агитировать, не оглядываясь на размер избирательного фонда, обещания честной конкуренции. В расчете на это кандидаты начинали кампании еще прошлой осенью. Часть из них были сняты либо снялись добровольно-принудительно, часть проиграла, а теперь жалуется на фальсификацию результатов. Праймериз, которые должны были разрешить конфликты перед выборами, только обострили их. Например, экс-губернатор Челябинской области Михаил Юревич, которого вынудили сняться с гонки, в день предварительного голосования раздавал «помощь» у участков – отказываться от борьбы за кресло депутата он явно не собирается.

Вместо изначально беспроигрышной схемы единороссы получили клубок проблем. Праймериз выглядят скандальной процедурой, конфликты не сняты, агитация не проведена, сильные кандидаты не определены, местные влиятельные политики разъярены и готовы дать бой обидчикам. Предварительное голосование единороссов стало лишним свидетельством тактики внутриполитического блока Кремля. Администрация анонсирует громкий проект, раздает обещания и даже начинает их выполнять, однако потом страхи и риски: а вдруг полный контроль будет потерян, а вдруг не получится – перевешивают, и работы сворачиваются.

Праймериз становятся в один ряд с другими внутриполитическими маневрами последних лет: Народным фронтом, который так и не стал всеобщим движением и зонтиком для партий крымского консенсуса; новой праволиберальной, но лояльной Партией роста, куда не решились зазвать статусных, но умеренных оппозиционеров, типа Евгения Ройзмана. Администрация президента наконец-то четко обозначила свою основную черту – это нерешительность. Похороненные надежды сужают поле действия Кремля – в следующую инкарнацию либерального проекта никто не поверит, мало кто считает, что ОНФ может стать серьезной структурой. Теперь таким мертвым проектом, скорее всего, станут всенародные праймериз. Намерения партии власти жестко прописать процедуру предварительного голосования в законе это только доказывают – живые процедуры государство обязательными не делает.

Андрей Перцев