Из чего состоит год?

2016-й был високосным, и «лишний» день добавил, как водится, печали: декабрьская катастрофа Ту-154 под Сочи омрачила восприятие и затушевала всё, что можно было бы вспомнить хорошего.  Тяжело рассуждать на таком фоне о чём-то светлом, выстраивать безэмоциональные цепочки причин и последствий и  рассуждать о вероятном будущем: ты, вот, предполагаешь что-то, а тут раз – закрылки. И всё.

Но тем не менее.

Инвестиционное

В условиях продолжающейся стагнации (26 месяцев подряд снижение уровня доходов населения по 5-7 процентов в год, сжатие потребительского спроса, инвестиций в основной капитал  - за счёт чего и достигнуто снижение монетарной инфляции, так радующее наши власти) Татарстан продолжал вести себя как та лягушка, которая угодила в кувшин с молоком и пытается выбраться, суча лапками и сбивая из молока масло.

В начале года в Менделеевске был официально запущен завод «Аммоний», по производству гранулированного карбамида и аммиака.  Если всё пойдёт по плану, то предприятие, построенное консорциумом японских Mitsubishi Heavy Industries (MHI), Sojitz Corporation и Китайской национальная химико-инжиниринговой корпорацией CNCEC (инвестиции составили  $1,4 миллиарда)  через 10 лет будет занимать около четверти российского рынка удобрений, а через 15 окупит вложения.  Это хорошо и для республики (рабочие места, налоги, рост покупательной способности населения) и для России в целом: 20 лет не строились в стране такого профиля заводы, а сельскому хозяйству, в видах импортозамещения, удобрений, хороших и относительно дешевых, надо всё больше.

В июне вышло распоряжение правительства РФ о создании в Татарстане инновационного производственного центра «Иннокам» с целью решить, наконец, проблемы транспортной и логистической инфраструктуры Закамья. Республика и здесь, как в случае с «Аммонием», вкладывается главным образом землёй – проект будет профинансирован из федерального бюджета в рамках госпрограммы «Экономическое развитие и инновационная экономика». Проект чрезвычайно капиталоемкий (предстоит развить инфраструктуры Нижнекамского («Нижнекамскнефтехим», «ТАНЕКО», «ТАИФ»), Набережночелнинского («КАМАЗ», «Форд Соллерс»), Елабужского (ОЭЗ «Алабуга», «Форд Соллерс Елабуга») и Менделеевского («Аммоний») промокругов, а кроме того построить, согласно не вполне официальным источникам, комплекс по производству этилена за без малого 200 млрд рублей, и трудно представить, что в госказне найдутся на всё это средства, - вложения самих предприятий и масштабное банковское кредитование неизбежно, но если сложится, через десяток лет мы Закамье не узнаем. В том числе,увы, – в части не убитых «цивилизацией»  полей, рощ, рек и озёр.

Не надо быть суперэкспертом, чтобы представить, что в результате реализации замысленного антропогенная нагрузка на территорию возрастёт да сверхкритического уровня (тут надо еще учесть, что правительство РФ решило реанимировать проект Татарской атомной электростанции, с запуском в эксплуатацию примерно в 2030-м году), но об этой стороне медали планируемого инвестиционного бума пока разговоров не слышно. Понятно, в общем, - мы же привыкли решать проблемы по мере их поступления.

Тем временем Минэкологии, а также Минсельхозпрод и Минстрой, отрапортовали об успешном завершении года.  Согласно официальной информации в татарстанский год парков и скверов в  республике появилось «75 новых объектов» (как раз парков и скверов, надо думать) и капитально отремонтированы еще 65 (чего там бузили активисты в Ометьево, у Казань-Арены и далее – совершенно непонятно). Строители ввели 2 406,5 тыс.кв.м. жилья (100,2 % от плана, в 2017-м обещают сдать столько же), построено 370 и капитально отремонтировано 211 «социально-культурных» объектов, сельчане сохранили свои позиции в четверке лучших регионов РФ по объему валовой продукции во всех категориях хозяйств (около 240 млрд. рублей), получен рекордный для республики урожай сахарной свеклы 2,3 млн.т), до 82% выросла доля семян высших репродукций,

реализовано 486,2 тыс. т (103,8%) мяса скота и птицы, произведено 1 млн. 765 тыс. т (101%) молока, а по доступности цен на продукты питания Казань удерживает 1-3 места среди городов-миллионников ПФО.

Короче, ешь – не хочу и живи, где выберешь.  Насчёт жилья, правда, не всё так гладко, как хотелось бы: по-прежнему не снята проблема дольщиков, несмотря даже на то, что президент Минниханов распорядился без торгов выделять земельные участки тем строительным компаниям, которые отдадут обманутым дольщикам 10% площадей в возводимом доме. Может быть, реакции со стороны застройщиков не последовало потому, что падает инвестиционный спрос и у них почти не осталось денег на возведение новых объектов, в том числе и в связи с добровольно-принудительном участии ГЖФ РТ,например, в поддержке некоторых республиканских банков?

Азартные игры

Подстилая соломку на случай, если инвестиционный спрос в стране не возрастёт в ближайшие 2-3 года, власти республики в уходящем году активно и небезуспешно лоббировали в федеральном центре наделение некоторых городов Татарстана статусом территорий опережающего экономического развития (ТОЭР).

Первая в РТ ТОЭР уже появилась – в Набережных Челнах (глава правительства РФ Дм.Медведев подписал соответствующее распоряжение в феврале); рассчитывают, что благодаря режиму ТОЭР в город удастся привлечь около 3 млрд рублей негосударственных (!) инвестиций уже в текущем и следующем годах, и экономика, а также и социальная сфера Челнов будут в существенно меньшей степени зависеть от самочувствия КамАЗа.  Интересно, что среди претендентов на роль резидентов ТОЭР значится завод по производству холодильного оборудования китайской компании Haier, ранее планировавший разместиться в ОЭЗ «Алабуга», причём земля для предприятия выделяется, согласно указу президента РТ, без торгов. Интересно это потому, что  холодильники выпускает в Татарстане, как известно, зеленодольский «Позис», а власти города и сами не прочь, чтобы Зеленодольск попал в категорию ТОЭР (заявка подана, но пока не рассмотрена). Но ещё интереснее, что на статус ТОЭР претендует Нижнекамск, в котором сосредоточены предприятия, держащие солидную долю европейского рынка полимеров и российского – по продуктам нефтепереработки, а министр связи и массовых коммуникаций РФ Н.Никифоров пару месяцев назад публично  предложил сделать территорией опережающего развития Иннополис.

Похоже, власти республики продолжают азартно играть в любимую игру по вытягиванию из федерального бюджета любой копейки по любой из существующих госпрограмм, и это, конечно, не может не вызывать уважения. Тем более, что на самом деле Москва зачастую просто не знает, кто ещё может освоить запланированные  капиталовложения, куда вкладывать скудные, но всё же ресурсы.

И совсем другие чувства вызывает чехарда, случившаяся с рядом республиканских банков, точнее с теми, кто прямо или косвенно связан со вторым по величине и значению банком РТ  - «Татфондбанком».

Разумеется, люди, внимательно следившие за руками, в течение года перебрасывавшими десятки миллионов и миллиарды рублей в ТФБ и  Ак Барс Банк (за счёт приобретения пакетов акций и облигаций, вхождение солидных структур в капитал), начали задумываться насчёт устойчивости банковской системы Татарстана, но многие десятки тысяч вкладчиков, предприятий малого и среднего бизнеса, бывших клиентами ТФБ, ни о чём таком беспокоящем не подозревали, а главное – никто и помыслить не мог, что правительство такого мощного во всех отношений региона допустит крах второго по величине активов банка на своей территории.  Однако случилось, и  выяснилось, что правительству РТ помочь санировать ТФБ нечем, а Нацбанк РФ занял жесткую позицию, отказываясь уговаривать кого либо взяться за оздоровление «Татфондбанка» без весомого финансового участия в процессе республиканского бюджета.

Возможно,  именно это обстоятельство спровоцировало публичное раздражение главы республики Рустема Минниханова, заявившего на сессии Госсовета РТ, что урезание центром доходной части бюджета РТ (новация состоит в минусовании 1 процента налога на прибыль, оставляемого в распоряжении субъектов федерации, всех, не только Татарстана) приведёт к тому, что даже самая ударная работа предприятий республики и налоговых органов позволит в 2017-м лишь возместить изымаемые доходы, не оставляя ресурсов на социально-экономическое развитие.  Примечательно, что звук из Казани очень быстро дошёл до белокаменной, и премьер Дмитрий Медведев 28 декабря в свойственной ему иногда несколько высокомерной манере заявил на совещании правительства под телекамеры, что «целевые трансферты должны направляться в первую очередь исходя из потребностей в развитии региональных отраслей экономики, социальной сферы, других важнейших компонентов, а не просто в регионы, тем более в регионы, которые являются донорами и могут за счет собственных средств профинансировать соответствующие мероприятия» и посоветовал регионам «более рационально организовывать свою работу».  Конкретно субъект назван не был, но в Казани реплику главы российского правительства безоговорочно, кажется, отнесли на свой счёт.  В общем, резонно: 97 млрд рублей долга республики перед федеральным бюджетом (рост за год на 4,8 млрд) – это призовое место среди регионов-должников, а тот факт, что долги реструктурируются и обслуживаются из расчёта 0,5% годовых сильнее финансовые позиции Казани не делает.

Духоподъемное

Это, пунктиром, о бытие, которое определяет сознание, о базисе, как говорится. Теперь несколько строк о надстройке, о духоподъемном.

Излишне, думаю, напоминать, что в уходящем году мы с вами в очередной раз дружно проголосовали за «Единую Россию» на выборах в Госдуму, которая обновилась чуть ли не на треть и обещает забыть навыки «бешеного принтера», о том, что год закрепил отказ от всяких либерально-западнических ценностей и «пресловутых» свобод в пользу собственного пути России и, соответственно, своеобычно понимаемого патриотизма. (Что не помешало новоизбранным думцам с детской непосредственностью дружно встать и зааплодировать на первом пленарном заседании при известии о победе Д.Трампа на выборах президента США.)

В Татарстане патриотизм всегда был в приоритете, но, что характерно и правильно, всегда с местным колоритом. Наш патриотизм – как ни странно для кого-то прозвучит -  это толерантность внутренняя (по части межнациональной и межконфессиональной) и внешняя (открытость для сотрудничества и дружбы со всеми, кто нас принимает и готов прийти в республику с деньгами и даже со своими культурными ценностями, но лучше с деньгами). 

Символами такого подхода стали в уходящем году отчетливое неприятие  властями РТ идеи расплеваться с Турцией (правильное, как выяснилось в конце концов) и сооружение двух знаковых для мусульман и христиан объектов: Исламской академии в Болгаре (заложена в мае) и собора Казанской Иконы Божией Матери (восстановительно-реконструкционные работы начались в  июле).  Академию еще в 2015-м году благословил Путин (надо,  надо растить богословов, свободных от соблазна проповеди экстремистских течений вроде салафизма), возрождение собора - патриарх Московский и всея Руси Кирилл (ИКБМ не раз выручала Россию в трудные времена, глядишь, и ещё раз спасёт). Стройка в Болгаре идёт ударными темпами, уже начаты отделочные работы, по собору ситуация сложнее как с инженерной, так и с финансовой стороны. Одним из определяющих факторов тут является стоимость объектов и способность закопёрщиков мобилизовать ресурсы. Проект Исламской академии оценивается примерно в 1 млрд рублей, но председатель попечительского совета фонда «Возрождение» Минтимер Шаймиев буквально пару месяцев назад уговорил известного российско-швейцарского олигарха Алишера Усманова пожертвовать на дело 500 млн рублей (умеет же убеждать человек!), так что тут проблем, считай, нет. Собор обойдется минимум вдвое дороже, РПЦ пока не огласила, сколько готова вложить, а для того, чтобы были основания рассчитывать на благотворителей, нужен кто-то, подобный Минтимеру Шариповичу.  Посмотрим, как пойдёт.

Из духоподъемного можно ещё отметить установку возле центра семьи «Казан» очередных страшилищ (химер, по-научному говоря) авторства бурятского друга сильных мира сего Даши Намдакова («Он и Она» называется композиция, намекая, кажется, на брачующихся) и отчаянная борьба казанских и республиканских властей (и общественности, разумеется, куда же без неё) за победу в конкурсе на размещение какого либо символа татарстанской столицы на готовящейся к выпуску 200-рублевой купюре Банка России.  Странно, что не удалось, несмотря даже на испытанный административный ресурс, на использование которого намекнула, подводя итоги конкурса, глава Нацбанка Эльвира Набиуллина.  С другой стороны, мало кто по этому поводу и расстроился: главное, ведь, не в символах, а в наличии самих купюр, как в казне, так и в карманах татарстанцев.

Такая вот картина у меня нарисовалась. Естественно, многое осталось «за кадром», и каждый наверняка имеет свою картину года.  В любом случае – не очень он, по-моему, задался. Пусть наступающий будет хоть чуть-чуть, но лучше.

Юрий Алаев.