Гений кроется в нюансировке

Наш земляк давно не приезжал в Казань в качестве пианиста. В последние годы до момента его вынужденного и несправедливого ухода из Российского национального оркестра, куда он недавно к счастью для музыкантов и публики, вернулся, мы чаще видели Плетнева-дирижера. Если Михаил Васильевич и выступал как концертирующий солист, то это было эпизодически. И вот - два часа “чистой” музыки, когда Плетнев очередной раз подтверждает ставший традиционным для него эпитет “блистательный”.

Первое отделение - Бах. Сложное технически и интеллектуально сочинение, требующее... впрочем, прежде чем говорить о программе, сделаем небольшое отступление и вспомним, чему был посвящен этот приезд Михаила Плетнева в Казань.

Музыкальный мир стоит в преддверии столетнего юбилея одного из самых выдающихся пианистов прошлого века Владимира Горовица, кстати, в свое время приезжавшего в Казань и давшего концерт в здании Дворянского собрания. Горовиц был признан даже собственными недоброжелателями символом пианизма, именно одному из его злопыхателей принадлежит фраза, что Горовица можно не любить, но не признавать его исключительность невозможно.

Сам же великий пианист как-то сформулировал смысл профессионального музицирования: “Фортепианная игра состоит из здравого смысла, сердца и технических средств. Все должно быть развито в равной мере: без здравого смысла вы потерпите фиаско, без техники вы дилетант, без сердца - машина”. Концертный тур Михаила Плетнева посвящен столетию Владимира Горовица.

Итак, Бах, требующий помимо интеллектуального осмысления еще и виртуозной техники, вызвал в исполнении Плетнева бурю аплодисментов. Точность нюансировки, ведь не случайно Плетнева иногда называют “математиком в музыке”, - красивейшее звукоизвлечение и... небывалый всплеск темперамента. Баховская чакона потрясла изумительной свободой и артистизмом, возникало ощущение, что Плетнев импровизирует, хотя музыкант не позволил себе ни одной, даже малейшей вольности. Внешняя скупость жеста и неэмоциональность, за которую иногда упрекают этого пианиста, оказалась кажущейся, финал чаконы - тому подтверждение. Да, могу согласиться, что Плетнев - внешне человек флегматичный, но это всего лишь один из видов сублимации, когда музыкант боится расплескать нечто энергетическое, что понадобится ему на концерте.

Второе отделение было отдано “Картинкам с выставки” Мусоргского. И опять музыкант взял технически сложное сочинение и вновь исполнил его блестяще. Он подробно вживался в каждый музыкальный фрагмент, он давал публике возможность сопереживать. “Картинки с выставки”, несмотря на сложность, исполняют довольно-таки часто, практически каждый уважающий себя пианист имеет их в своем репертуаре, оттого удивить свежим прочтением нашу публику довольно-таки трудно, но Михаилу Плетневу это удалось. Одним словом, смотрите формулу идеального пианизма по Владимиру Горовицу, которую Михаил Плетнев полностью подтверждает.

И в финале вечера, когда зал, устроив овации, беспрестанно кричал “браво!”, виновник события, держа в руках охапки цветов, еле заметно улыбался. Словно кто-то иной только что потрясал наши сердца впечатлениями прекрасного, а он, Плетнев, оказался здесь случайно и не имеет отношения к бурному проявлению восторга. Таков уж он, наш Михаил Васильевич.