За кулисами КВН

- Хочется начать с самого непонятного - какими критериями руководствуется жюри, выставляя оценки? Есть ли формальные правила? Например, наличие песен в музыкальном конкурсе добавляет очки, а отсутствие - нет.

Михаил Марфин: У каждого может быть своя система. Например, Юлий Соломонович Гусман разминку оценивает математически - после каждого ответа ставит свои символы “слабый-сильный” и смотрит общую картину. Это единственный конкурс, который состоит как бы из кубиков, и Гусману не хочется, чтобы работало правило Штирлица о том, что запоминаются первая и последняя фразы.

- Но в вашу работу редакторов входит оценка выступлений еще на этапе репетиций. Как вы отбираете, что забраковать, а что оставить?

Андрей Чивурин: Сказать, что мы выбираем самое смешное, - не сказать ничего. Все команды по-разному готовятся к игре: у кого-то много материала, а у кого-то совсем чуть-чуть. Но даже когда мы видим, что материал некачественный и неконкурентоспособный, мы пытаемся выжать из него максимум. Хотя сразу предупреждаем команду, что материал не очень, предлагаем дотянуть, сесть с авторами, пока до игры есть время. Естественно, мы фильтруем пошлости и скабрезности…

- Про политиков?

А.Ч.: Про всех. Никакой цензуры у нас нет, никаких запретов на какого-то политического персонажа не существует. Мы следим лишь за тем, чтобы шутки были корректными и не допускалась откровенная грубость. Никогда не допускаем издевательств над физическими недостатками человека. Часто команды-новички начинают спорить, доказывать, что своей шуткой они “укладывали” залы, а мы объясняем, почему шутке не место в высшей лиге. Когда шутка нравится в залах, а с телеигры мы просим ее снять, команды не могут понять, говорят о цензуре. Но у телеигры свои законы. КВН существует 40 лет в том числе и потому, что не скатился до пошлых шуток.

М.М.: Бывает политическая сатира, а есть политическое зубоскальство. Если есть шутка про то, как какой-то знаменитый человек жене изменяет, а он на самом деле этого не делает, то шутка не проходит. Объект шутки должен быть фактом общественного сознания. Например, Волочкова привлекла к себе внимание, поэтому про нее сейчас много шутят.

- На репетиции команды видят выступления других. Меняют ли они свой сценарии после этого?

А.Ч.: Конечно, целыми конкурсами. Были случаи, когда меняли в последнюю ночь перед игрой, и то, что показывали на сцене, было сюрпризом и для Маслякова, и для нас, и для соперников. И мы не запрещаем этого, потому что сами учим их играть в КВН до последней секунды. Это высший пилотаж, когда в игре появляются свежие шутки. Раньше играли по субботам, а показывали в воскресенье. Так на коне оказывались те, кто успевал вставить в выступления шутки о субботних событиях.

М.М.: Еще с тех времен, когда я начинал играть в 1986 году, существовало право до “генералки” не пускать на репетиции другие команды. Оно и сейчас есть, но никто этим правом не пользуется. Есть джентльменские вещи - если одна команда на какую-то тему пошутила, то вставлять похожую шутку никто не станет.

- Капитан команды - фигура номинальная и существует только для специального конкурса или же у него есть еще задачи?

М.М.: Раньше капитаном был неформальный лидер, мозг команды, который не обязательно должен был стоять в линейке и выступать. Вот, например, Пелешенко из “Одесских джентльменов” не был руководителем команды, в отличие от меня. Поэтому мне с ним играть было очень тяжело. Он перед выступлением выспится, а я репетировал и выходил на игру без отдыха.

А.Ч.: Сейчас же капитан - это больше роль, а не должность. Это человек, играющий капитанский конкурс. Его могут поменять за день до игры, что не возбраняется. Переломный момент наступил где-то в 1996 году, когда стало понятно, что зрителям хочется видеть на сцене шоумена, а не лысого очкарика. Команды вовремя сориентировались и предложили Галустяна, Мартиросяна, Гуликова… Этот конкурс стал больше актерским, нежели авторским.

- Когда придумали тему полуфинала этого года?

М.М.: В июле. Вообще, на подготовку командам отводится два месяца.

- Следите ли за соответствием номеров заявленной теме?

А.Ч.: Иногда команда даже шутит по поводу того, как они за уши притянули свое выступление к теме игры. Помню, команда Ереванского медицинского института при теме “Слона-то я и не приметил” гнала материал, никакого отношения к фразе не имевший. А в конце вышел человек и сказал: “А если вы нас спросите, при чем тут слон - значит, вы не заметили главного. А главное на КВН - это получать удовольствие”. Жюри просто обалдело от такой наглости.

М.М.: Естественно, некая условность тут есть. Большое искусство - придумать конкурс, который бы не сильно ограничивал команды в их самовыражении. Они же говорят о том, о чем хотят сказать. Заставить их говорить о том, что интересно нам, невозможно.