Время и Деньги
30.10.2003 Культура

Андрей КУРАЕВ: “Мы с Кинчевым ведем битву за молодежь”

По приглашению Раифского Богородицкого мужского монастыря в Казани побывал религиозный философ дьякон Андрей Кураев. Он, пожалуй, один из с самых известных миссионеров нового времени - лекции отца Андрея собирают полные залы. Недавно завершилось совместное турне Кураева и рок-музыканта Константина Кинчева. Перед каждым своим концертом лидер “Алисы” приглашал поклонников на встречу с профессором богословия - и сотни молодых людей приходили на его лекции.

В одном из интервью Кураев сказал: “Обращение Кинчева в православие и его свидетельство о нашей вере значат в сто раз больше, чем сто моих лекций... Христианство не должно быть сладеньким, в нем есть место и Божьему гневу. А какая музыка лучше, чем рок, может это выразить?”

Из досье “ВиД”. Андрей Кураев, дьякон храма Святого Иоанна Предтечи в Москве, профессор Святотихоновского православного богословского института, заведующий кафедрой основ богословия и апологетики. Старший научный сотрудник кафедры философии религии и религиоведения философского факультета МГУ, родился в Москве в 1963 году. Окончил философский факультет МГУ и Московскую духовную семинарию, учился в Бухарестском богословском институте, работал референтом Патриарха, автор многих книг.

- Отец Андрей, поскольку мы встречаемся в преддверии выборов в Госдуму, я хотела бы спросить: почему все-таки священникам теперь запрещено баллотироваться в органы законодательной власти?

- В конце восьмидесятых годов церкви было важно выйти из того гетто, в которое мы были искусственно загнаны. Это было нужно для того, чтобы в головах чиновников прежде всего реабилитировать наше право на существование. Для нас было важно, чтобы часть людей церкви была отмечена знаком государственного доверия. Тогда в стране вырабатывались новые законы о свободе совести и было важно, чтобы в состав парламента попали люди, которые профессионально ориентируются в этой тематике. Когда же эти законы были приняты, эта нужда сама по себе отпала. Но чуть позже из парламента начало распространяться в общество некое напряжение, и присутствие священников в нем стало уже восприниматься несколько двусмысленно.

Практика показала, что ряд священников, оказавшихся в парламенте, не смогли пройти искушение, которое давала светская власть. Это и Глеб Якунин, и Вячеслав Полосин. Это печальным образом прежде всего сказалось на их внутреннем мире. Поэтому было принято решение Синода, что священнику хватает дел на приходе и не стоит ему идти на выборы. И делить паству по политическим симпатиям нельзя. Но эта ситуация может перемениться, потому что в истории церкви были разные периоды, священники, например, участвовали в работе Думы предреволюционной поры.

- Как вы можете прокомментировать акцию “Идущих вместе”, когда демонстранты несли фотографии разрушенных храмов и убитых священников?

- Никакого скандала здесь нет. Просто это традиционная для последних лет ситуация, когда накануне президентских или парламентских выборов господин Зюганов пробует стереть ластиком из истории своей партии печальную страницу преследования Русской православной церкви. Мы не спешим принять все это за искреннее и необратимое покаяние, хотя бы до той поры, пока на знаменах этой партии профиль Ленина. Получается, что нынешние коммунисты солидарны с нашими палачами.

- Как вы относитесь к тому, что тело Ленина до сих пор не предано земле?

- Я не сторонник видеть в этом магические вещи и полагать, что пока Ленин не похоронен, Россия будет жить плохо или наоборот. Несомненно, Ленин со временем будет похоронен, но не надо торопить этот процесс, очень хочется, чтобы это событие травмировало как можно меньше людей, а желательно, не одного.

Когда ельцинская команда уже была готова закрыть мавзолей, Зюганов остроумно заметил, что у нас в стране - свобода совести и каждая религиозная группа имеет право поклоняться тем мощам, которым пожелает. Это их, коммунистов, храм и их мощи. Только нужно передать мавзолей коммунистам, и пусть они его содержат за счет своего бюджета. Если сейчас мавзолей закрыть, для множества людей старшего поколения это отзовется чередой инфарктов и инсультов, а если инициатором выступит церковь, они будут озлоблены на нее. И в таком состоянии они уйдут в мир иной. Это было бы очень печально, потому что для церкви гораздо важнее не как человек жил в молодости, а то, как он пережил опыт старения и умирания. Чемпионы определяются не стартом, а финишем.

- Отец Андрей, еще три-четыре года назад было ощущение, что наша церковь очень активно противостоит сектам, сейчас эта борьба словно затихла.

- У вас верное ощущение. Это оборотная сторона путинской эпохи. При Ельцине, чья команда прислушивалась к заокеанским советчикам, было ясно, что права сект в России гарантированы, это заставляло нас шевелиться, предпринимать атнисектантские действия. Но с приходом команды Путина, которая декларирует верность национальным традициям, для некоторых наших епископов, если не для большинства, это стало своего рода отмашкой: все, можно успокоиться и расслабиться, теперь все хорошо, государство будет бороться с сектами. Мне даже говорили об этом книготорговцы: упало количество книг, которые закупались в Москве и вывозились в различные епархии. Это печально. Потому что получается, что наша вера не побуждает нас ни к каким действиям, кроме поста.

- Как вы полагаете, закон о возвращении церковных ценностей, земель и зданий будет когда-нибудь принят?

- Скорее всего, он будет принят, но грамотные политики, верные ученики товарища Бжезинского, то есть любители играть на большой доске, этот закон нейтрализуют. Для того чтобы этот закон остался на бумаге, надо раздробить каждую из основных российских конфессий. То есть нам скажут: да, мы готовы вернуть собственность прежним владельцам, но это кто? Ваша церковь, эта секта или еще кто-то? Вспомните украинский вариант. У нас есть, например, люди типа Глеба Павловского, которые эту практику уже реализуют и помогают, например, суздальской секте Русанцева, которая называется “Российская православная церковь”.

- Я бы попросила вас рассказать поподробнее, как вы видите преподавание основ православной культуры в школе.

- Есть такой советский анекдот. Однажды Брежнев на Кавказе увидел пастуха, который гнал перед собой одного барана. Он попросил продать ему этого барашка на шашлык. “Канечно, выбирай, дарагой!” - ответил чабан. Брежнев удивился: а что же выбирать, когда баран один? “Но ведь ты тоже один, дарагой, а мы тебя каждый раз выбираем”, - был ответ чабана. Так вот, для того, чтобы была свобода выбора этот выбор должен быть в наличии. Должны быть школы разной культурной и профессиональной ориентации.

Мое детство прошло на пустыре в Москве, по углам которого стояло четыре спецшколы - французская, английская, математическая и спортивная. Можно рядом с ними открыть школу с углубленным изучением русского языка и традиционной для России духовной культуры. А рядом еще одну - с углубленным изучением ислама. Тогда у родителей будет выбор, и в зависимости от того, куда они готовят в будущем ребенка, они и отдадут его учиться. Готовите к эмиграции - лучше поступить в английскую школу. Если вы хотите, чтобы ваш ребенок стал вашим кормильцем в старости, подумайте о школе, где изучают азы духовной культуры.

- Ваше турне с “Алисой” вызвало интерес у многих, но вам не кажется, что православие у Кинчева может быть временным увлечением?

- Кинчев не производит на меня впечатление человека мечущегося. То, что это для него не мода, я уверен. За все время нашего общения мне, например, не удалось ни разу понудить его выпить хоть глоток алкоголя. Это человек, который несет прямые финансовые потери от своей обретенной веры. Он, например, не дает концерты в период постов. Изменение тематики его творчества спровоцировало отток от него части аудитории.

Свой приход в церковь Кинчев связывает с именем митрополита Иоанна Ладожского. В начале девяностых годов, когда мы пережили шок от униженной, разоренной страны, это потрясение заставило многих задуматься: кто же мы такие?

Есть, мне кажется, в нашей церкви два типа людей. Одни, я принадлежу к ним, искали истину, смысл жизни, и в итоге нашли его в Евангелии, и оказалось, что, кроме обретенного неба, еще и получили землю под ногами. Ощущение Родины пришло ко мне после крещения в 19 лет. А есть другая группа людей, которые вначале испытали боль о своей родине, своем народе, они задумались, и поиск земли под ногами привел к обретению неба. И оба потока встречаются в церкви. И Кинчев дал великолепную формулу православия: я иду по своей земле к небу, в котором живу.
13
Авторизуйтесь, чтобы оставлять комментарии