Хранитель времени

Экспозицию, которую представил публике Зиязов, можно смотреть без скидки на то, что это художник музейный и вроде бы в его живописи должна доминировать историческая тема, а сама композиция картин, как можно было бы предположить, окажется несколько постановочной. Нет, Зиязов показал вполне крепкую живопись: грамотные пейзажи “с настроением”, неплохие психологические портреты, несколько жанровых полотен и, естественно, не обошелся без отсылок к истории.

“Клятва предков”, на которой лицом к лицу сошлись - не в поединке, а в диалоге - русский князь и татарский хан, с несколько необычной стороны раскрывает тему соперничества и дружбы. Сложено оружие, и можно додумать, что вчерашние враги становятся союзниками.

Вторая картина, которую можно рассматривать как историческую, хотя персонаж, изображенный на ней, лишен конкретности, называется “Утро поэта”. Горит свеча, но за окном уже вовсю властвует день, лишь поэт, явно после бессонной ночи, проведенной за рукописью, не заметил его прихода. Пиит, стоящий вполоборота, статен и красив, и Зиязов выписывает и свой персонаж, и ситуацию, в которую он поставлен, с огромной любовью. В этой работе художника чувствуется безмерное уважение татарского народа ко всему, что связано с книгой и ее творцами.

Естественно, автор вряд ли мог пройти мимо образа Сююмбике. Его казанская царица - властительница в расцвете своей женственности. Она красива, но не сиюминутной красотой, она породиста, значительна и умна. Взгляд, который Сююмбике вполоборота бросает на зрителя, - скользящий, но такой цепкий, что его вряд ли забудешь. Так смотрят не просто женщины - повелительницы умов, сердец и помыслов подданных. Вырвать у такой женщины престол можно только с боем.

Сознательно или подсознательно, но Зиязов стремится к неким символам на картинах, хотя последние поначалу кажутся очень простыми. Например, полотно под названием “Старое дерево” - деревенская улица, снег чуть подтаивает, телега, запряженная лошадью, вот-вот застрянет. И - огромная, с множеством некрасиво изогнутых ветвей, крона старого дерева. Что перед нами - быть может, символ старости, которой вот так же неуютно на весенней улице во время “утра года”, когда все оживает, а у нее уже нет сил к обновлению, но есть еще возможность немного “поскрипеть”?

Другая картина, написанная с явной данью символам, полна жуткого мистицизма. Она называется “В полнолуние”. Под зловеще-серебристым светом луны в заброшенную деревеньку пробралась стая волков. Вожак на переднем плане смотрит на нас по-человечески умными, злыми фосфоресцирующими глазами. Кажется, можно услышать, как поскрипывает снег и подвывают голодные животные. Вполне реальная, жизненная картинка - наверняка зимними ночами заброшенные деревушки оккупируют стаи волков. Но есть одна деталь, которая переводит картину в совершенно иную плоскость: волк забрался на минарет покосившейся мечети. И здесь простор для интуиции зрителя, ему дается возможность увидеть нечто, лежащее в подтексте сюжета. Не наша ли эта почти вековая заброшенность и бездуховность, когда даже святое место может попираться “волками”? Страшная картина.

Вообще же выставка Зиязова вполне жизнерадостная. Художник любит свой город, он с удовольствием пишет, например, и один из центров мусульманской культуры Самарканд. Ему комфортно среди героев своих картин - мудрых, веселых, добрых людей. Тех, что принадлежат своему противоречивому времени.